— Хорошо, ты получишь аванс, но не пятьдесят, а двадцать штук. Больше у меня в городе нет, а в лес никто не поедет.

— Ну ты и крутила, абрек! Клади «бабки» на стол.

— А ты, Михаил Сергеевич, листок бумаги с ручкой приготовь. Расписочку писать.

— Никаких расписок. Деньги на стол!

Халим проговорил:

— А знаешь, Миша, ты мне нравишься! Нет, не подумай ничего такого. Просто я бы с удовольствием работал с тобой и дальше. Такие люди мне нужны.

— Брось! Не пыли! Тебе люди нужны для подставы. Используешь и кинешь.

— Почему так плохо думаешь обо мне?

— А ты на себя в зеркало посмотри. По роже все и прочитаешь!

— Я, значит, плохой, ты хороший. Отчего не спрашиваешь, зачем я покупаю проезд в город? Может, резню хочу устроить?

— А смысл? Сейчас не те времена, когда террористов отпускали с мешками денег. И кого ты резать будешь? Скажи, на банк нацелился. Другое дело. А мне до банка никакого дела нет. Я там деньги не храню. Потому как не имею таких денег.

Версия капитана вполне устраивала Халима. Похоже, капитан действительно не допускал мысли о теракте. Поэтому и решил срубить деньги. Догадался бы, что на самом деле замыслил Халим, вряд ли удалось бы обработать пост. Но что ж! Заблуждение Чеснокова на руку бандиту.

— Молодец, Миша, настоящий мент! Просчитываешь ситуацию мгновенно.

Капитан проговорил:

— Ты зубы мне не заговаривай, деньги давай.

Халим выложил на стол две пачки стодолларовых купюр. Чесноков пересчитал банкноты, осмотрев их выборочно. Подделки не заметил. Да и как бы он заметил фальшивку, если их делали лучшие мастера Абделя? Спросил:

— Так что хотел обсудить?

Халим поднялся, прошелся по кухне. Спросил:

— Завтра на посту сбоя не будет?

— Нет, если с прапорами рассчитаешься, мою долю отдашь и я буду видеть семью возле машины. Так что условия меняются. Моя тачка возле дома стоит. Белая «шестерка». Утром заберешь ее. На ней из леса доставишь к посту Людмилу с ребятишками. Выполнишь все, шлагбаум открою! Не выполнишь, вызову ОМОН, а до него прострелю колеса автобуса. Окончательный расчет внутри блиндажа блокпоста проведем. И разойдемся. Почувствую неладное…

Дикой поднял руку:

— Не продолжай! Не заводись! Будь по-твоему! Только как мои люди на твоей машине из города выедут?

— Об этом не думай! Я Эркина в шесть утра на пост пошлю. Он пропустит тачку.

— Ты все предусмотрел.

— Всего не предусмотришь. И ты это знаешь.

Бандит согласился:

— Знаю! Уверен, что тебя потом искать не будут?

— Искать будут. Вопрос, найдут ли? Но это уже мои заботы.

— Прапорщики не выдадут?

— Заплатишь им, нет. Но я им не завидую. Они по наивности поверили в контрабанду. Дорого им встанет эта наивность. Но их проблемы меня не касаются. Скорее всего они тоже свалят из города. Чуть позже. Им здесь больше ничего не светит.

— Это точно! Ну, вроде поговорили. Условия твои насчет семьи принимаю. Надеюсь, утром будешь в прядке?

— О себе позаботься.

— Проводи.

Капитан выпустил гостя. После чего прошел в спальню. Поднял трубку радиотелефона городской сети, набрал номер. Ответил молодой голос:

— Да?

— Эркин?

— Капитан, вы?

— А что, спать уже завалились с Ворисом?

— Да нет, просто не ожидал звонка.

— Насчет завтра все помните?

— Конечно! Будем на посту, как положено, в 8 часов.

— Это Ворис должен прибыть на пост к 8.00, а тебе, Эркин, быть там в шесть часов!

Прапорщик удивился:

— Почему?

— На моей машине выедут из города люди гостя. Обеспечишь их беспрепятственный проезд.

— Вы общались с ним?

— Да! Он сам на меня вышел. Уж не ты ли дал ему мой адрес?

— Нет, капитан, клянусь, не я и не брат. Но откуда гость узнал его?

— Это уже не важно! Условия сделки не изменились. Кроме того, что гостю потребовалась тачка. Я дал ему свою. Все понял?

— Понял, командир! В 6 утра буду на посту!

— Давай!

Выключив телефон, капитан бросил взгляд на сумку, которую следует завтра забрать с собой на пост, остальные самые необходимые вещи были упакованы в багажнике «шестерки», Чесноков, не раздеваясь, упал на кровать. И тут же уснул. Наркотик все же свалил его! А Халим вернулся к Галине, никем и нигде не замеченный.

Женщина встретила кавалера радостно:

— Наконец, Ринатик, пришел. Я уж думала, не случилось ли чего на улице?

— А что могло случиться?

— Да патруль милицейский привязался или, еще хуже, молодняк пристал. У нас тут неспокойно по ночам!

— Ты еще не знаешь, что такое неспокойно по ночам. И лучше этого не знать. Постель разобрала?

— Конечно. Все готово.

— Ложись! Я приму душ и приду.

— Ага! Ложусь.

Галина, виляя толстым задом, скрылась в спальне. Бандит вздохнул. Интересно, предчувствует Галина приближающуюся смерть? Наверное, нет. А говорят, жертвы чувствуют близкую гибель. К Галине это явно не относится. Тем лучше. По крайней мере, умрет, не мучаясь. Он, Халим, постарается убить сожительницу быстро. Так что та даже не поймет, что ее больше нет. Все же она старалась вовсю, отдаваясь ему.

Приняв душ, Халим прошел в спальню. Прилег, почувствовав горячее тело Валентины. Та, издав то ли стон, то ли приглушенный короткий вскрик, навалилась на Халима. И вскоре задергалась, сидя сверху, прикусив руку, чтобы не кричать.

После случки бандит лег на край софы. Взглянул на сожительницу. Галина уже, похрапывая, спала. Дикой отвернулся. До шести он мог спать. Потом должно начаться главное, ради чего он прибыл в этот Новокоролевск.

Проснулся Халим, как и запрограммировал, в 6.00. Галина, раскинув ноги и сбросив одеяло, крепко спала. Бандит встал. Оделся. Прошел на кухню. Достал из холодильника сковородку с мясом, поставил на плиту. Вчера Галина постаралась. Жаркое удалось на славу. Бандит с аппетитом позавтракал. После чего извлек радиостанцию из своей походной сумки. Вызвал одного из подельников:

— Салам, Сайдир!

Боевик тут же ответил:

— Ва аллейкум, саиб!

— Где ты, что делаешь?

— Гоню машину, которую приказали доставить в лес.

— Хорошо! Особо не торопись, скорость не превышай. На посту тебя пропустят.