Когда Фил, все же взяв себя в руки, отстранился от нее, Нелли обиделась. В ее глазах появились разочарование и страх. Она явно хотела больше. И он, глядя на то, как часто вздымается ее грудь, отлично это понимал. Но не мог. Не мог. Он не такой подонок!

«Ты для меня как сестра. Между нами двенадцать лет разницы», — сказал он ей, пытаясь унять частое дыхание. И как мог объяснил, почему им не стоит быть вместе. Она, кажется, не поняла, но возражать не стала. Он ушел, а она сидела до самого утра — Фил видел ее одинокую фигурку, когда уезжал с какой-то девчонкой, которая отдаленно напоминала Нелли. Ему хотелось забыться, расслабиться с незнакомкой, которая липла к нему так, будто он был намазан медом, но не получилось. Когда они целовались в его квартире, он вдруг понял, что ничего не чувствует. Вообще ничего. И просто ушел спать, оставив растерянную девушку в гостиной — ею потом, кажется, занялся брат, который приехал чуть позднее.

С того момента Фил стал воспринимать Нелли иначе — она больше не была для него подростком, у которого в глазах при виде него появлялся искренний восторг. Она стала девушкой, к которой его почему-то влекло, но на которую он сам наложил табу. Нет. Нелли Радова не для него. Нелли Радова должна найти себе парня — ровесника, без темного прошлого, без страха будущего. Заботливого и порядочного. Способного защитить ее. Любимого.

На какое-то время Филу удалось выкинуть Нелли из головы — слишком бурной была его жизнь, слишком много в ней было движа. Концерты, запись песен, репетиции. Тусовки, на которых он никогда не пил и всегда казался остальным парнем с причудами. Это ведь так странно, что он не пьет! И вообще — за здоровый образ жизни. Они не догадывались, что за этим скрывалось, и как раньше ему тяжело было обходить стороной то, что делало его чудовищем.

Во второй раз Нелли свела его с ума на афтепати после концерта «На краю» в родном городе. Тогда Фил почти выбросил ее из головы и даже не думал, что она приедет вместе с Катей. Если честно, его голова была забита другим — сегодня должно было произойти кое-что важное, однако все поменялось, стоило ему увидеть ее среди гостей. Улыбающуюся. Задорную. Красивую. Она разговаривала с Катей и не видела его, а он смотрел на нее и улыбалась. И сам себе дал зарок не подходить к ней близко этим вечером. Дал — и нарушил. Увидел издали, как на нее летит этот пьяный придурок и помчался, чтобы спасти. А потом пришел в такую ярость, обычно ему несвойственную, что едва не подрался с этим уродом. Хорошо, что рядом оказался Рэн. Взял огонь на себя, за что Фил был ему благодарен.

Он и сам не понял, как взял Нелли за руку и отвел туда, где им никто не смог бы помешать. А потом, кажется, все-таки сошел с ума — когда она во второй раз поцеловала его. Коснулась его губ своими и попыталась свести его с ума. Он так опешил от этого, что какое-то время стоял без движения, а когда она отстранилась, прижал к стене и сказал, что никуда ее не отпускал. И целовал так, словно это было последнее, что он мог сделать в своей жизни. Как одержимый, забыв обо всем на свете. О том, к чему готовился — и не он один.

Нелли стала опытнее, увереннее, старше. Но целовалась все так же горячо, с каким-то непонятным ему отчаянием, которое заводило и лишало рассудка. В этот раз он почти решился сделать ее своей, но что-то все-таки остановило его.

Страх? Трусость? Нежелание брать ответственность? Сначала Фил и сам не знал ответа на этот вопрос, а потом понял.

Он не хотел, чтобы у них все было так, как у него бывало с другими девушками — теми, чьих лиц он не запоминал, а имен даже не слышал. Фил хотел, чтобы с Нелли все было по-другому. По-особенному. По-настоящему.

И снова сдержал себя, хотя чувствовал, что Нелли будет согласна на все.

Они сидели на подоконнике, и в спину им светили огни ночного города. Фил обнимал Нелли, а она трогательно прижималась к его груди.

Играя с ее волосами, он вдруг понял, что она выросла. И что из-за нее его сердце переполняется нежностью, которой раньше он не чувствовал. Это было странно, может быть, даже нелепо, но Фил вдруг подумал, как было бы хорошо, если бы Нелли была с ним. Стала бы его девушкой. Это стало его желанием и надеждой, поэтому он вдруг неожиданно для самого себя предложил ей попробовать начать встречаться. И, поддавшись неожиданному порыву, рассказал о себе. О своем прошлом. О своей тени, которую боялся и ненавидел. О своей слабости.

Нелли должна была знать о нем все, прежде чем принять такое решение. Фил считал, что это справедливо. Если быть вместе — то только с честной душой. Он действительно обо всем забыл.

Он покинул Нелли буквально на двадцать минут, чтобы решить важный вопрос, а она убежала. Просто взяла и скрылась, выключив телефон. А потом написала ему, что не готова с ним быть.

Фил понимал ее. Конечно, он понимал! Кому захочется быть с тем, кто употреблял наркоту, как он? С тем, кто выл как зверь, когда его не выпускали из дома. С тем, кто кинулся на родного брата с ножом. С тем, кто однажды опустился так низко, как только мог.

Он понимал. Но… В глубине души он мечтал о том, что Нелли его поймет. Поймет и примет. Не отпустит его руку, которую он с опаской ей протянул.

Но она не смогла. И написала правдиво, что у них ничего не получится. И что бывших наркоманов не бывает.

Фил был с этим согласен. Это болезнь. От нее никуда не скрыться. И он не имеет права навязываться молодой чистой девчонке, которая хочет счастья.

Да, он все понимал. Но как же это его задело! Фил перечитал ее сообщение раза три или четыре, прежде чем устало опуститься в кресло и закрыть лицо ладонями. В тот миг на его глазах появились слезы.

Наверное, это было позором. Слабостью. Взрослый мужик — и чертовы слезы. Но Фил ничего не мог с собою поделать. Вытер их тыльной стороной ладони и взял в руки гитару. Он играл, играл и играл — мотивы рождались в его голове один за другим. А из головы не выходила Нелли Радова.

Что ж, она сделала свой выбор. И он должен был принять его. Поэтому не собирался разубеждать. Нет — значит, нет. Чувства должны быть взаимными.

Фил играл до самой ночи, и Игорю пришлось отобрать у него гитару, чтобы заставить идти спать.

Он не думал, что судьба снова сведет их с Нелли — как мог, пытался выбросить ее из головы. Даже наступил на собственную гордость — поехал к Радовым, чтобы поговорить с ней. Не вышло. Нелли уже уехала в Питер, и Фил окончательно решил забить на их отношения. Он абсолютно не ожидал того, что тридцатого декабря, когда он будет веселиться с друзьями, ему позвонит Катя и срывающимся голосом попросит съездить к Нелли.

Катя была убеждена, что с младшей сестрой что-то случилось, и Фил не смог отказать ей. Поехал. И нашел Нелли без сознания на диване. Она была такой горячей, что он испугался. Но взял себя в руки и вызвал скорую. И остался с не на ночь, то и дело смачивая полотенце в холодной воде и кладя на ее лоб. Разве он мог оставить Нелли одну в такой момент? Нет, не мог. Это было бы подло.

Фил сидел с ней до раннего утра, и не заметил, как сам уснул. А когда открыл глаза, понял, что Нелли нет в комнате — она готовит ему завтрак на кухне. Это его поразило. Нелли была слаба и, кажется, с трудом держалась на ногах, но готовила. Для него.