– Вася, просыпайся, доярки едут, – сказал Ваня похрапывающему Васе.

– Пусть едут, я еще немножко посплю, пока они будут коров доить, – ответил сонным голосом Вася и повернулся на другой бок.

– Соня! – сказал Ваня и поднялся навстречу приближающимся телегам.

К шалашу подъехали две телеги с доярками и бидонами.

– Здравствуй, Ваня, – крикнула тетя Дуся, спрыгивая с телеги. – Не спишь, волков боишься? Или, может быть, тут какая-нибудь красавица спать не дает?

– Ну что ты, тетя Дуся, какая красавица? Что ей тут делать? – ответил Ваня. – Вон Вася храпит, вот и просыпаюсь.

– На счет красавиц – это ты зря, Ваня, – смеясь, сказала тетя Дуся. – Они хуже всяких блох и Васиного храпа спать мешают. Подрастешь – узнаешь.

– Дуся, – смеясь, обратилась к ней Мария Поплавская, молодая, разбитная девка, – что ты к ребенку привязалась? Длинные языки не для болтовни, а для работы!

– Знаю я твою работу языком, полдеревни знает. Молчи уж! Смотри мне, я тебе его быстро вырву, если узнаю, что ты им и с моим Колей работаешь, – под смех других доярок сказала тетя Дуся.

– Нужен он мне, твой Коля, пенек старый, – отходя к стаду, сказала, смеясь, Мария.

Пока доярки доили коров, разливали молоко по бидонам, двое кучеров, Леня, парень лет двадцати пяти, и дядя Степан, мужчина небольшого росточка с рыжей бородой, стояли у телеги и курили, переговариваясь, периодически поднимая на телегу заполненные молоком бидоны.

Из шалаша выполз Вася. Он протер глаза и подошел к курящим.

– Дядя Степан, дай закурить, – сказал Вася просящим голосом.

– Рановато, парень, курить начал, – ответил дядя Степан, открывая кисет с табаком.

– Раньше начал, раньше кончу, – закручивая самокрутку, сказал Вася. – Может, отсыплешь немножко табаку, дядя Степан?

– Вот тоже еще один – дайте табаку, потому что так жрать хочется, что переночевать негде, – сказал дядя Степан. – Свой надо иметь. Тебе сколько лет?

– Скоро будет четырнадцать, – ответил Вася.

– Ну, что ты к парню пристал, Степан? – сказал Леня. – Дай ему табаку, пусть курит, что еще делать ему целый день.

– Да мне не жалко табака, – отсыпая табак в ладонь Васи, сказал дядя Степан, – а вот здоровья парня жалко.

– А свое почему не бережешь? – спросил Леня.

– Поздно мне уже о здоровье думать, – с какой-то грустью ответил дядя Степан.

Дойка закончилась, доярки уселись на телегу. Кучера тоже заняли свои места, и телеги двинулись в обратный путь.

– Ваня, – крикнул Вася, – гони коров пастись!

– Да они сами уже начали выходить, ответил Ваня. – Голод не тетка.

Ваня, а за ним и Вася двинулись вслед за стадом. Впереди стада шел огромный бугай краснобурой расцветки с кольцом в ноздре. Звали его тоже Вася. Он практически никого к себе не подпускал, но с Ваней подружился. Ваня его подкармливал хлебом и кусочками сахара, которые мама иногда клала ему в торбу. Своим шершавым языком он смахивал с Ваниной ладони хлеб, закрывал глаза от удовольствия, пережевывая пищу. Поэтому бугай позволял Ване почесать его между рогов, шею, огромный лоб… Вася каждый раз, когда видел, как Ваня общается с бугаем, говорил ему:

– Ох, Ваня, поднимет он тебя как-нибудь на рога. Лучше отойди от него.

– Не поднимет, – отвечал Ваня. – Я ему ничего плохого ни разу не сделал. Это ты бросаешь свою палку ему по ногам, вот тебе, Вася, к Васе подходить не стоит.

Солнце уже довольно высоко поднялось, и жар его лучей становился все ощутимее. Перестал петь свою утреннюю песню высоко в небе жаворонок, спрятавшись в тень кустарника. Там же пряталась и куропатка с выводком полосатеньких цыплят. На пригорке настороженно застыла косуля. Суслики сигналили друг другу свистом о кажущейся им опасности, став на задние лапки возле своих нор. Коровы рассредоточились по полю в поисках лучшего корма. Бугай Вася зорко следил, чтобы ни одна корова не пересекала только ему ведомую границу обозначенной им территории. И если какая-нибудь буренка в поисках сочной травы пересекала эту невидимую линию, то тут же получала от бугая хорошего тумака в бок от его огромной головы…

Вася тоже расположился под кустом в тени, скрутил самокрутку и, щурясь на пробивавшиеся сквозь листву лучи солнца, выпускал струйки табачного дыма изо рта.

– Садись, Ваня, – сказал он. – Что там у тебя в торбе?

– Хлеб, кружка, три кусочка сахара и книжка, – ответил Ваня.

– И что ты эти книги таскаешь? Не надоело? – глядя с некоторым удивлением, спросил он Ваню.

– Книги интересно читать, – сказал Ваня, – узнаешь много нового. Я люблю читать про путешествие, про разные приключения, про индейцев… Вот сейчас я читаю книжку «Похитители бриллиантов», о том, как в Африке добывают алмазы и какие приключения там бывают… Вот ты не читаешь, поэтому и остался на второй год в третьем классе…

– Ладно про книги, жрать хочется… Сбегай, надои молока, попьем с хлебом.

Ваня взял кружку и пошел доить «свою» корову.

Вскоре Ваня вернулся с кружкой, полной молока. Он вытащил из торбы краюху хлеба, отломил ломоть Васе, и они, по очереди отхлебывая еще теплое молоко, стали запивать хлеб, утоляя и жажду, и голод.

Сложив остатки хлеба в торбу, Ваня вытащил из нее книжку.

– Хочешь почитать, Вася? – спросил Ваня.

– Нет, я лучше покурю, – ответил тот. – Может, и ты закуришь?

– Ты же знаешь, что я не курю, – сказал Ваня.

– И что ты за пацан, уже большой, а не куришь? – с удивлением, глядя на Ваню, спросил Вася. – Попробуй!

– Батько узнает, будет ругать, – ответил Ваня.

– Батько узнает, – передразнив Ваню, сказал Вася. – Откуда он узнает, я закладывать никого не стану. Попробуй!

– И что хорошего в курении? – пытаясь отговориться от предложения Васи, сказал Ваня.

– Ты попробуй, на словах не объяснишь, – настаивал Вася.

– Ладно, давай попробую, – сдался Ваня.

Вася протянул ему прикуренную самокрутку.

– Смотри только дым не глотай, – посоветовал он Ване.

Ваня взял самокрутку в рот и потянул воздух в себя. Глаза его наполнились слезами, лицо покраснело. Какое-то время он не мог дышать, потом разразился кашлем. Из глаз потекли слезы.

Вася смотрел на Ваню и хохотал.

– Ну как, Ваня? – сквозь смех спрашивал он Ваню. – Я же говорил тебе, не глотать дым. Ну, ничего, это потому, что без привычки. Попробуй еще раз.

– Не буду, – вытирая слезы, сказал Ваня, – меня тошнит, и голова кружится.

– Я же говорю тебе, что это без привычки, пройдет, – успокаивал его Вася. – Два-три раза покуришь и привыкнешь. Ты же ведь уже большой.