Однако миссис Хамфрис не шутила. Сейчас она уже приступила к проверке работы следующей пары. Когда Шейла и Анна вышли из прачечной, на них даже никто не посмотрел.

По дороге в столовую Шейла не выказала ни малейшего беспокойства или угрызений совести, которые должно было бы вызвать ее гнусное преступление. Анна же волновалась за них обеих. Сунув в карман кусок хлеба и сыра для Питера, Анна подумала, что она и сама все глубже и глубже погружается в пучины ада. Может быть, миссис Принсент была все-таки права, утверждая, что Лишние порочны изначально и генетически запрограммированы творить зло и вредить миру. Размышления Анны были прерваны подошедшим к ней мальчиком из средней группы.

— Миссис Принсент желает тебя видеть у себя в кабинете в восемь часов, — на одном дыхании выпалил он.

Анна пристально посмотрела на мальчика, чувствуя как у нее в груди заходится сердце.

— Она сказала зачем?

Мальчик пожал плечами и замотал головой. В этом не было ничего удивительного: Лишним нужны приказы, а не объяснения. Впрочем, Анна и так уже поняла, зачем миссис Принсент захотела ее видеть. Миссис Принсент узнала. Миссис Принсент все стало известно.

Ровно в восемь часов Анна постучала в кабинет миссис Принсент и, услышав повелительное «да», открыла дверь. Глубоко вздохнув, чтобы успокоить колотившееся сердце и хоть немного унять острое чувство вины, Анна переступила порог и подошла к огромному столу Заведующей, где и замерла, дожидаясь, когда миссис Принсент соизволит заговорить.

Кабинет воплощал в себе многое, будучи для Анны одновременно исповедальней, пыточной камерой и даже тюрьмой, однако именно поэтому, в определенном смысле, даже вселял уверенность. Миссис Принсент была скора на расправу, но всегда объясняла, за что последовало то или иное наказание. Всякий раз, когда Анна лежала, дрожа, на полу или же прижимала ладонь к горящей от пощечины щеке, миссис Принсент улыбалась и выражала надежду, что наказание поможет стать девочке хорошей Лишней и понять, какое место отведено ей в этом мире. И всякий раз Анна тщательно обдумывала свой проступок, с честным намерением никогда больше его не совершать.

— Анна, — наконец обратилась к ней миссис Принсент, впившись в нее сверлящим взглядом, которого девушка боялась больше всего на свете, — расскажи-ка мне о Питере.

Анна встревоженно подняла на нее глаза и тут же почтительно опустила взгляд. Хлеб и сыр для Питера, которые она во время ужина сунула в карман, казалось, жгли ей ногу.

— О Питере? — нерешительно переспросила она и нервно сглотнула. Она попыталась подобрать правильные слова, чтобы объяснить, зачем ходила ночью к карцеру.

— Я хочу знать, что он тебе рассказывал. Я хочу знать, откуда он и как здесь очутился, — ровным голосом пояснила миссис Принсент.

— Как здесь очутился? — обеспокоенно повторила Анна. Нет ли в этом вопросе уловки? — Он же Лишний. Его нашли Ловчие. Потом…

— Это все я и так знаю, — не скрывая презрения, перебила миссис Принсент. — Я хочу знать, почему его нашли. Почему только сейчас? Кроме этого, я хочу знать все, что он говорил с тех пор, как очутился здесь.

Анна в волнении уставилась в пол. Неужели миссис Принсент проведала, что Питер хочет вместе с ней сбежать?

— Анна, — мягко, располагающе продолжила Заведующая. — Расскажи мне все, что тебе известно. Это ведь ради его же блага. Ты сама все прекрасно понимаешь.

Анна стрельнула взглядом на миссис Принсент и увидела, что Заведующая благосклонно на нее смотрит.

— Он… — Анна откашлялась. — Он… — начала она снова, но опять остановилась.

— Что он? — сурово спросила миссис Принсент и со всей силой стукнула по столу кулаком. — Что?

Анна сглотнула. Она была в отчаянии, понимая, что не в силах сказать правду. Впервые за свою жизнь Анна не могла выполнить требование миссис Принсент.

— Он сказал, что его поймали в Эссексе, — наконец выдавила из себя Анна. — Он сказал, что родители ничего ему не рассказывали о Декларации, а ему надоело постоянно прятаться.

Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди, однако Анне удавалось сохранять внешнее спокойствие. Девушка впилась ногтями в ладони, которые стали горячими и мокрыми.

— Что еще он говорил? — выплюнула очередной вопрос миссис Принсент. — Не сомневаюсь, что этим он не ограничился.

Анна покачала головой, чувствуя, как ее все больше утягивает в глубокую топь:

— Ему было трудно здесь обвыкнуться. У него не получалось следовать правилам. Я его пыталась научить. Я делала что могла…

Миссис Принсент коротко кивнула.

— Он что, сделал что-то ужасное? — спросила Анна, густо покраснев. За прямой вопрос полагалось дисциплинарное взыскание, тем более когда его задавали непосредственно миссис Принсент. — То есть я хочу сказать, чтобы попасть в карцер, — быстро продолжила она. — Я в том смысле, что если он там…

Она почувствовала, как у нее все в груди сжалось от страха, но страха не за себя, нет — от ужаса перед правдой. Вдруг Питер действительно совершил какое-нибудь кошмарное преступление? Вдруг его и вправду никогда не выпустят?

Однако вместо того, чтобы накричать на Анну, отчитав ее за наглость, или же сказать, что Питер получил по заслугам и будет гнить в карцере и дальше, миссис Принсент нахмурилась и встала.

— Питеру требуется некоторое время, чтобы подумать о своем месте в этом мире, — глубокомысленно произнесла она.

Анна кивнула, проследив взглядом за миссис Принсент, которая, обогнув огромный стол из красного дерева, остановилась перед девушкой. Лампа под потолком освещала пыль над головой миссис Принсент, отчего казалось, что над ней горит нимб.

— Анна, тебе будет непросто понять то, что ты сейчас услышишь. Ты очень хорошая, ответственная Лишняя, — произнесла миссис Принсент, скрестив на груди руки. Анне вдруг подумалось, что хрупкая Заведующая сейчас отнюдь не производила привычное впечатление грозной повелительницы, а казалась обычной усталой, издерганной женщиной.

— Ты знаешь, какое тебе место отведено в этом мире, — продолжила миссис Принсент. — Ты знаешь, что находишься в долгу перед Матерью-Природой. А вот Питер не считает себя Лишним. Ему кажется, что он лучше вас и пришел в этот мир по праву.

Миссис Принсент замолчала, и в повисшей тишине Анна увидела, как ее глаза наливаются знакомым ядом. Вернувшись на место и сев, Заведующая сжала кулаки, так что побелели костяшки пальцев.

— Питер представляет собой угрозу другим Лишним и всему миру, — сказала она резким голосом. — Именно поэтому он сейчас в карцере. Я запрещаю всем упоминать имя этого мальчика, вплоть до того момента, пока нам не удастся избавить его от подобного вредного образа мыслей. Пока я не увижу, что исполнила свой долг, пока не пойму, что он усвоил истину, я не могу рисковать — и подвергать остальных его пагубному влиянию. Он — Лишний, Анна. Он должен быть рад своему везению — ведь ему представился шанс искупить Грехи Родителей. Это и предстоит ему усвоить. И я этого добьюсь, даже если с ним придется обойтись очень сурово, — она замолчала на несколько мгновений, а потом коротко кивнула. — Вот и все, Анна. Возвращайся к своим обязанностям.