прошелся взглядом по ученикам и замер на пыльной одежде побратимов, заходить в комнату переодеваться ребята по понятным причинам не стали, – вам двоим – двенадцать кругов, – выдержав паузу, настоятель забил последний гвоздь, – вместо завтрака – ко мне в кабинет.

Мышцы начало ломить уже после пятого круга, на восьмом их сводило от боли. Но мальчишки настойчиво, движениями отточенными годами тренировок, походили барьер за барьером. После двенадцатого Мирай полностью утратил чувствительность в теле. Он усмехнулся, если бы так просто было перестать ассоциировать себя с этим мешком с костями, он бы давно стал по-настоящему святым. Праведник глянул на побратима. Глаза Игнара светятся превосходством. Прямая спина ничуть не выдает боли, что судорогами треплет мышцы. В этом весь брат.

Кабинет настоятеля встретил прохладой после разгоряченного воздуха тренировочной площадки. Не смотря на открытые окна, окрепший жар пустыни не мог проникнуть сквозь плотный материал штор. Тихим шуршанием напоминали о себе вентиляторы. Став под один из них, ребята вздохнули с облегчением и приготовились к чистке мозга. Настоятель поднял на ребят уставшие глаза. В них не было ни капли гнева.

– Садитесь, – учитель кивнул в сторону небольшого столика, стандартный синтетический завтрак, разбавленный парочкой свежих овощей, ждал ребят на железных подносах, – поешьте.

Просить дважды не пришлось. И дело было не в еде, просто ребята всегда выполняли наказы учителя. Не ослушались и в этот раз. Только вот незримые когти заскребли где-то в районе сердца. Обычно за проделки побратимов ожидало наказание, а никак ни завтрак в прохладе кабинета самой высокой башни монастыря. Шторы колыхнулись от очередного порыва ветра, но жар сдержали. Настоятель подождал, пока ученики проглотят первые ложки и заговорил:

– После завтрака отдыхаете два часа, потом на тренировку. Внимательно присмотритесь к наемникам «былой славы», их тактике и приемам. Тренируйтесь в парах и группами. Надо научиться работать вместе. Когда выйдете на зачистку, вы должны быть уверены друг в друге. Зеон – хороший парень и бойцов воспитывает неплохих, – настоятель встал и пройдя вдоль круговых окон башни остановился возле одного из них. Откинув материал, он вдохнул жаркий воздух и глянул в сторону города. Штора, возвращая прохладный воздух, скользнула назад. Настоятель развернулся к ученикам и прожигая взглядом продолжил:

– Во время операции к вам присоединяться головорезы из клана волков со своими псами, – голос учителя потяжелел, отражая внутреннее напряжение, – Игнар, твоя задача следить за ними, чтоб не выкинули чего, с них станется… Но самое главное – разузнать чей след они вынюхивают. Желательно сделать так, чтоб по дороге домой цель ненароком завернула в монастырь, – праведник не думая глотал привычную субстанцию, распоряжения не стали для него новостью, но следующие слова настоятеля чуть не заставили его подавиться:

– Мирай, ты берешь под защиту новичка. Благодаря ему ты сможешь прочесть послание, которое намерен найти.

Глава 7. Книжник

Солнце медленно клонилось к закату и его по-прежнему безжалостные лучи отражались от блестящей стали клинков. Мирай с лёгкостью отбивал атаки нападающего. Высокий сухощавый парень с блестящими черными глазами и таким же лысым, как у праведника черепом, давно снял тяжелую броню бывшего клана и теперь облачённый в тренировочный костюм монастыря смотрелся почти своим. Грусть слегка отразилась в раскосых глазах Мирая. Именно, почти. Подготовка парня, а он был старше на пару лет, явно страдала. Ему не догнать учеников монастыря, ребята тренировались с самого детства. Значит активных операций новичку не видать. Ну он может, конечно, одну-две посмотреть, только больше вряд ли переживет. И как такой оказался среди громил «былой славы» … Вопрос застыл на подсознании, ум вернулся к здоровякам.

Они и вправду были громилами. Проведя с ними целый день в тренировках, праведник убедился в этом на собственной шкуре. Тело ломило от тяжелых ударов. Грубая, все сметающая на своем пути сила. Наемники отлично работали в команде, владели как холодным, так и огнестрельным оружием. Запас коего у них оказался весьма солидным. Сказывалось наследие бункера, да и частые вылазки в пустыню давали о себе знать. Пески хранили множество убежищ и брошенных складов. Но ресурсы имели свой конец и Зеон мыслил наперед. Именно для поисков оружия и боеприпасов он и хотел натренировать псов, взятых у волчьего клана. Животных, особенно тех, кого можно было приручить, в мире практически не осталось. Как, казалось бы, обделенные разумом отморозки, смогли найти, а главное выдрессировать мутировавших псов… Вопрос. Но Мирай отлично помнил преданность в глазах пса, ее не смогла погасить даже смерть. Что-то щемящее кольнуло под ребрами. Было в этом что-то до боли знакомое…

Отбросив лишние мысли, праведник вернулся к бою. Парень напротив тяжело дышал, меч, казавшийся легким для его высокой фигуры, уже оттягивал руки и лишь глаза светились упорством. Клинок же Мирая, идеально сбалансированный, тонкий и чуть изогнутый, был словно продолжением руки. Ни ощущения тяжести, ни неудобства он не создавал. Праведник любил это оружие, хоть никогда и не использовал в бою. Отблески света прошлись мягким багрянцем по ажурному узору на стали. Этот язык был так же стар, как и красив в начертании. Память о нем стерлась, оставив в насмешку надпись на точеном оружии. Темные глаза противника невольно скользнули с уверенной позы Мирая и задержались на резных буквах. Узнавание сложилось в смысл.

– Я слышал, ты не используешь это оружие в настоящем бою…, – кривая усмешка исказила уставшее лицо парня, – боишься, что не сработает против реальных врагов?

– Уверен, что сработает, – ответ соскользнул с губ праведника, небольшой шаг в сторону, обманный выпад вперед, поворот, подсечка, и вот острие упирается в мелко подрагивающую жилку на шее противника, – боюсь, что мне понравиться…, – зловещий шепот минуя уши проникает прямо в сердце, – ты смог прочитать надпись?

– А чего тут мочь, – сквозь сбившееся дыхания слова выходили с легким хрипом, – она хорошо сохранилась.

Не выдав удивления, Мирай лишь хмыкнул в ответ. Спрашивать главное было рано, ладно поговорим о насущном:

– А про меч зачем спросил?

– Мне с тобой в бой идти, – неожиданно детская обида мелькнула в голосе парня, – мало того, что я сам не боец, так мне еще в няньки чудака подсунули, который только палкой дерётся.

– На чудака обижаться не буду, здесь у каждого свои представления, – Мирай подобрался, – а вот за палку немного обидно…, – праведник медленно поднял глаза на наставника. Тот все правильно расценив, дал знак заканчивать спарринг, – ты тут посиди немного, отдохни, подумай над своими словами, может забрать захочешь, – фигура праведника угрожающе нависла над пареньком, в глазах мелькнула мысль, а не забрать ли мне