— Это был заключительный этап инициации, Милорада. Теперь ты полноценная ведьма, прошедшая все стадии принятия.

— Какие? — никогда бы не подумала, что буду сидеть в обнимку с драконом, который собаку на убийствах ведьм съел, и расспрашивать его об инициации.

— Первая — это принятие ведьмы домом. Вторая — самой собой. Третья — полное раскрытие дара. Ты ведь недавно здесь, правильно я понимаю?

— Два дня, — призналась неохотно. Но раз уж я полноценная ведьма теперь, то и на него воздействовать смогу по полной. Побоится дракон против меня замышлять что-то.

— Очень мало, на самом деле. Обычно молодые ведьмы только обживаются месяцами. Значит, ждали тебя, Милорада, и сразу ты ко двору пришлась.

Ага, ко двору. Так и хотелось съязвить что-нибудь на эту тему. Но дракон же не виноват, что меня все испытывают на прочность, что на Земле, что здесь. И прежде чем принять, сначала помучили от души. Прохор на нервы действовал, к ночлегу карабкаться пришлось на пределе возможностей, обдирая кожу и ногти. Избушка, и та кровопийцей оказалась. Если мне в таких условиях еще и обживаться пришлось, я бы точно сбежала. Чувствовали они это, вот и приняли поскорее.

А вот то, как принятие сути происходило, я никогда не забуду. Потому что страшно, и не дай бог повторить придется. Сила, которая дает возможность больным помогать и за лесом следить — это прекрасно, но то, что со мной творилось, мракобесие в чистом виде. Я ведь себя всемогущей ощущала, черствой какой-то, жестокой. И дракона, который сейчас за моей спиной сидит, согреть пытаясь, убила бы, не задумываясь.

Если ведьмы, которых истребляли драконы, были именно такими, понятно, откуда эта вражда. Жестокость всегда порождает еще более мерзкое и гадкое. Равнодушным тут остаться просто невозможно. Кто первым убивать начал, не узнать теперь, каждая сторона одеяло на себя тянуть будет, но противники друг друга стоили.

А вот насчет третьего пункта, затык. Дар у меня сразу после принятия сути раскрылся, и первого больного я принимала много часов назад. Так отчего же откат только сейчас накрыл.

— Иллар? — позвала я дракона, продолжая наслаждаться теплом объятий.

— Ммм, — мурлыкающие интонации покидать его речь не желали.

— А как это, полное раскрытие дара?

— В какой дыре тебя воспитывали, раз элементарного не знаешь? — он хмыкнул, а я «нечаянно» облокотилась локтем о его живот. — Ай, больно же.

— Простите, ваше императорское величество, я случайно, — искренности во мне ни на грамм, но ведь извинилась, так что не прикопаешься. — В маленькой деревушке на самой границе королевства, — принялась придумывать я, отчего-то уверенная, что говорить о своем перемещении пока нельзя. — Там вообще никакой цивилизации не было…

— Циви-чего? — мышцы мужской груди под моей спиной напряглись, выдавая нервозность владельца.

— Это у нас так называют отсутствие благ. Глушь же, не удивительно, что в столице таких слов не знают.

— То-то я смотрю, ты разговариваешь по-другому. Диалект явно не наш.

— У нас в семье 15 детей было, книг ученых читать некогда. Так что, не обессудьте, — даже не соврала ведь. У нас в детском доме спальни на 15 человек были, и времени на саморазвитие всегда не хватало. Я по ночам читала, закрывшись одеялом с головой. Во рту фонарик, спина дугой, душно, неудобно, постоянная опасность быть застуканной, зато удовольствие, полученное от прочтения историй, через край лилось. — Ну так что там с раскрытием дара.

— Полная инициация — это своеобразная точка невозврата. Твой дар теперь отделить невозможно. Вы — единое целое. Обычно раскрытие случается сразу при пробуждении силы, но тебе вот время понадобилось. У вас семья магическая?

— Семья? — я даже зависла, не понимая. А потом дошло — сама ведь про большую семью ему наплела. — Нет, откуда.

— Вот, значит, поэтому. Обычно ребенок уже с детства знает, что ему предначертано, потому что в магических семьях всегда рождаются дети с даром. И принятие силы оттого происходит сразу, нет ломки в сознании. А ты сначала умом этот факт приняла, а душой прониклась не сразу.

Истину дракон глаголит. Я роды сегодняшние через себя пропустила, переволновалась жутко. А остальных лечила вроде и от души, с пониманием ситуации, но пациенты пациентами и оставались.

На том и остановиться стоило. Информацию нужную я получила, жизнь мою дракон не просто так спас, а в обмен на свою. Значит, ничего не должна ему больше. И как бы ни было мне уютно в кольце мужских рук — он дракон, а я ведьма с полностью раскрывшимся даром.

Попробовала высвободиться, но Иллар лишь сжал крепче, утыкаясь носом мне в шею. Будто бы надышаться не мог. Это было странно, волнительно как-то и одновременно жутко до дрожи. Он вон какой большой, я в сравнении с ним кнопка. Вдруг он мое согласие в обнимку посидеть за нечто большее принял.

Нет-нет-нет, на такое я не подписывалась. Поэтому толкнулась сильнее, еще и пальцы его разжать попыталась.

— Отпусти быстро, маньяк чешуйчатый! Я себя лапать не разрешала, — в пылу битвы за свободу, даже на молодежный сленг перешла, напрочь забыв про то, что нужно поддерживать легенду. Пусть он хоть что думает, и даже вычислит мое иномирное происхождение, но спать с ним я не стану.

— Ой, Мил, а я потерял тебя, — Прохор вырос рядом, подобно мужичкам из «Вовки в тридевятом царстве». Вроде бы в доме был, а вот стоит у крыльца и смотрит подозрительно. — А что это вы тут делаете, а? — продолжил он мою ностальгию по любимым фильмам.

— Хм… — пальцы Иллара неохотно разжались, выпуская. И я со скоростью звука оказалась на ногах и тут же придвинулась к Прохору. Мне рядом с ним сразу спокойнее стало.

— Вам во дворец пора, дела государственной важности, сестры… — начала я. Выпроваживать императора так нагло не стоило, но он испугал меня до икоты. Все-таки был уже неприятный опыт с Коробцовым, преследований больше не хотелось. — И, вы же вроде всё выяснили, мою работу проверили, больше приходить необязательно.

— Я сам решу, что обязательно, а что можно на потом отложить! — отрезал дракон тоном, не терпящим возражений. Потом рывком поднялся на ноги — невероятно мощный, сильный, красивый, аж дух захватывало.

Я шумно сглотнула. Потому что сейчас еще страшнее стало. Он ведь, в случае чего, меня в порошок сотрет, и сила ведьмовская не поможет. Аккуратнее надо быть, чужой это мир, и волю свою диктовать, я прав не имею.

— Приняли, поняли, прощения просим, — снова помог Прохор, подобрав нужные слова. — А теперь разрешите откланяться. Милорада трудилась день целый, устала. А завтра с утра народ пойдет опять.

Иллар кивнул, соглашаясь. Но взгляд, который он бросил напоследок, сулил мне сплошные неприятности.

Илларион злился. Шёл ведь с единственной целью — разнести богадельню в пух и прах. Выявить недостатки, уличить ведьму в корысти и вредоносности, тем самым развязав себе руки. А что в итоге?