Макс не мог поверить в подвалившую удачу. Свеженький, не тронутый загаром отпускник был золотой жилой, на которую вот-вот слетятся шлюхи и шулера. Делить с коллегами этот ходячий Клондайк было непозволительным транжирством, и Макс не стал медлить.

— Давай всю бутылку. — Он улыбнулся бармену, как старому знакомому. — Составишь компанию? — спросил у Анатолия.

Они расположились за дальним столиком и завели разговоры «за жизнь». Анатолий приехал из Норильска для закупки сухофруктов и прочих консервированных даров природы, которыми славен Крым. Снабженец, а вовсе не старатель в загуле под девизом «Гуляй, рванина!», новый знакомый не имел четкой установки сорить деньгами, однако мог позволить, как он выразился, акклиматизацию.

— Главное, чтобы период акклиматизации не слишком затягивался, — прокомментировал Макс тоном знатока. — А то заселяются к нам люди и давай к особенностям климатических условий привыкать. Так напривыкаются, что мы их на развозке потом до вокзала мчим, чтобы на свой поезд успели. Вот и уезжают, моря не увидев.

— Ты работаешь тут, в отэле? — Анатолий растягивал слово «отель» на блатной манер.

— Я в гостинице «Москва» типа помощника заведующего хозяйством, — отрекомендовался Макс. — У нас при гостиничном комплексе своя фирма, чтобы движуху с финансовыми средствами наводить, ну, ты понимаешь?

Подпавший под обаяние Макса Анатолий закивал и оскалился, показывая, что хорошо понимает и разделяет хищнические уловки меркантильной администрации.

— А я в этой фирме гендиректор, — веско закончил Макс.

Чокнулись, выпили.

— Типа, большой начальник: телефон, тетрадка, — ознакомив жертву со своим мнимым статусом, Макс съехал на шутливый тон.

Он еще не знал, что впарит северному гостю, но уже настроился на работу. Могучая мыслительная деятельность, впрочем, услужливо подсказала, что лучше извлечь из запасов образов, накопившихся в сознании за последнее время.

— Ремонт в сезон устроили, — пожаловался он Анатолию. — Нет, чтобы зимы дождаться, решили ковролин на этажах менять. Ладно, купил я этого ковролина, видал, в вестибюле лежит? Привез, а теперь выясняется, что ремонт отложен до зимы, а ковролин надлежит реализовать собственными силами. Моими то есть. Они там попилили, видать, деньги, а я теперь бегай весь в мыле. Надо оно мне, спрашивается?

— Сильный хозяин вообще не подарок, но хуже, когда шеф не начальник, а сувенир. Мне с таким пришлось работать, только я быстро ушел, — погнал о чем-то личном вольный житель Норильска, который уже изрядно окосел.

— Хожу тут, звоню, думаю, куда сбросить, — Макс упорно держался выбранной темы, и разговор распался на два самостоятельных течения. — Брал по три доллара двадцать за метр квадратный. Нормальный ковролин, джутовый, польский. Отдавай, говорят, хоть по два доллара семьдесят центов за метр, хоть вообще за полцены, а кому он нужен? Хочешь, ты возьми.

— Ковролин? Зачем мне ковролин? — норильчанин окончил свой монолог и прислушался к собеседнику.

— Пойдем посмотрим, какой хороший! И дешево отдам, всего по два доллара семьдесят центов за метр квадратный, это если по безналу, а наличкой еще дешевле.

— Я живыми деньгами заплачу. — Анатолий непропитым остатком мозга прикинул, что цены ему называют совсем не северные, а ковролин можно впихнуть в вагон с сухофруктами и таким образом отремонтировать офис за смешные деньги. — Сколько ты хочешь?

— Сколько ты возьмешь?

— Двести квадратных метров мне надо.

— Двести квадратов — это совсем немного, но, если налом платишь, тогда скину еще двадцать центов. Отдам по два пятьдесят.

— Че-то мало, двадцать-то.

— Ну, а сколько? Могу еще двадцать центов скинуть, пусть будет два тридцать.

— Скидывай уж тогда доллар до ровного счета, — потребовал Анатолий.

— Два двадцать?! — возмутился Макс. — Я брал по три двадцать.

— Ты только что сказал, что за полцены можешь отдать, — поймал на слове приблатненный снабженец.

— За полцены — это я так… Ты сам прикинь, что я со сделки буду иметь, надо ведь и отелю затраты отбить?

— Во ты барыга! Ладно, уболтал, — хмыкнул подобревший от спиртного Анатолий и тут же выпалил: — Два двадцать пять!

— Два двадцать пять? Ох, я сам не могу решить, — вздохнул Макс и добавил: — Сейчас, подожди здесь, я должен сходить, поставить в известность директора. Это моя тетя! Сестра мамы. Посиди тут, я вернусь минут через пятнадцать. Или подожди, чего тебе тут болтаться, у тебя какой номер?

— Триста двадцать седьмой.

— Жди у себя, я к тебе зайду. Пошли до лестницы вместе, я тебе ковролин покажу.

— Ага, — кивнул довольный норильчанин, которому стали ясны внутригостиничные расклады.

Разомлевшие бизнесмены выплыли в холл и потоптались немного возле штабеля ковролина.

— Ну вот, — констатировал Макс.

— Да, — пробормотал Анатолий.

— Рулоны шириной два метра двадцать сантиметров, — прикинул Макс на глазок.

— Сам вижу. — Гордость не позволила норильчанину усомниться в очевидном.

— Светло-серый, польский, на джутовой основе, — Макс повторил, как мантру, случайно запавшие в голову характеристики из рекламной газеты.

— Нормально, — кивнул северный гость.

— Пошли. — Макс увлек жертву к лестнице. — Я сейчас посоветуюсь с тетей Валей и документы на товар возьму, а ты в номере жди. Триста двадцать седьмой?

— Точно.

Возблагодарив судьбу, что их поселили не на одном этаже, Макс направил Анатолия к месту дислокации, а сам ринулся в свой номер. Дверь была заперта. «Конец! — испугался Макс. — Ушла! Проснулась, заскучала и ушла. Или уехала! В горы уехала!»

Мысли заскакали, как блохи. Даже не так досадно было, что подруга в одиночку найдет клад, сколько жаль, что он никогда больше не увидит Майю. Верещагин несказанно сам себе удивился, вот как, оказывается, прикипел к девушке. В голове стало совершенно пусто. Было только растерянность и боль потери.

— Блин… — Макс уставился в запертую дверь остановившимся взглядом. Он не знал, что делать дальше.

Замок клацнул, на пороге возникла Майя с надутыми губами.

— Куда ты пропал? — буркнула она. — Ушел на весь день.

— Дорогая! — Макс обнял ее и потащил в глубь номера. — Я так по тебе соскучился!

— Ого! Когда ты надраться успел? — Майя освободилась от объятий. — Сам ушел и напивается…

— Погоди! Я не в одно рыло наливаюсь, я клиента раскручиваю. — Макс торопливо раскрыл брезентовую торбу, вытащил пакет с бланками и связку ручек. — Короче, собирайся, лети мухой в бар и купи там пол-литра самой дорогой перцовки. У нас десять минут. Клиент ждет, надо успеть, пока он не лег спать или не ушел догоняться. И еще запомни: ты — моя секретарша, я — директор фирмы… фирмы… — Макс перебирал бланки, соображал, откладывал и добрался до печатей. — Фирмы «Виктория». Я — генеральный директор, ты — моя секретарша, фирма «Виктория» — отпочковавшийся от административно-хозяйственной части гостиницы коммерческий филиал для отмывания денег, поняла?