— Поняла. — Майя больше не злилась.

— Повтори. — Макс больше не горевал. В сузившемся от алкоголя сознании осталось место лишь для активной творческой работы.

Майя повторила слово в слово.

— И еще я — племянник директора гостиницы «Москва», в которой мы живем. Директор гостиницы — женщина, зовут ее Валентина… э-э, пусть будет Ивановна.

— Матвиенко?

— Это перебор, хотя самая подходящая для Украины фамилия. Пусть будет Сердючко… нет, Сердюкова!

— А ты изрядно нажрался, — заметила Майя. — Валька Сердючко!

— Это от жары, душно-то как, а я еще не акклиматизировался. Все, дуй в бар за водкой, а я пока бумажки заполню.

Майя исчезла, а Макс принялся заполнять накладные. Когда подруга вернулась с бутылкой перцовки, Макс крутился перед зеркалом, приглаживая волосы мокрой расческой.

— Нормальный у меня вид? — Умывшись холодной водой, он чувствовал себя освеженным.

— Как у синего рыцаря, — скептически оценила Майя.

— У клиента не лучше, он со вчерашнего дня квасит. Ладно, идем, нас ждут великие дела.

Макс был прав, следовало поспешать, поскольку Анатолий готов был предаться сиесте. Он кое-как добрел до двери и не сразу вспомнил, кто и по какому делу явился потревожить его сон.

— Знакомьтесь, это моя секретарша Оксана, — представил Макс. — Давай к столу, я с тетей Валей договорился, она согласна отдать ковролин по два двадцать пять.

Анатолий не ответил. Это было плохим признаком. Он совсем потерял волю и разум.

— Ладно, спрыснем это дело, — не растерялся Макс и с треском скрутил пробку. — Где у тебя стаканы?

В номере нашлось два граненых стакана и графин с протухшей водой, которой Макс запил ядреную перцовку. Анатолий оприходовал сто пятьдесят граммов, словно компот, и через пару минут слегка пришел в сознание.

— Ну вот, смотри, это старая накладная на весь ковролин. — Макс деловито показал бумагу с размытой печатью «Техстрой». — Ее я оставляю себе, а вот твоя накладная на двести квадратных метров. Сейчас я выпишу тебе квитанцию. Ты в гривнах будешь платить или в долларах?

— В долларах, не хочу снова на гривны потом менять, — пробормотал Анатолий, которому хотелось только двух вещей: отделаться от деловых партнеров и выпить еще.

— Давай, но я в квитанцию гривны впишу по курсу один к шести, — проинформировал Макс.

— Сколько там получается?

— Двести метров по два доллара двадцать пять центов будет четыреста пятьдесят долларов.

Норильчанин вытащил пухлый бумажник, раскрыл, пожал почему-то плечами, вероятно, удивляясь ничтожности сделки, и выложил на стол пять зеленых бумажек: четыре по сотне и полтинник.

Макс сноровисто заполнил приходный кассовый ордер, поставил печать, оторвал квитанцию и придвинул Анатолию.

— Держи, — подытожил Макс, убирая в карман деньги. — Ну что, еще по соточке?

— Давай. — Язык у норильчанина еле ворочался.

Макс разлил по стаканам перцовку и с трудом влил в себя. «Не вырубиться бы раньше времени», — подумал он.

— А я думал, у вас документы на украинском. — Анатолий недоверчиво разглядывал бланк.

— Мы же в Крыму! — расхохотался Макс, страшно перепугавшись. — Кто тут по-украински понимает?!

— Да, точно, — согласился Анатолий, убежденный неоспоримым доводом.

— Мы пойдем, надо прилечь. — Макс увлек подругу к двери. — Ковролин твой в вестибюле полежит, пока ты его не заберешь. Это тебе подарок от нашей фирмы. Будешь забирать, подходи в мой офис, он на первом этаже, номер сто сорок первый. Или из администрации кого спроси.

— Удачи, не прощаюсь, — норильчанин был лаконичен. Теперь ему хотелось только спать.

Ушлая парочка выкатилась из номера жертвы и поспешила в свою нору.

— Вот так мы сделали четыре с полтиной! — Содрав торбу, Макс плюхнулся на кровать и стал раскачиваться на пружинах. — Пятьдесят нам стоил номер, итого четыре сотни чистоганом.

— А меня ты зачем потащил с собой — похвастаться?

— Красивая девушка отвлекает внимание и зовет на подвиги, — смущенный разоблачением Макс ловко ввернул комплимент. — Вдруг бы он обратку включил? А перед тобой неудобно. В результате обули лоха со второго захода.

— Почему со второго? — удивилась Майя.

— Потому что с первого было бы, если б я его в баре с ходу развел. Да тоже ничего. По-любому чистая работа!

— Что будем делать?

— Я бы поспал.

— Ты еще и спать можешь? Да я теперь как на иголках буду сидеть и от каждого шороха вздрагивать.

— Да он тоже сейчас дрыхнуть будет. Перцовку допьет и вырубится.

— Милый, поехали отсюда подальше, а? — заныла Майя. — Вдруг он к администрации подойдет узнать или спросить о тебе что-нибудь захочет? Давай не будем испытывать судьбу?

Макс подумал. Ему страшно не хотелось двигаться.

— Согласен, — решился он. — Пойдем сдавать номер.

Напевая «Слышен денег тихий шелест, это лох пошел на нерест», Макс запихал в сумку вещи. Прохиндеи благополучно решили вопрос с администрацией «Москвы» и покинули изобильное пристанище.

— Пойдем искать другую гостиницу? — После удачного и блестящего, по мнению Майи, дела она была сама предупредительность.

— Хватит с нас государственных отелей, и вообще, нечего отсвечивать в городе. Идем на вокзал.

Они двинулись по Киевской улице, которая казалась узкой, блеклой и невероятно длинной. Припекало ужасно. Макс чувствовал, что с каждым шагом его развозит все больше.

— Сучья жизнь! — простонал он, с трудом отдуваясь. — Тяжела и неказиста жизнь пьянчуги-афериста.

— Никитин, ты что? — встревожилась Майя. — Как себя чувствуешь?

— Не очень. Жара… Не акклиматизировался пока.

— Давай тачку поймаем?

— Вот еще! — пропыхтел Макс. — Так дойду.

Они доковыляли до автовокзала. Макс отправил подругу забирать вещи из камеры хранения, а сам устроился под зонтиком «Макдональдса», купив колы и чизбургер. Раздвинув завал пустых упаковок и стаканчиков, которые никто не спешил убирать, он через силу запихнул в себя закуску. Хлестать водку в такую жару и ничем не заедать Макс посчитал делом вредным. Хорошо, хоть кола была со льдом и ее оказалось много.

— Живой? — Майя притащила багаж и устроилась на стульчике рядом.

— Порядок, — выдавил улыбку Макс. — Надо бы нам билеты купить.

— Куда мы едем? — Заметно было, что Майе понравилось путешествие.

Макс достал из сумки карту, развернул поверх упаковок и пустых стаканчиков.