— Интересно, настанет ли такой святой момент, когда вы с Лариковым начнете относиться ко мне серьезно? — вздохнула я.

— Как только ты станешь скучной, — пообещал Ванцов. — Только — тебе это надо?!

* * *

— Ну-с? — начал он разговор, после того, как засунул в себя четвертый гамбургер. — Так что тебя интересует?

— Рита, — напомнила я.

— Ах да… Ри-та. Значит, слушай, детка. Твоя Рита сидела прямо над трупом только что убиенного гражданина Донатовского и пыталась вытащить нож из раны. Соответственно, ее милые, маленькие ручки были обагрены кровью и лицо, я бы сказал, было угрюмым и мрачно-сосредоточенным.

— Интересно, какое у тебя было бы лицо, если б ты нашел этакое? — хмыкнула я.

— А можно пока не перебивать? — поморщился Ванцов. — На наши вопросы твоя Риточка ничего вразумительного не ответила. Более того, она произвела впечатление человека, не вполне отвечающего за свои поступки. Выжать из нее, почему ей взбрело в голову так поступить с гражданином Донатовским, нам не удалось. Хотя есть предположение, что сей муж попросту отверг ее любовь, сфокусировав чувства на некой Елизавете Ракитиной.

— И что? Мало ли в кого я там влюблюсь, я же не бегу его убивать?

— Но ты и не ложишься каждую весну на лечение, — развел он руками. — Видишь ли, Сашенька, Рита очень известный на Алтынке человечек… И, знаешь, как она угодила туда в первый раз?

— Наверное, кого-нибудь зарезала, — брякнула я.

Шутка получилась неудачной.

— Почти, — кивнул Ванцов. — Она пыталась убить своего возлюбленного, а потом покончить с собой. Так что, Сашенька, миленькая ты моя, все улики против нашей с тобой девочки Риты! И ничего ты поделать с этим не можешь, ведь так?

— Разве что найти настоящего убийцу, — вздохнула я.

— И доказать его вину и Ритину непричастность, — согласился Ванцов. — Но это нонсенс. Потому как я сам вынужден поверить реальным фактам. Не спорю, девочка очень милая, но… Против фактов прут только полные кретины, а?

— Вот одну такую особь ты как раз видишь перед собой, — улыбнулась я ему. — Я хотела тебя попросить об одной услуге…

— Внемлю, ангелочек.

— Адреса свидетелей. Ну, тех стариканов с мопсами…

— Да не жалко, — он полез в записную книжку. — Есть где и чем писать?

— Спрашиваешь!

Я достала свой маленький «органайзер» и, раскрыв его, выжидательно уставилась на Ванцова.

— Фиксируй, — кивнул он. — «Лаврентьев Иван Демидович. Вольская, шестьдесят пять, квартира три. Миронова Валентина Сергеевна. Равнинная, дом пять, квартира один. Сельянинов Андрей Валерианович. Танкистов, восемь, квартира триста шестьдесят». Только не бей их сапогами, памятуя о преклонном возрасте!

— Не буду, — пообещала я, пряча в сумку блокнот и поднимаясь со стула. — Большое гран мерси.

Я чмокнула его в щеку.

— Это взятка? — поинтересовался он, лукаво улыбнувшись.

— Ну, в общем, да… Чтобы ты помягче относился к моей клиентке!

— Я женщин не избиваю, — заверил меня он. — Кстати, о женщинах… Ты все-таки не разгуливай со своими рыжими кудрями одна без Ларька и Пенса.

— Как? — удивилась я. — Вы же поймали Риту! Она скорее всего и есть наш маньяк!

— Фи, Данич! — поморщился он. — Ты могла бы иногда обходиться без подколок?

— Тогда это была не я, мон шер, — усмехнулась я и послала ему на прощание воздушный поцелуй.

* * *

По счастливому стечению обстоятельств все эти стариканы жили вблизи друг от друга. Там же находился и дом родителей Лизы.

Так что мотаться по городу из одного конца в другой мне не придется!

Более того, тут же недалеко располагался дом Валеры, а еще за несколько кварталов — то ночное кафе, где она устраивала свои «пип-, поп-шоу».

Зловещий парк находился прямо посередине. Если бы рядом со мной был сейчас Пенс, можно было бы все-таки провести «следственный эксперимент», но, увы, сегодня он развлекался починкой компьютера на работе, и отвлечь его от столь увлекательного занятия я уж точно не смогла бы!

Поэтому следственный эксперимент придется отложить, скажем, на вечер. К тому же вечером ситуация будет более правдоподобной!

Немного подумав, я все-таки решила начать с «родительского» дома.

Благо, что он как раз высился передо мной. Такой напыщенный и немного самонадеянный, как все «высотки» на свете. И такой же безлико-банальный…

Я и сама не знала, что я там найду.

Может, хотя бы узнаю, почему с Лизой произошла такая разительная перемена?

Или кто тот загадочный мужчина, одетый как «лондонский денди»? Имеет ли он ко всему этому отношение?

А может быть, мне расскажут, чего боится Валерия Ракитина, или…

Я грустно вздохнула. Этот вариант тоже был реальным, и, вероятно, куда реальнее всех остальных!

То есть что мне не расскажут ни-че-го!

Но попытаться-то надо? Так что я направилась прямо туда, сама еще не ведая, что в тот момент, когда меня посетило это решение, я вступила на путь, ведущий к разгадке.

Они жили на восьмом этаже, и мне пришлось воспользоваться лифтом.

Итак, я поднялась, позвонила в дверь и стала ждать. Раздались шаги, достаточно быстрые и легкие для особ преклонного возраста, а потом меня очень долго изучали в дверной глазок. Наконец, решив, что я вряд ли представляю опасность для окружающих, дверь открыли, и передо мной возникла высокая женщина лет пятидесяти с гаком. Спина у нее была такая прямая, что я тут же осознала собственную сутулость. Голову, украшенную высокой прической, именуемой в народе «банкой», она держала гордо и царственно, как истинная королева. Взгляд был спокойным и прямым и все-таки не лишенным надменности, что, безусловно, играло против нее.

— Добрый день, — приветливо и обаятельно «чизнула» я.

— Здравствуйте, — с легким оттенком удивления протянула она, рассматривая меня с легким недоумением. — Вам кого?

— Меня зовут Александра Данич, — представилась я. — Я от Алексея Ванцова… Его помощник. Хотелось бы уточнить кое-какие детали…

Я не сомневалась, что она немедленно начнет звонить Лешке, и знала, что он меня не выдаст.

Но, как это ни странно, она мне поверила. И даже не стала спрашивать у меня «ксиву». С неожиданной для меня доверчивостью, которую я охарактеризовала бы как «равнодушную», она шире распахнула дверь и с легким вздохом изрекла:

— Проходите…

— Спасибо, — поблагодарила я ее, проходя внутрь квартиры.

Она вошла следом и опять же царственным жестом указала мне на стул.