Рома сильнее натянул хвост, свободную руку положил мне на спину, ниже талии, и начал двигаться: сначала медленно, затем ускоряя темп. Я чувствовала каждый удар, ему будто доставляло особое удовольствие входить именно так, чувствовала, как с каждым толчком вытекает сперма – это, кажется, ему тоже нравилось.

Первая волна оргазма накрыла меня почти сразу. Я всхлипнула и застонала.

– Громче, Нана, – сквозь зубы проговорил Рома.

И тут же последовала вторая, а за ней третья. Стон получился не просто громким, меня трясло, а из горла вырывались почти крики, хриплые грудные, порой какие-то писклявые. А он все не останавливался. Я слышала, как от каждого моего бестолкового междометия сбивается его дыхание, как он сам тихо бормочет надрывное «Нана, еще», и это окончательно слило воедино приступы моего наслаждения. Я больше не чувствовала волн, я просто в напряженном экстазе ловила каждое движение члена внутри себя.

Боже, бесконечно, снова и снова!

Стоны Ромы стали громче.

– На-а-ана, – он будто умолял.

Но разве это я держу тебя? Разве я управляю тобой?

– Нана, – невнятно выдохнул он и кончил.

Я облизнула губы, ожидая, когда тело перестанет дрожать. Если этот мучитель захочет еще, то я…я не знаю. Во мне не поместится столько… Черт! Мне нравилось слово «сперма». Мне дико, остро нравилось осознание ее количества во мне, до помутнения нравилось, что я стою в этой унизительной позе, а она стекает по моим ногам. Мне доставляла особое удовольствие та щиплющая боль во влагалище от слишком продолжительного трения. Сводило с ума, что Рома все еще крепко держал меня за волосы, а его член был во мне.

– Нана. – Он отпустил мой хвост, вышел из меня и взял обеими руками за бедра. – Ляг грудью на кровать и вытяни руки.

Я выполнила указание. Эта поза оказалась еще более унизительной и опьяняющей. Он держал меня и рассматривал. Последнее я просто чувствовала кожей.

– Тебе нравится быть моей послушной девочкой? – сипловато спросил он.

– Да.

– Значит, в следующий раз, когда я скажу быть послушной, ты будешь.

Это уже не было вопросом, но я все же согласилась:

– Да.

– Умница. – Он отпустил меня, позволив обессилено вытянуться на кровати.

Sometime, anytime, sugar me sweet…

И вдруг до меня дошло! Я резко перевернулась и с тревогой взглянула на Рому. Он возвышался надо мной и с любопытством наблюдал.

– Только я не… Ну, не всякие там втроем или прилюдно, или…

Грех запрокинул голову и от души захохотал, потом склонился и взлохматил мне макушку. Как будто мало, что у меня там волосы уже спутаны были.

– Дурочка.

Ду…Я не дурочка! Я уточняю заранее!

Явно пребывая в прекрасном расположении духа, Рома соскочил на пол и принялся подбирать одежду.

– На меня полотенце в душе найдется? – весело проговорил он.

Я села.

– Да, там чистые на полочке. Ой, и БДСМ тоже! – Крикнула вдогонку.

Новый приступ его смеха донесся до меня уже из гостиной.

Ну, и ладно. Главное, прояснили. Нет, серьезно. Я знаю, у него есть эта поразительная, экстраординарная способность считывать мимику людей, и я даже теперь знала, какую цену он заплатил за этот навык, но у меня-то в арсенале социального взаимодействия ничего подобного не водилось. Предельно честный диалог – мое единственное оружие.

Я потянулась, разминая уставшие мышцы, и прислушалась к ощущениям в теле. Все буквально горело.

Любопытно, в какой момент Рома стал притворяться спящим? В задумчивости я прислушалась к шуму воды в туалетной комнате. Кажется, горизонт был чист и никто не мог увидеть меня сейчас. Осознавая себя последней грешницей, я вытянула ноги, немного согнула их в коленях и раздвинула пошире, потом выгнулась и запрокинула голову, обхватив шею рукой. Внутри от нахлынувших острых воспоминаний мгновенно зажглось пламя.

Боже, я хочу еще! Прямо сейчас! Мне больно, я устала, но отчаянно хочу еще!

Я отпустила шею, легла на спину и представила, как Рома вновь входит в меня. Огонь неудовлетворенного желания захватил тело полностью. Без колебаний я скользнула рукой к клитору, затем дальше и погрузила в себя пальцы. Было чересчур влажно, вязко, но так мне понравилось даже сильнее. Это ведь из-за Ромы.

Интуитивно я нашла ту самую связку нервных окончаний, которой он воспользовался вчера и сегодня, и надавила, повторяя его движения. И, о боже! Это было что-то дикое, животное, безумное! Я закрыла глаза и выгнулась. Перед внутренним взором стоял Рома. Тело воочию ощущало его прикосновения, его движения во мне, его голос и вопросы.

Он абсолютно, непостижимо великолепен!

Кончила я так же внезапно, как начала. Облизнула пересохшие губы и тихо изумленно выдохнула.

Нана, кто ты, вообще? Какого демона этот парень в тебе разбудил?

Демона, который категорически не желал успокаиваться. Шум воды все еще доносился из глубин квартиры, а на мне были эти прозрачные гольфы до колен, и я чувствовала себя такой беззащитной, доступной. Уложила руки над головой и представила, как он их держит. Правая грудь болезненно ныла, постфактум возмущаясь неподобающему обращению.

Нахал! Я ему еще отомщу! Отомщу и потребую, чтоб повторил.

«Шире, Нана».

Я раздвинула ноги еще немного.

«Умница».

«Я не закончил».

Я выгнула спину.

«Ты так меня хочешь, Нана?»

Черт, да!

Боже, это я такой звук издала? Похоже на недовольное рычание. Я расслабила мышцы и открыла глаза. Интересно, а какой минимальный перерыв между подходами нужен Роме? Кажется, мне достаточно две-три минуты. Как это работает у мужчин?

А чего, собственно, лежу гадаю? Окрыленная чудесной идеей, я вскочила с кровати. Пойду спрошу!

Выбежала в гостиную, потом вернулась обратно, подхватила халат со стула и накинула его на себя. Обнаженной это делать, наверное, не стоит. Он же должен захотеть с меня что-то снять? Или нет? Черт, а это-то как работает?

Да, я ж вообще ничего не знаю! Ни про секс, ни про мужчин! Хуже, сама, до Ромы, я так кончать не умела. Вся особо откровенная информация о парнях и отношениях с ними у меня исходила в основном от Лисы, но реального в ней оказалось непостижимо мало. Чушь бестолковая, а не информация.

– Рома, – я дважды постучала. Шум воды как раз стих.

Дверь открылась, выпуская в прихожую клубы теплого тумана. На меня удивленно взглянули глаза цвета изумрудной зелени. Такими светлыми и яркими они еще не были. На влажных волосах сверкали капли воды. Обнаженные плечи и торс тоже были все еще мокрыми – я его отвлекла. Одна рука Ромы лежала на дверной ручке, а второй он придерживал полотенце на бедрах.