— Я сама на дух не переношу мужиков, которые хватаются за подол женской юбки! Где стыд, где мужество, где гордость, в конце концов? Неужели такая особь мужского пола считает, что единственное достоинство настоящего мужика располагается между ног, а о нравственности можно забыть? Это позорно и унизительно. Мне жалко таких людишек, они у меня вызывают лишь отвращение. Ладно, когда ты больной, хилый, на работу не берут. Но когда ты здоровый, красивый, умный парень… Не понимаю, как на это вообще можно пойти? Как нормальная женщина может терпеть рядом человека, хоть в чем-то уступающего ей: будь то интеллект или финансовое благосостояние. Мерзко наблюдать картину, когда сильный, здоровый, дееспособный детина находится на иждивении нежной дамы, существа, по сути, более слабого. На каждый товар найдется свой потребитель, и если рассматривать альфонса как товар, потребительниц немало. Обеспеченная женщина охотно порой поддерживает такого мужчинку. Все довольны: она получает свою порцию секса, которую в силу каких-то причин не может получить даром, он получает деньги, вещи, услуги. Хуже, когда женщина влюбляется в альфонса, то есть закрывает глаза на его постоянное выклянчивание денег, все время оправдывая его: у него такое материальное положение, у него то, у него се. Когда женщина осознает правду, уже поздно и любовника не найти. Это дерьмо, не достойное называться мужчиной. Таких и кастрировать не грех. Моральное дерьмо! Мужчина должен зарабатывать или хотя бы заниматься делом, а не сидеть на заднице ровно. Сожительствуют с женщиной, живут за её счёт в обмен на некую «любовь». Я бы поняла, будь он неспособен сам себя прокормить, но если полон сил, почему не хочет работать?

— Послушай, Лика, кто по-твоему, лучше: альфонс с огромной елдой и всеми радостями неземного секса или состоятельный импотент с огромным багажом неземных материальных благ?

— По мне, так лучше состоятельный импотент.

— Ты знаешь, и по мне, наверное, тоже…

— А может, ещё вина бутылку возьмём? — спросила Лариса. — Когда мы ещё ночью так посидим, посмотрим на звёзды и помечтаем…

— Ты права.

— Тебе проще, ты за итальянца замуж выходишь. Твой кто — венецианец?

— Хозяин роскошного венецианского отеля.

— Надо же, какая удача! Жалко, что он импотент. В любом случае, если всё делать с умом, можно от него втихаря гулять и не париться по поводу импотенции. Вариантов множество. И у тебя есть потрясающая возможность остаться в любимой Италии навсегда…

— А хочешь, я приглашу тебя как-нибудь в гости?

— Очень хочу. Если бы ты подогнала мне ещё какого-нибудь местного импотента с тугим кошельком, я была бы счастлива.

— С местными импотентами тут напряжёнка, — с иронией в голосе ответила я. — Был один-единственный, и тот мне достался. Остальные настоящие страстные мачо, но жиголо.

— Жигало не хочу. У самой за душой ни гроша.

— Лариса, ты тут посиди, я в ночную торговую лавку сбегаю, возьму ещё винца и пару одноразовых стаканчиков. Если у них штопора нет, возьму бутылку с «винтом».

— Пойдём вместе.

— Сиди, карауль лавочку. Ты же видишь, здесь пусто не бывает. Туристы нагрянут, и придётся нам стоять в сторонке. У нас появилась потрясающая возможность посидеть у воды. Вино продают напротив, две минуты ходьбы. Так что я мухой.

— Хорошо, я караулю лавку. А ты возьми ещё плитку шоколада. — Лариса полезла в сумку за кошельком.

— Ты что ищешь? — возмутилась я.

— Деньги, — ответила она.

— Зачем?

— Мы же на гондоле катались в складчину. Вино и шоколад тоже в складчину.

— Не сравнивай гондолу с бутылкой вина и шоколадом. Я заплачу.

— Ты что, такая богатая?

— Нет, но думаю, скоро буду.

— Вот когда будешь, тогда и заплатишь. — Взмахом руки я показала Ларисе, чтобы она засунула свой кошелёк обратно. — Я здесь все-таки живу у жениха, питаюсь за его счёт, а тебе ещё ехать, каждая копейка на счету. А я тут всё равно на «гособеспечении». Он мне даже деньги на билет выслал.

— Вот это импотент, вот это я понимаю! Любого мачо за пояс заткнет.

— Не язви.

— Уверена, что деньги тебе не нужны?

— Уверена.

— Неудобно как-то.

— Неудобно сама знаешь что делать, — бросила я и пошла за вином.

Выбрав, по рекомендации продавца в лавке, самое вкусное вино, я любезно попросила его открыть бутылку, взяла плитку шоколада с орехами, пару стаканчиков и отправилась к Ларисе.

Вот как бывает… Русские всегда русских найдут, а ещё говорят, они не солидарны. Вот подбросила мне судьба приятного человечка из Украины, чтобы я не ходила по чудесным венецианским улицам в гордом одиночестве.

— Лариса, хозяин лавки прямо-таки жизнью клялся, убеждая, что это вино самое вкусное. Сейчас попробуем. Итак, дегустация начинается!

Но моя новая знакомая почему-то молчала.

— Лариса, с тобой всё в порядке?

Я подошла к ней близко… и вскрикнула. В ужасе я поспешно закрыла рот ладошкой. Бутылка выскользнула из рук и разбилась. На осколки упала плитка шоколада.

Лариса сидела на скамейке, завалившись набок, неестественно опустив голову, а в груди торчала рукоятка ножа… У меня перехватило дыхание, я застыла, словно парализованная. Колени мои затряслись, и я, как рыба, стала жадно ловить воздух ртом.

— Боже, что это? Что произошло? — шептала я помертвевшими губами.

Белая блузка Ларисы была залита кровью.

— Господи…

Не думая, я вытащила окровавленный нож из ее груди и еле слышно спросила:

— Лариса… ты… живая? Ну скажи, пожалуйста, что живая! Живи, пожалуйста! Только живи… Кто это сделал? Как же так? Это же Венеция… Тут так не бывает… Лариса, миленькая, не умирай… Не понимаю, как в этом городе может произойти такой ужас…

Первым делом мне хотелось схватить её руку, чтобы нащупать пульс, но я вдруг испугалась, что в таком состоянии не смогу его определить, и мне стало ещё страшнее.

— Нужно срочно вызвать «скорую», но как? По какому номеру? И есть ли тут вообще «скорая помощь»? Наверное, это лодка… Непонятно, как тут людей лечат… Должны же быть какие-то неотложные службы, иначе как жить? Я слышала, медики и полиция добираются по воде…

Я бросилась вновь к знакомому продавцу и закричала что было сил:

— Там девушка умирает на лавочке! Я не знаю, умерла или нет. Я хотела нащупать пульс, но испугалась. Мне страшно! Пожалуйста, вызовите «скорую»! Умоляю, как можно быстрее!

Хозяин лавки испуганно посмотрел на окровавленный нож в моей руке и, не понимая из моей сбивчивой речи ни одного слова, вызвал не только «скорую», но и полицию.