Его состояние ухудшилось, когда он осознал, что, сказав: «Я возвращаюсь домой», Канза имела в виду Зохейд. По словам Джохары, она отправилась туда по просьбе отца. Шахин не понимал, почему Арам так переживает. Канза летит навестить свою семью и вернется через несколько дней. Однако Арам был не способен услышать голос разума. У него было только одно желание – последовать за ней.

Его раздирали противоречивые чувства. Инстинкт подсказывал, что что-то не так, ужасно не так. Ибо Канза не могла уехать, не попрощавшись с ним.

Почему она даже не намекнула, что возвращается в Зохейд? Если бы он знал правду, то поспешил бы увидеться с ней до отлета, каких бы денег это ни стоило. Почему она промолчала? Неужели она уже не видит необходимости во встречах с ним?

Неужели это не стало для нее потребностью, как для него?

Арам уже давно понял, что Канза нуждается в нем не так сильно, как он в ней. Но пока между ними сохранялась дружба, он решил смириться с тем, что более серьезных отношений у них не будет.

Но что, если он теряет даже то, что было? Что, если день разлуки с ней гораздо ближе, чем в его кошмарах?

Что, если этот день настал?

Арам не мог поверить в это. Он увлекся Канзой с момента первой встречи с ней, но не осознавал, насколько зависимым от нее он стал, пока Шахин не сказал, что она улетела в Зохейд.

Она стала для него важнее дома. Она сама стала его… домом.

Что, если он никогда не сможет стать для нее таким же незаменимым?

Что, если после Зохейда она заявит, что он не в своем уме, если преследует ее?

Да, может быть, он не в своем уме. Может…

Зазвонил мобильный телефон. Арам онемевшими пальцами вытащил его из кармана. «Канза!» – вспыхнуло у него в мозгу. Она звонит, чтобы объяснить, почему не попрощалась. Он предупредит ее, что через пару часов будет в Зохейде, и она сможет сказать ему это в лицо.

В следующее мгновение Арама охватило разочарование. Джохара.

Он резко ответил:

– Что случилось, сестренка?

На мгновение на другом конце провода воцарилась тишина.

– Э-э, не убивай гонца, ладно?

– Что ты хочешь этим сказать? Джо, я сейчас не в состоянии вести цивилизованную беседу. Ради нас обоих, оставь меня в покое.

– Извини, Арам, но, думаю, тебе нужно кое-что знать, чтобы ты был готов.

– Знать что? Был готов к чему? – Его охватил ужас. Неужели что-то случилось с Канзой? – Ну же! – поторопил он Джохару.

– Я только что говорила с отцом Канзы по телефону. Он сообщил мне, как ее лучшей подруге, что принц Карим аль-Калави попросил у него руки Канзы.

Канза боялась, что она кого-нибудь убьет.

Сейчас же она ураганом пронеслась по дому отца и захлопнула за собой дверь своей старой спальни. Прислонившись к двери спиной, девушка издала яростный вопль. Подумать только! И ради этого отец заставил ее примчаться в Зохейд! Да она его придушит! Немножко. Ему это не повредит.

– Канза! – услышала она знакомый голос и моргнула.

Арам?! Боже, да у нее галлюцинации. Он в семи тысячах миль отсюда. Это просто ни в какие ворота не лезет.

– Канза, я знаю, что ты там. Я видел, как ты выбежала из гостиной и поднялась наверх. Это твоя комната. Выйди, Канза. Сейчас же!

Последние слова заставили ее броситься к французским окнам. Канза выбежала на балкон и, остановившись возле балюстрады, посмотрела вниз. Среди кустарников действительно стоял Арам во всем своем великолепии.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он, глядя на нее своими необыкновенными глазами.

Голова Канзы закружилась при виде красавца Арама на фоне садящегося солнца и от абсурдности его вопроса.

Она моргнула.

– Что ты здесь делаешь? – вопросом на вопрос ответила Канза. – В Зохейде, под моим окном?

Арам сжал кулаки. Он выглядел взволнованным и немного сердитым. Почему?

– А на что это похоже? Я здесь, чтобы увидеться с тобой.

Она покачала головой, ее смятение усилилось. Должно быть, он покинул Нью-Йорк почти сразу же после ее отлета. Неужели Арам проделал весь этот путь, чтобы узнать, для чего она вернулась в Зохейд? И почему он просто не позвонил? Что бы это значило?

– Ты меня увидел, – с трудом выговорила Канза. – А теперь уходи, пока не появилась вся моя семья. Ты так кричал, что они, наверное, уже бегут сюда.

Лицо Арама заострилось.

– Если ты не хочешь, чтобы они меня видели, иди ко мне.

– Я не могу. Если я попытаюсь выйти из дому, на меня набросятся все женщины, живущие здесь.

– Тогда прыгай с балкона.

Канза покачала головой:

– Арам, я знаю, что ты сумасшедший, но даже ты понимаешь, что это невозможно.

– Я поймаю тебя, – пожал он плечами.

– Я не Джохара, которой было шесть лет, когда едва не произошел тот несчастный случай, – напомнила ему Канза.

Арам снова пожал плечами:

– Ты не намного крупнее ее.

Канза невольно рассмеялась:

– Ну спасибо. Каждая взрослая женщина мечтает услышать, что она изящна и легка.

Он вздохнул:

– Я имел в виду твои габариты и мои – в сравнении с пропорциями шестилетней Джохары и четырнадцатилетнего Шахина. – Его глаза сверкнули. – Перестань спорить! Я легко поймаю тебя. Ты же знаешь, я занимаюсь спортом.

Да, она знала. Она видела его тренировки, видела, как он выглядит, когда на нем минимум одежды. Сердце у нее всякий раз стучало, словно колеса поезда, когда она любовалась его мощной поджарой фигурой.

– Даже в свои худшие дни я смог бы тебя поймать.

Рот Канзы приоткрылся. Она сделала глубокий вдох.

– Ну ладно. Тем более что я не сомневаюсь, что ты будешь стоять там до тех пор, пока я не выполню твою просьбу, – проворчала девушка. – Или, хуже того, ворвешься в дом и подерешься с моими родственниками. Надеюсь, ты понимаешь, что я делаю это ради того, чтобы спасти твою шкуру?

Арам улыбнулся:

– Да, конечно. И я буду тебе вечно за это благодарен. А теперь поторопись.

Бормоча себе под нос, что Арам слишком привык, чтобы все было так, как он захочет, Канза перелезла через балюстраду.

Спускаясь по выступам в стене, она старалась не смотреть на землю. О том же самом говорил Арам:

– Ты прекрасно справляешься. Только не смотри вниз. Я тебя поймаю.

Когда одна ее нога не нашла опоры, Канза уцепилась обеими руками за выступ.

– Замолчи, Арам! – отрывисто бросила она. Дыхание со свистом вырывалось из ее груди. – Поверить не могу, что я согласилась на это, – простонала она.