– Моя прекрасная дама, твое пожелание будет исполнено.

Спустя час все было готово. Арам немедленно позвонил риелтору, и та примчалась с готовым контрактом. Он передал документы Канзе, чтобы она ознакомилась с ними до подписания. Канза внесла несколько поправок, после чего квартира перешла в собственность Арама. Он протянул риелтору чек, и та ушла в полном восторге.

– Теперь давай отпразднуем покупку. – Проводив риелтора, Арам сел рядом с Канзой на элегантный диван. – Итак, что будем есть?

– Твоя неспособность принять решение без консультации со мной начинает вызывать беспокойство, – заметила девушка.

Арам растянулся на диване:

– Последние восемь лет я принимал деловые решения для массы клиентов и владельцев акций. Так что сейчас могу устроить себе отпуск и позволить другим принимать решения за меня в личной жизни.

– Под этими другими ты подразумеваешь меня? – уточнила Канза.

– Естественно, – согласился он. – Ты принимаешь на редкость правильные решения. Ты заставила меня привыкнуть к такой жизни. – Он нахмурился. – Ты меня не оставишь, верно?

– Перестань на меня так смотреть! – приказала она. – Или, клянусь, я ослеплю тебя.

– Неплохая мысль. Тогда тебе придется не только принимать решения, но и водить меня за руку.

Канза замахала руками:

– Ладно, закажем суши. Не возражаешь?

Арам одобрительно кивнул и потянулся за телефоном. Затем он принялся уточнять, что именно заказывать, и бесконечными вопросами вынудил ее запустить в него подушкой.

После того как с суши было покончено, Канза заметила его странный взгляд, когда он разливал жасминовый чай.

– Что? – неожиданно охрипшим голосом спросила она.

– Так, задавался вопросом, всегда ли ты была такой интересной, – пожал он плечами.

– Прогресс, – протянула Канза. – А раньше ты смотрел на меня так, словно я – какая-то непонятная форма жизни.

– Ты и была непонятной формой жизни, разве нет? Зеленые тени для век, розовые контактные линзы.

Канзе не хотелось вспоминать те времена, когда она таким образом самовыражалась. К тому же это напоминало ей о том, как она издалека любовалась Арамом, зная, что звезды на небе ближе, чем он. Сейчас он сидел всего в нескольких дюймах от нее, но по-прежнему оставался таким же далеким и столь же непостижимым.

Канза вздохнула:

– С легкой руки матери Мэйсун меня стали называть монстром, и все привыкли к этому прозвищу. Так что я решила ему соответствовать.

Взгляд Арама стал серьезным и понимающим.

– Что заставило тебя отказаться от твоих выходок?

– У меня появилась аллергия на макияж.

Губы его изогнулись в улыбке.

– Что, самая настоящая?

– Нет. Просто я решила стать собой.

В его взгляде промелькнула гордость за нее.

– Рад это слышать. Ты идеальна, Канза, такая, какая есть.

Канза во все глаза смотрела на Арама. В романтическом фильме, стоит главному герою произнести эти слова, как он неожиданно видит девушку в новом свете и понимает, что она прекрасна.

Этого, разумеется, не произошло.

Арам считает ее идеальной. Но не для него.

Арам сидел рядом с Канзой. Она ухитрилась мгновенно превратить квартиру, к которой он испытывал двойственные чувства, в дом. Он наконец решил обзавестись домом, так как она сказала, что останется в Нью-Йорке.

Арам с каждым часом убеждался в правильности данного ей имени. Канза действительно была настоящим сокровищем. Подумать только, ни Шахин, ни даже Джохара не осознавали, насколько она соответствует своему имени.

И Канза идеально ему подходила.

Было трудно поверить, что всего шесть недель назад ее не было в его жизни. Ощущение, что он по-настоящему живет, появилось у Арама только после встречи с этой девушкой.

Кажется, прошла вечность с тех пор, как Шахин предложил ему жениться на принцессе Канзе, уверенный, что она не будет возражать. Если бы Шахин знал ее лучше, он сообразил бы, что Канза скорее согласится стать рабыней, нежели выйти замуж ради удобства.

Она самостоятельно достигла успеха. Богатство и статус, которые она могла бы приобрести в результате брака, ее мало интересовали. Она даже намекнула, что не считает себя подходящей женщиной для брачных отношений.

Встречаясь с ней, Арам ждал, когда ее чары развеются. Но этого не происходило. Он получал удовольствие от общения с Канзой, восхищался ею, любовался. Впервые в жизни она интересовала его как человек, а не как просто сексуальная женщина. Чтобы описать, как они относились друг к другу, приходилось пользоваться определением Шахина. Они были совместимы. Они идеально подходили друг другу в личном, профессиональном и эмоциональном плане. Ее качества только дополняли Арама. Канза была ему ровней, а в чем-то даже превосходила его.

Итак, она была идеальна.

Только вчера Шахин спросил его, не изменил ли он свое мнение о Канзе.

Арам сказал, что изменил, но не стал распространяться на эту тему.

Честно говоря, он полностью изменил свое мнение о девушке. Чем больше времени Арам проводил с ней, все, что он прежде считал важным, переставало быть таковым. Чтобы заслужить ее уважение, ему пришлось постараться. Канза дала ему то, чего раньше не давал ни один человек, даже Шахин или Джохара. Канза понимала его лучше, чем кто бы то ни было. Она принимала его таким, каков он есть.

Она наполнила его жизнь светом, каждый день, проведенный с ней, превращался в настоящее открытие, в приключение. Теперь Арам с радостью ожидал утра. Вместе с радостью пришел страх: как бы что-нибудь не отняло у него это непривычное счастье.

Их обоих не волновало, что думает о них остальной мир, зато волновало мнение друг о друге. Оставалось лишь надеяться, что их отношения будут развиваться в таком же ключе. Как только рухнут внутренние барьеры, их ничто не будет разделять.

– Есть кое-что, о чем я тебе еще не сказал, – наконец признался Арам. – Об этом никто не знает.

Канза повернулась к нему, роскошные волосы упали ей на лицо, обсидиановые глаза засияли мягким светом. Глядя в ее волшебные глаза, Арам чувствовал себя околдованным. Кроме того, он не сомневался, что может делиться с ней всем, – Канза останется ему верным другом и не станет ни судить, ни попрекать его.

– Это случилось спустя несколько месяцев после того, как я покинул Зохейд… – Он помедлил, собираясь с силами. – Я оказался вовлеченным в нечто противозаконное, связался с весьма опасными людьми, в результате чего очутился в тюрьме.

Явно не ожидающая такого поворота, Канза выпрямилась. Выражение ее лица свидетельствовало о том, что она будет на его стороне, что бы ни услышала. Это приободрило Арама. Желание прижать ее к себе, которое охватывало его в последние дни, стало почти невыносимым, но он сдерживался, хотя потребность выразить свои чувства крепла в нем день ото дня. Однако Канза давала понять, что она не хочет этого, и он был вынужден считаться с ней.