И когда я позволяла трахать себя в рот, я и не вспоминала про Марка.

Марк, где же ты?!

— Алина! – Лара всплеснула руками. — Может, ответишь? Бесишь своей загадочностью. Не строй из себя невесть что, и скажи уже, где шлялась. А то меня упрекаешь за то, что иногда развлекаюсь, как могу, а сама в загулы пускаешься. Так где ты была?

— Не твое дело! – отрезала я.

А ведь я хотела поделиться с сестрой. Больше-то у меня и нет никого. Марк непонятно где. Либо в больнице, либо его просто кинули в другом городе. С отцом не поговорить, с мамой тоже.

Только Лариса.

Но и она как чужая. Нашла в моем лице врага, срывает дурное настроение. Мне тоже покричать охота, выплеснуть все, но не на сестре же.

А ей плевать.

— Вот как, – скривился сестра, и яростно продолжила очищать яблоко от кожуры. — Хороша сестра… ай!

На ее голубые джинсы начала капать кровь, и мне стало дурно.

Что у нас общего с сестрой, так это боязнь крови.

— Я сейчас в обморок упаду, – простонала Лара. — До кости разрезала. Из-за тебя все! Сделай что-нибудь, я кровью истеку сейчас!

Я пересилила себя, открыла глаза, и тошнота подкатила к горлу. Порез и правда глубокий. Подскочила, понеслась в ванную, и дернула ручку.

— Кто там? Откройте! – крикнула я, дверь открылась, и вышел Игнат.

Боже мой!

— Ну привет, – рыкнул он, наступая на меня.

В последний раз мы виделись в туалете кафе, и встреча прошла так себе. Кажется, Игнат это не забыл, и не простил.

Но не сделает же он ничего дурного дочери своего босса?!

— Алина! – взвизгнула сестра, и заревела в голос. — Вызови скорую!

— Игнат, отвези Лару в больницу. Она порезалась, – выдохнула я.

— Не велено.

— У нее кровь льется из глубокого пореза, – занервничала я. — Нужно зашить рану. Ты умеешь? Я – нет, так что отвези ее, или вызови скорую.

Мужик скривился, достал телефон, и я поняла – он сейчас будет звонить или Демьяну, или отцу, и спрашивать разрешение на очевидное.

Я схватила пачку салфеток и, не найдя перекись, побежала обратно на кухню, к сестре. В спину мне доносилось:

— … да, сказала, что ранена. Сейчас, – раздались шаги, я присела перед сестрой и, подавляя приступ дурноты, прижала салфетку к ее руке. — Крови много… да, скажу. Кастет отвезет.

— Ты вези! – испугалась я. — Костю еще ждать придется, а ты здесь.

— Сделайте что-нибудь! – ревела Лариса, пока Игнат печатал что-то в телефоне.

Он ничего не ответил на мою просьбу. Просто кивнул Ларе:

— Одевайся.

Лара подскочила, пошатнулась, и мне пришлось обнять ее за плечи. Мы вышли в коридор, где я начала обувать плачущую сестру, стараясь не смотреть на кровавые капли, укращающие ее джинсы.

Но думала я не о сестре. Рана неприятная, но не смертельная. Наложат шов, и Лара вернется домой. А вот кто ее повезет?

Надеюсь, Игнат.

Не хочу оставаться с ним наедине. Если Демьян пугает, то этот головорез вызывает отвращение. Тихий, спокойный, как могила, а в глазах ненависть.

— Ну что тут? – Игнат открыл входную дверь, и я услышала голос Кости. — Ого, сколько кровищи. К Степанычу отвезу, подлатает.

— К какому Степанычу? – хныкнула Лара. — Мне в больницу надо, а не к какому-то коновалу.

— В больницу нельзя, – хмыкнул Костя. — Пошли, красавица, отвезу тебя.

— Не смей называть меня красавицей, – прошипела Лариса, и они с Костей вышли из квартиры.

А я осталась наедине с Игнатом, чего и боялась.

Боже мой!

«Нет, мне ничего не грозит. Он боится отца, меня не тронет. Точно не тронет!» – успокаивала я себя.

Может, извиниться за то, что ёршиком его огрела? Или лучше не напоминать про этот случай?

— Пойду, кровь протру. Накапала на пол, – пробормотала я, и понеслась на кухню.

Крови на линолеуме нет, я солгала.

Застыла у кухонного стола, нервы от напряжения звенят. Прислушалась… вроде тихо, Игнат в коридоре. Пусть возвращается в ванную, и занимается тем, чем занимался до того, как я ворвалась туда. А я шмыгну в комнату, и буду сидеть там, как мышка.

И только я начала расслабляться, я услышала неспешные, тяжелые шаги. Обычно Игнат ведет себя тихо, но не в этот раз.

— С-с-сука! – прошипел он, идя по коридору, и меня холодный пот прошиб. — Избалованная дрянь!

Он вошел на кухню, и уставился на меня налитыми кровью глазами.

— Ты… ты чего? – выдохнула я, и начала пятиться от него. — Игнат, ты прости за ёршик, я испугалась, не хотела возвращаться. Прости, ладно!

— Боишься? – он скривил тонкие губы в усмешке, надвигаясь на меня, как маньяк. — Правильно боишься, тварь!

Я нервно огляделась по сторонам, увидела заляпанный кровью нож, которым Лара чистила яблоко от кожуры, и схватила его.

— Успокойся, – нервно выкрикнула я, выставив нож, и медленно отходя к окну. — Папа и Демьян не обрадуются, если узнают, что ты причинил мне вред. Остынь, и мы все забудем, ладно?

— Не забудем. Ты, сука, унизила меня, – прорычал он, уставившись на меня своими дикими глазами. — За такое убивают! Но сначала я поимею тебя. Уверен, тебе не понравится!

— Демьян сейчас придет, – выдохнула я, и чуть не заплакала.

Хоть бы он пришел! Боже, хоть бы он спас меня. Этот нож мне не поможет, отец говорил, что человека не так просто зарезать. И оружие в руках новичка – это оружие против самого себя.

— Мне срать! Ты свое получишь, и я свалю. Зае*ало все. И ты, гадина, не угрожай мне Демьяном, ясно? – выплюнул Игнат, тяжело дыша. — Нож брось. Брось, я сказал, иначе сначала порежу, а потом трахну полудохлую!

Я крепче стиснула нож, продолжая отступать, и уткнулась спиной в подоконник. И поняла, что я сама себя загнала в ловушку. Справа холодильник, слева стена, а на меня идет огромный мужик, у которого поехала крыша. Взгляд дикий, бешеный, на лбу бьется жилка, лицо красное… да Игнат чуть ли не облизывается от предвкушения. А мне некуда бежать!

— Игнат, – хныкнула я, — я же извинилась. Прости, пожалуйста. И не трогай меня!

— В пи*ду твои извинения, – процедил мужчина,