– Мой старпом, Рег Роузмонт, был застрелен в первой стычке – нейробластер, ни малейшего шанса. Для меня он – первая жертва в той войне Барраяра с Эскобаром. Да, пожалуй, что так. Он – и еще Истина.

«Первая жертва войны – Истина», гласит старинная поговорка. И у Джоула были основания подозревать, что для этой конкретной войны она звучит… более истинно, чем обычно. Он кивнул.

– Прежде чем покинуть полевой лагерь астроэкспедиции, мы его похоронили. И это было первое, что мы с Эйрелом сделали вместе. Рег был наш ксеногеолог и – кажется, я как-то это тебе говорила, – большой умница. Бог мой, какая потеря! Так что, когда мы в прошлом году официально стали вместо идентификационных номеров давать здешним горам названия, я настояла на том, чтобы HJ-21 назвали в его честь. Это, ну не знаю… хоть что-то. И уж точно я не намерена позволять называть здесь что бы то ни было в честь принца Зерга.

Джоул хмыкнул. Во времена Зерга политика в Форбарр-Султане была тем еще гадючьим гнездом. Впрочем, как бы то ни было, крон-принц геройски погиб в битве при Эскобаре – что оказалось весьма кстати для Империи. Однажды Джоул отметил в разговоре с Эйрелом: «Рад, что сам я не служил в те времена». Эйрел сказал только: «Я тоже рад».

– Я попросила барраярское посольство на Бете сообщить эту новость тем из его родственников, кто еще жив и кого они смогут отыскать. Они это сделали. А пару дней назад во дворец по почте пришло вот это, – она приподняла рюкзак, – вместе с письмом от сестры Рега. Кажется, мы с ней встречалась… раз или два? Очевидно, из всей семьи только она одна и осталась, кто его еще помнит. Все-таки сорок пять лет прошло. Проводить эксгумацию и отправлять на Бету останки бедняги Рега никто не планировал, и она подумала, что можно поступить иначе: привезти ему немного родной земли. И попросила меня высыпать это у него на могиле. Мы запишем всё на головид и отправим ей. – Корделия хмуро посмотрела на рюкзак у себя на коленях и явно в стилистике бетанской астроэкспедици добавила: – Разумеется, эту почву обезвредили от всех микроорганизмов.

– И она обратилась с этим к вице-королеве Зергияра?

– Нет, она обращалась к бывшему командиру Рега, я думаю.

– Это… почти по-барраярски. Бетанские феодальные узы?

– Что-то вроде. Или что угодно другое, что еще сохранилось в этом беззаботном и беспамятном мире.

Флайер вдруг ушел вверх и лег на крыло – попал в восходящий воздушный поток от теплого участка земли. Джоул мгновенно перехватил управление, прежде чем автопилот стабилизировал курс. Вместе с потоком теплого воздуха поднималось полупрозрачное, крутящееся облачко – много-много шариков размером не больше кончика пальца, переливающихся как мыльные пузыри. Когда флайер пролетел сквозь них на скорости несколько сотен километров в час, они со звучным чпоканьем залепили колпак… мало похоже на мыло, скорее какая-то мерзкая слизь. Джоул брезгливо скривился и включил сонары; вскоре колпак опять стал прозрачным, остатки этой гадости сдуло ветром.

Можно сказать, что на Зергияре эти безобидные с виду шарики занимали экологическую нишу насекомых-паразитов: кровососущие твари паразитировали на местных животных. Для людей они особой опасности не представляли, поскольку перемещались очень медленно, и их можно было без труда смахнуть с кожи. А вот прихлопнуть на месте – не рекомендуется: содержимое этих «мыльных пузыриков» разъедает кожу похуже, чем укус кровососа. Когда они вернутся в Каринбург, надо будет сразу же помыть флайер.

– Вот ведь!..

Корделия усмехнулась, покосившись на него:

– Я, честно говоря, и сама их терпеть не могу, но лучше уж вмазаться в маленьких, чем в крупных.

Тех самых, у которых имелась пугающая тенденция чаще взрываться, чем лопаться.

– Да уж. Держу пари на то, какой местный вид исчезнет первым после колонизации Зергияра человеком.

– Никаких пари, тут и так все ясно. – Чуть подумав, она добавила: – Люди просят разрешить им для защиты плазмотроны. На мой взгляд, это перебор. Да и неспортивно. Для больших кровососов хватит горящей палки. – И уточнила: – Если ты не против поджечь заодно свои волосы. – Снова помолчала в задумчивости, после чего заявила: – Можно еще использовать лазерную указку.

Джоул спрятал улыбку.

– Лазерную указку? Правда? Откуда ты это знаешь, Корделия?

– Это был эксперимент, – официальным тоном ответила она.

– Биологический или спортивный?

– Хм, и тот, и другой. Меня интересовала биология, а Эйрел оценивал спортивный аспект. Честно говоря, и он не испытывал нежных чувств к этим дрейфующим вампирам.

Под ними медленно уходил вверх поросший кустарником склон горы, потом стали появляться редкие деревца, сменившиеся сплошным лесом, на высоте воздух сделался намного суше. Корделия дала точные координаты, и флайер взял курс вверх по склону и чуть вбок, огибая гору. На этом уровне лес снова стал чахлым и низкорослым – виной тому были ночные заморозки, обычные на таких высотах.

– Ты уже бывала здесь раньше? То есть… после того… первого раза? – уточнил Джоул, подыскивая безопасное место для посадки на том участке, который и Корделия, и навигатор флайера сочли тем самым. Здесь имелся малоприятный глубокий овраг, от которого стоило держаться подальше, и ухабистый горный склон, поросший кустами – зергиярской разновидностью древесных пород, в чьих ветвях вполне мог запутаться флайер. Эти образчики местной флоры были более или менее сходны по фрактальной структуре с деревьями как Старой Земли, так и Барраяра, хотя цвет растительности на этой планете был серовато-зеленый.

– Знаешь, мы прилетали сюда… вскоре после того, как получили назначение на Зергияр… Мы прилетели сюда и совершили обряд возжигания, посмертное приношение усопшим – так, как это принято на Барраяре. Чтобы умилостивить местных богов – кем бы они ни были, или призраков, что витают над этим местом. Тогда здесь была табличка. Хотя прошло уже… да, тридцать лет. Но с тех пор… то ли земля просела и сдвинулась, то ли животные, то ли… ладно, посмотрим.

– М-да… – Порадовавшись, что они успели до темноты, Джоул отыскал открытое место и посадил флайер на относительно ровный участок поверхности. Он проверил оружие на поясе – всего лишь парализатор, но вполне достаточно, чтобы вырубить, недолго думая, почти любую зергиярскую дикую тварь, – и присоединился к Корделии в кустарнике. Она огляделась и приступила к поискам, расхаживая туда-сюда. Вскоре она уже тяжело дышала в разреженном воздухе. Не зная точно, какие именно приметы она ищет, Джоул следовал за ней, оглядываясь в поисках возможной угрозы. Но здесь вроде бы всё было спокойно.

– Ага! Вот оно! – воскликнула Корделия.

Она остановилась перед простой могильной табличкой барраярского военного образца тридцати-сорокалетней давности. На нержавеющей металлической пластине были вырезаны полное имя Роузмонта, звание, цифры и даты. Табличка была почти не видна за тонкими деревцами, выше человеческого роста. Корделия нахмурилась, вытащила свое оружие – вот это был уже плазмотрон – и, установив его на узконаправленный луч, без церемоний срезала деревья у самой земли и отпихнула в сторону. Потом, переключив на широкий луч низкой мощности, очертила круг с табличкой в центре и контролируемым огнем расчистила площадку. Когда она закончила, могила выглядела чисто и мрачно – так, словно за ней все это время ухаживали.