– Ага. – Он осторожно обнял ее за плечи. Корделия была не столь застенчива, как он сам, и положила голову ему на плечо. Солнце клонилось к закату, но на этой высоте еще освещало горы, а на равнине внизу всё уже растворилось в сером сумраке.

Где-то вдалеке мелькнул тусклый оранжевый отблеск, и они увидели тонкую струйку дыма на фоне закатного неба.

– Ого! Что-то горит?

Корделия подняла голову, вглядываясь.

– Похоже на то. Лесной пожар? В том направлении поселений нет. – Она подумала и поправилась: – Зафиксированных.

– Наверное, нам нужно пролететь там и проверить.

Да и пора уже убираться отсюда. Когда сгущаются сумерки, малоприятные обитатели Зергияра выходят на поиски пищи. Обычно они не представляли, что делать с людьми, но некоторые злобные твари пробовали на зуб всё, что подвернется. А если даже потом и выплюнут, жертве от этого ничуть не легче.

– Огонь, – процитировала Корделия самым бетанским своим голосом, – это естественная часть экосистемы. Впрочем… – Она показала в направлении Каринбурга, чей светящийся ореол был виден даже отсюда. – Это нам почти по дороге.

По молчаливому согласию они направились к флайеру.

Уже совсем стемнело, когда их флайер подлетел к месту пожара. Корделия наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть. Сейчас виднелись только раскаленные угли от выгоревшего кустарника, обозначившие красно-оранжевый круг. Огонь дошел до кромки низкого речного берега и не распространился вниз и вверх по течению, – растительность пока еще сильно пропитана влагой: сезон дождей едва успел закончиться. Чуть выше по течению на отмели – обугленный аэрокар… нет, уже не горит. А в центре неровного полукольца разрушений люди… сбились в кучу на отмели посреди реки. Вот и разгадка возникшего пожара? Флайер снизился над местом аварии.

– Посвети туда, Оливер, – сказала Корделия.

Он кивнул и включил посадочные фары. Фигурки внизу, задрав головы, смотрели на снижающийся флайер, сейчас они заслонялись руками от внезапно вспыхнувшего яркого света. Корделия насчитала шестерых: один отчаянно махал им, другой пытался ему помешать, третий сидел на песке, уткнувшись головой в колени, а еще одна коренастая фигура – просто стоит, расставив ноги, и хмуро взирает на флайер. Еще двое… толпились, иначе не скажешь, хотя и странно, как всего двое могут создать толпу. Похоже, тут две женщины и четверо мужчин, или точнее, – две девочки, четыре мальчика.

– Это орава детишек из Каринбурга. Боже правый, вон там вроде, Фредди Хайнс? – Это она. Та самая, что мрачно глядела вверх. – Наверное, дети военных с базы. Значит, это твой участок работы, Оливер.

Оливер тоже окинул взглядом картину внизу.

– А тот долговязый, случаем, не Лон гем Невитт, сын цетагандийского консула? Значит, это дипломатический вопрос – уже по твоей части, Корделия.

– Ну, спасибо, – пробормотала она, но спорить не стала. Пусть считает, что они квиты. – Можешь нас посадить на эту отмель?

Оливер оценивал предложенную посадочную площадку.

– Посадить – да, можно. А вот подняться – все зависит от того, насколько твердая почва.

– Что ж, не зыбучие пески, а то бы эти детишки уже увязли по шею.

Он что-то пробурчал и направил флайер вниз, пытаясь приземлиться настолько близко к центру отмели, насколько это возможно, но подальше от детишек, чтобы никого ненароком не раздавить. Приземлился он не сказать чтобы безупречно, но хотя бы на бок не завалился, и то ладно. Корделии вспомнилось, как говорят в подобных случаях: «Посадка, после которой можешь уйти на своих ногах, – хорошая посадка».

Они вылезли из флайера и направились детям. Мальчик, который отчаянно махал, взывая о помощи, кинулся навстречу и вдруг резко сдал назад.

– Это вице-королева! – завопил он в перепуге.

Вторая девочка в не меньшем ужасе схватила Фредерику Хайнс за руку:

– И с ней адмирал Джоул!

Фредди пошатнулась, но на ногах устояла.

Корделия мысленно прикинула, каким тоном говорить в данном случае, и решила, что сдержанная ирония будет лучше, чем четкие команды или материнская забота.

– Так, и что всё это значит? – поинтересовалась она.

Подруга подтолкнула Фредди вперед, явно предпочитая укрыться за ее спиной. Двое других подростков тоже бросали взгляды на Фредди, предоставляя говорить от их имени. Из чего Корделия сделала вывод, что у Фредди папа здесь в самом высоком звании. Или что она была зачинщицей. Или и то, и другое.

– Ну… – жалобно проговорила Фредди, – мы только хотели показать Лону, как взрываются шары-вампиры!

Цетагандийский парнишка, похоже, не решил еще, говорить ему или лучше молчать, а потому ограничился кивком. Еще не оперившийся гем, столь же невзрачный, как любой тинейджер. В свои пятнадцать лет он был ростом со взрослого (гемы вообще все высокие), но на сем его развитие и застряло. Глядя на него, Корделия почему-то вспомнила «Бобовый стебель № 3», выращенный на лабораторных занятиях в начальной школе: тонкий, длинный, бледный из-за нехватки света, этот переросток все время клонился вниз.

Мальчик, который сидел уткнувший головой в колени, с отчаянием выкрикнул:

– Мамин флайер!!!

Джоул резко прервал эти вопли:

– Все ваши здесь? Никто не ранен?

Спокойная деловитость Джоула придала Фредди решимости:

– Все здесь, мы пересчитались, сэр. Мы все попрыгали в реку, когда… ну, загорелось. – То есть подразумевалось, так само собой получилось, они тут ни при чем.

– Вот только Ант немного обжегся, – добавила ее подруга, кивнув на парня, который так и сидел на песке, уткнувшись головой в колени. – Мы же говорили ему, уже ничего не спасти, надо уносить ноги!

Картинка сложилась быстро. Вылазка на природу явно затевалась с целью полюбоваться, как взрываются шары-вампиры. Что ж, эффектное зрелище, одно из лучших на Зергияре – самое оно, если подыхаешь от скуки и ищешь, чем бы развлечься. Самые крупные кровососы – размером с воздушный шарик для праздника – обычно целыми тучами собирались в безветренную ночь над руслами рек. И уж конечно, сами собой эти твари не взрываются.

Интересно, а родители им эту вылазку разрешили? Корделия заметила на поясе у Фредди кобуру с оружием – плазмотроном военного образца. Нет, вряд ли разрешили. В любом случае все шесть детишек никак не поместятся во флайер Оливера, даже если убрать заднее сиденье.

У некоторых ребят были наручные коммы.

– Кто-нибудь из вас уже позвонил родителям? – поинтересовалась Корделия.

Молчание было ей ответом. Она вздохнула и поднесла к губам собственный комм.

Начальник муниципальной охраны Каринбурга оказался дома, он ужинал. (Хм, сама-то она еще не ела.) Корделия безжалостно прервала его трапезу, кратко обрисовав ситуацию и заставив его пообещать, что он немедленно пришлет сюда дежурный флайер, достаточно вместительный, чтобы доставить всех правонарушителей в город, где с ними разберутся и вернут родителям. К сообщению она присовокупила список имен самих ребят и их родителей, добытый, несмотря на попытки сопротивления. Парочка подростков упиралась так, что можно было подумать, будто эти сведения из них и с суперпентоталом не вытащишь, но под прицелом весьма холодного вице-королевского взгляда друзья быстро сдали упрямцев. Анна и Ант (сокращенное от Антуан) – сестра и брат с военной базы; еще двое – отпрыски гражданских из города. Лон гем Невитт, конечно, особый случай, но он учился вместе со всеми в каринбургской средней школе, потому и оказался в этой компании.