Девятый садится и закрывает глаза, стиснув колени руками с такой силой, что костяшки пальцев белеют.

– Мы только что проехали знак, который я знаю. Отсюда пара сотен миль до безопасного жилья – его устроил мой Чепан. Мы можем поехать туда, заказать пиццу, а может, и телевизор посмотреть. Вот там и посидишь, повздыхаешь о своей бедной потерянной Саре. А я пойду куда-нибудь, познакомлюсь с симпатичной девчонкой. А потом мы вместе постараемся понять, как связаться с остальными.

БК выплевывает желтый кубик и поднимает на меня глаза. Ему даже не приходится спрашивать. Я кладу ему на язык свой синий кубик, он закрывает рот и счастливо вздыхает. Я смотрю на Девятого. Он так уверен в себе и исходе дела.

– И как же мы это сделаем? Солнечные системы тоже прослушивают! У нас нет другого способа с ними связаться.

– Нет, все в порядке, – отвечает Девятый, неожиданно оживляясь. – Погоди, пока не увидишь мой дом, Четвертый. Там действительно круто. Что бы нам ни понадобилось, у нас это будет. Мы отдохнем и подготовимся. И будем в самой лучшей форме, с чем бы ни пришлось иметь дело. А потом найдем способ объединиться с Гвардией.

Я не могу уснуть, долго сижу снаружи и смотрю на огонь. Внутри, в хижине, Элла спит в гамаке, а Шестая и Крейтон храпят на полу под одеялами. Через некоторое время от жарко пылающего пламени остаются только тлеющие угольки. Я смотрю, как дым поднимается вверх и повисает под густым пологом из ветвей. Наконец костер окончательно догорает. И все равно я просто не могу уснуть. Столько лет я провела наедине с завистью и гневом, запертая в приюте. Теперь я могу все это отпустить. Теперь я верю, что нет ничего, с чем мы бы не справились, если мы вместе. Так почему же каждый раз, когда у меня появляется минутка подумать, я чувствую эту пустоту внутри? Я знаю, что это за пустота, – я чувствую себя одинокой. Но ведь я не одна – снова и снова говорю я себе. Я смотрю на Восьмого, который спит совсем рядом с костром. В неярком свете раннего утра он кажется совсем маленьким. Свернулся калачиком, спит беспокойно: мечется, ворочается, теребит и без того растрепанные волосы. Я раздуваю угли, чтобы ему стало теплее, и треска огня достаточно, чтобы потревожить его сон. Не знаю почему, но мне хочется его защитить. В то же время я думаю о его мускулистых руках, и мне хочется, чтобы он меня защищал. Может быть, дело в том, что противоположности притягиваются. Он веселый и непосредственный, а я, как бы это сказать, – нет.

Когда Крейтон просыпается и будит остальных, я замечаю на его лбу тревожные морщины. Мы все стараемся как можно скорее стряхнуть с себя сон. Я знаю, что Крейтон задается вопросом, как нам всем попасть на самолет.

Я задумываюсь о видениях Восьмого, в которых ему являлся Сетракус. Он – самая большая угроза, куда большая, чем компания вооруженных могов. Крейтон не уверен, что мы готовы встретиться с Сетракусом. Мы не развили все свои Наследия, у нас не было шанса научиться сражаться вместе. И мы должны найти Четвертого, Пятого и Девятого, прежде чем встретимся с такой мощной угрозой, как Сетракус Ра. Когда я это все высказала вчера, Восьмой разочарованно покачал головой.

– Я знаю, что вместе мы с ним справимся, – сказал он. – Я видел его во сне и почувствовал его силу. Я знаю, на что он способен. Но я также знаю, на что мы способны, и это куда больше, чем он может мечтать. Я верю в нас. Но ничего не получится, если все мы не будем верить в себя.

– Я согласен, нам нужно избавиться от Сетракуса Ра. Но сначала надо найти остальных. У нас намного больше шансов его победить, если вы будете вместе, – возразил Крейтон. По его голосу было понятно, как он волнуется.

Восьмой не уступал – он явно верил в то, что наших сил уже достаточно для такого опасного врага.

– Мои сны привели меня к вам. И они говорят, что мы можем это сделать. Мы не должны убегать. Даже для того, чтобы найти остальных.

Восьмой встает и потягивается. Его рубашка задирается, слегка обнажая живот. Он наклоняется, поднимает посох и крутит его в руках. Я не могу отвести от него глаз. Это такое новое и странное чувство, от которого я одновременно начинаю смущаться и ждать чего-то необыкновенного.

– Так куда вы хотите ехать? – спрашивает он, окидывая нас взглядом.

– Соединенные Штаты, Восточное побережье, – говорит Шестая. Она пинает конец его посоха, когда он пролетает мимо нее, и тот падает ей в руки. Из этих двоих получился бы неплохой комедийный дуэт. Шестая кидает посох обратно Восьмому, и он наигранно прыгает за ним и нарочно промахивается. Их игра очень похожа на флирт. Должна признать, я ревную. Даже если бы захотела, я никогда бы не смогла так вести себя с Восьмым. Да с кем угодно. Это для Шестой все просто. Неудивительно, что им так весело вдвоем.

– Отлично, если вы хотите туда, у нас есть пара вариантов. Самолет? А на билеты для всех денег хватит?

Крейтон, похлопывав себя по карману рубашки, кивает.

– Это не проблема.

– Отлично. Тогда мы вернемся в Нью-Дели, купим билеты и где-то через сутки будем в США. Или можем оказаться в штате Нью-Мексико всего через несколько коротких часов.

– Мы не все умеем телепортироваться, – напоминает ему Шестая, что-то рисуя носком на земле.

– Может быть, и умеем, – хитро улыбается Восьмой.

Шестая нарисовала кружок, а Восьмой протягивает ногу и добавляет два глаза, нос и широкую улыбку. Они смеются.

– Нам надо сначала немного прогуляться. А потом всего лишь поверить в невозможное.

Ему явно нравится придерживать информацию при себе. Я вижу, что остальные кивают – их настолько захватила его уверенность, что они ни о чем не спрашивают. Я не хочу оказаться тем человеком, который напомнит, что мы все еще понятия не имеем, о чем говорит Восьмой.

– Похоже, что это будет быстрее самолета, – говорит Элла. – И намного круче.

– Мне уже интересно, – замечает Крейтон, ставя мой Ларец на плечо. – Покажи нам, о чем ты говоришь, – и чем быстрее, тем лучше. Если Сетракус Ра уже здесь, на Земле, нам надо спешить.

Восьмой поднимает палец, призывая Крейтона к терпению. Потом он стягивает рубашку и брюки. Выглядит потрясающе.

– Но не раньше, чем я искупаюсь, – говорит он.

Он подбегает к краю скалы, туда, где с нее срывается водопад. Не останавливаясь, он прыгает вниз, раскинув руки как птица и будто планирует в воздухе. Я тоже подбегаю к обрыву и смотрю вниз, где он в облике рыбы-меча входит в воду, а потом показывается на поверхности – уже с своем виде. Я неожиданно чувствую желание прыгнуть за ним.

Вода ледяная, но, поднимаясь на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, я чувствую, как раскраснелось лицо. Что со мной такое? Обычно я не так импульсивна.

– Отличный прыжок, – говорит Восьмой и подплывает ближе. Он встряхивает своими блестящими черными кудрями. – Так как тебя лучше называть? Марина или Седьмая?