– Шандор обожал Чикаго. И он думал, что хорошо придумал спрятаться на самом виду в таком городе. Здесь трудно выделиться. Всегда вокруг есть уйма народу, среди них можно затеряться. Нет, правда, сам подумай. Где можно спрятаться лучше, чем в мегаполисе?

– Генри никогда бы такого не позволил. Он бы в ужас пришел от такого города. Ему всегда надо было контролировать всех, кто мог наблюдать за нами. За мной.

– Поэтому Шандор и был самым лучшим из Чепанов. У него, естественно, тоже были правила. Первое и самое главное – «не будь идиотом».

Девятый вздыхает. Удивительно, но, кажется, он не понимает, насколько его слова меня оскорбляют и бесят. Он меня достал, и мне все равно, что он об этом подумает.

– Ну конечно. Если Шандор был так хорош, почему же я нашел тебя в могадорской тюрьме? – я тут же жалею, что сказал это. Он скучает по Шандору, а здесь они виделись в последний раз. Шандор сказал Девятому, что здесь он в безопасности. Я знаю, как важны такие слова.

– Ты нашел меня в той камере, потому что я сделал ошибку. И это была моя ошибка. Моя, не Шандора. И, кстати, знаешь что? А где твой Чепан? Думаешь, твой был лучше моего? Приди в себя, придурок! Они оба мертвы, так что я сомневаюсь, что один был так уж лучше другого.

Мне стыдно, что я наговорил лишнего, но мне осточертело терпеть наезды со стороны Девятого. Я отталкиваю его.

– Отстань от меня, Девятый. Я серьезно. Просто отстань. Я тебе не мальчик для битья.

Загорается зеленый, и мы переходим дорогу – и оба продолжаем злиться. Я молча следую за Девятым по Мичиган-авеню. Сначала мне ни до чего нет дела, но постепенно я начинаю замечать небоскребы над головой. Ничего не скажешь – это потрясающий город. Я глазею по сторонам. Девятый замечает, что мне нравится город – его город, и я чувствую, как он смягчается.

– Видишь тот большой черный дом с белыми шпилями? – Он так рад видеть это здание, и я забываю о том, что злился. – Это Центр Джона Хэнкока. Шестое по высоте здание в стране. Именно туда, братишка, нам и надо.

Я хватаю его за руку и оттаскиваю в сторону.

– Погоди секунду. Это и есть твой безопасный дом? Ты собираешься прятаться в самом высоком здании города? Ты шутишь. Или с ума сошел.

Девятый смеется, глядя на мое ошарашенное лицо.

– Я знаю, знаю. Это была идея Шандора. Но чем больше я об этом думаю, тем лучше понимаю, что он был гений. Мы жили там пять с лишним лет без всяких проблем. Прятаться надо на самом виду, малыш.

– Верно. Только ты упустил из виду тот момент, где тебя поймали. Мы не будем там жить, Девятый. Никогда от слова «совсем». Нам надо вернуться к поезду, придумать новый план.

Он вырывает у меня руку.

– Дорогой Дональд, нас схватили из-за человека, которого я считал другом. Она работала на могов, а у меня не хватило ума это заметить. Я не видел дальше ее симпатичной задницы. Так они и захватили Шандора. Я видел, как его пытали, и никак не мог это остановить. Единственного человека, которого я любил. В конце концов я мог только прекратить его мучения. Смерть… Единственный дар, который ничего не стоит. А через год твоя гнусная рожа появилась перед дверями моей камеры.

Он указывает на Центр Джона Хэнкока:

– Там, наверху, нам ничего не угрожает. Ты не найдешь более безопасного места во всем мире.

– Мы окажемся в ловушке, – говорю я. – Если моги нас там найдут, бежать будет некуда.

– Тебя ждет сюрприз, – он подмигивает и идет к зданию.

Неожиданно я замечаю, как много вокруг нас народу, и начинаю страшно нервничать, но понятия не имею, куда мне еще пойти. Одно я знаю точно – могадорцы все лучше учатся притворяться людьми, так что никогда нельзя быть уверенным, что тот, кто только что прошел мимо тебя – не могадорец. Мне становится так страшно от этой мысли, что я в прямом смысле вздрагиваю. И это не говоря о том, что весь Чикаго покрыт камерами, а раз моги и правительство заодно, то они имеют к ним полный доступ. Замечательно. Мы оказались в смертельно опасном реалити-шоу и ничего не можем с этим поделать. Внутри, где угодно, будет безопаснее, чем на улице. Я опускаю голову ниже и иду за Девятым.

Холл потрясает роскошью – рояль, кожаная мебель, хрустальные люстры. У дальней стены я вижу две стойки охраны. Девятый отдает мне Ларец и снимает бейсболку. За одним из столов сидит огромный лысый мужчина, но, увидев Девятого, он срывается с места и издает громкий вопль.

– Эй! Посмотрите, кого принесло. Ты не пишешь, не звонишь. Где тебя черти носили? – одной рукой он пожимает руку Девятого, а другой стискивает его предплечье, улыбаясь во все зубы. Возвращение блудного сына и все такое. Девятый искренне улыбается в ответ и кладет руку на плечо охраннику.

– Лучше будет спросить, где я не был.

– В следующий раз предупреждай, что уезжаешь. Я беспокоюсь! И где этот твой дядя? – Он заглядывает за плечо Девятому, как будто ждет, что Шандор вдруг появится из ниоткуда. Девятый не теряется.

– В Европе. Точнее, во Франции, – он даже глазом не ведет. Хорошо держится. Представляю, как ему тяжело.

– Поехал кого-то учить?

– Ага, надолго. Он даже думает о том, чтобы там остаться, так что я жил у своего друга Дональда, на юге. – Девятый кивает в мою сторону. – Нам надо подняться наверх, поработать над проектом по истории. Глянь на эти коробки – нам после этого до конца года можно будет ничего не делать!

Я опускаю глаза на Ларцы у меня в руках. Охранник отходит и пропускает нас.

– Похоже, у вас, ребята, неплохой план. Дональд, приятно познакомиться. Удачи с проектом!

– Взаимно, – говорю я. – Спасибо.

Я стараюсь казаться дружелюбным, но это не так легко. Девятый явно не против, чтобы охранник знал, когда он приходит и уходит. Ему будто все равно, если его отсутствие заметят или поймают его на лжи. Но я – я слышу в голове голос Генри, который говорит, что мы должны поступать наоборот. Я стараюсь не нервничать и успокоить скачущее сердце. Какой смысл умничать, если все уже сделано.

Мы идем к небольшой площадке с лифтами. Девятый нажимает кнопку. Над одной из дверей загорается большая стрелка, указывающая вверх.

– О, кстати, Стэнли, – охранник подбегает, звеня ключами, как раз в тот момент, когда мы готовимся зайти в лифт.

Я ухмыляюсь.

– Стэнли? – одними губами говорю я. Это еще хуже, чем Дональд!

– Не сейчас, – бормочет он в ответ.

– У меня для тебя куча посылок. Мы держали их на складе. Не знали, где тебя искать, – ты же не оставил адреса. Переслать их наверх?

– Дай нам часок, чтобы обустроиться, ладно? – просит Девятый.

– Как скажешь, босс, – охранник отдает честь, когда мы заходим в лифт.

Когда двери закрываются, я чувствую, как Берни Косар переползает с одного моего плеча на другое и обратно. Он говорит, что устал прятаться.