Возникло чувство, что все это сон. Настолько слова Вани были нереальными. Я ни в коем случае не считаю, что работа уборщицы – это плохая работа. Просто я не ожидала, что увижу здесь именно Ваню.

– То есть твоя бабушка – уборщица? – уточнила я. – Баба Люба?..

– Да, – кивнул Ваня.

Я вспомнила, как недавно возмущалась в раздевалке, что новая уборщица плохо моет полы. Мне стало очень стыдно.

– Я не знала… Когда тогда говорила в раздевалке, я не знала… – путано проговорила я.

– Да ладно, не волнуйся, – улыбнулся Ваня. – Я тогда и вправду плохо помыл полы. Просто накануне вечером по телику начинался футбольный матч, и я решил побыстрее уйти домой…

Я слушала его и не могла поверить своим ушам. Мне было стыдно за себя, хотелось сквозь землю провалиться. Только сейчас я поняла, что, критикуя уборщицу, я критиковала… Ваню!

– Ты извини, что я пришла так не вовремя, – проговорила я. – Если бы я знала…

– Ничего страшного, – пожал плечами Ваня и с достоинством ответил: – Я и не скрываю, что мою полы. Я просто об этом не говорю, вот и все. А так я не вижу в этом ничего плохого.

В этот момент я вспомнила об Анжеле, которая смеялась надо мной, что я колхозница. Знала бы она, что объект ее любви моет полы в нашей школе!

Помимо воли вырвался смешок.

– Тебе смешно? – насторожился Ваня.

– Нет! – поспешила я его заверить. – Я не над тобой смеюсь, а просто вспомнила один прикол.

– Ну да… – недоверчиво протянул он.

Я поняла, что он мне не верит, поэтому пришлось рассказать всю правду:

– Да я серьезно! Просто я люблю копаться в огороде… А Анжела из нашего класса смеется надо мной из-за этого.

– Ой, эта Анжела… – выразительно скривился Ваня, а затем, видимо, догадался: – А, я понял… Над тобой Анжела смеется из-за огорода, но она липнет ко мне, не зная, что я мою полы в школе?

– Вроде того, – согласилась я.

– Да мне по барабану эта Анжела, – сказал Ваня и пристально посмотрел на меня. – Слушай, а почему ты постоянно меня избегаешь?

Этот вопрос застал меня врасплох.

– В смысле? – спросила я, хотя прекрасно понимала, что он имеет в виду.

– У меня такое впечатление, что ты стараешься не общаться со мной…

– Нет, тебе просто так показалось, – произнесла я как можно более убедительней.

– Да? – откликнулся Ваня. – Ну ладно, значит, показалось…

Чтобы сменить тему, я придумала нейтральный вопрос и поинтересовалась:

– А почему ты перешел в нашу школу? Ведь осталось учиться всего год.

Мой «нейтральный» вопрос сильно подействовал на Ваню. Он глубоко вздохнул и очень серьезно сказал:

– Так получилось по семейным обстоятельствам. Мне удобней жить в этом районе.

Было заметно, что Ваня колеблется. Мне показалось, что ему и хочется ответить, и одновременно не хочется.

Это меня заинтриговало, и я решила копнуть поглубже.

– А почему тебе удобнее жить в этом районе? – спросила я, глядя на него снизу вверх, потому что он стоял на ступеньке выше. – Как-то странно менять школу в одиннадцатом классе…

Ваня устало провел ладонью по лицу:

– Тебе действительно хочется знать?

– Да, – твердо ответила я.

Ваня молчал. Было видно, что он собирается с мыслями. Через несколько секунд напряженных раздумий он попросил:

– Только пообещай, что никому не скажешь.

– Обещаю.

– Два года назад в моей семье случилось несчастье. Папа с мамой ехали в машине, и в них врезался грузовик… После этого они оба стали инвалидами. Вся наша жизнь рухнула в одну секунду. Теперь родители сидят дома, у них надомная работа, потому что они не могут передвигаться… Они постоянно лечатся… В этом году мы решили переехать в этот район, к бабушке, потому что здесь находится хорошая больница, и родителям удобнее до нее добираться. На лечение постоянно нужны деньги… Их очень не хватает… Бабушка пенсионерка, но она устроилась в школу уборщицей, чтобы хоть что-то заработать. Ну а я ей помогаю…

Слова Вани настолько потрясли меня, что я прямо онемела.

– Когда все это случилось, моя жизнь тоже переменилась, – продолжал Ваня. – Больше не осталось времени на друзей, общение… Конечно, уже прошло два года, и все наладилось, мы привыкли к такому положению. Но тогда, в первое время, морально было очень тяжело.

У меня в голове что-то щелкнуло, и пронеслись мысли: «Случилось два года назад? Нет времени на общение с друзьями?»

– А когда именно все это случилось? – осипшим голосом спросила я, заранее зная ответ.

– Десятого ноября две тысячи девятого года, – вздохнул Ваня.

«А мы с ним хотели встретиться у памятника Пушкину именно десятого ноября две тысячи девятого года», – подумала я. Все стало ясно.

– Ты держись, – рассеянно пробормотала я.

– Ты только не подумай, я ни на что не жалуюсь. Родители и бабушка – самое дорогое, что у меня есть. И поэтому я считаю, что это мой долг – их поддерживать. Только ты никому в классе не рассказывай, ладно? А то все станут меня жалеть. А мне жалость не нужна.

– Я никому не скажу, – твердо пообещала я.

Я больше не могла находиться с ним рядом. Срочно требовалось побыть одной, чтобы собраться с мыслями.

– Ваня, мне уже пора, – сказала я, спускаясь вниз. – Завтра увидимся.

– Ты куда? – удивился он. – Ты же шла на третий этаж!

– А, ну да, – я снова развернулась. – Я забыла…

– Спасибо, что выслушала, – поблагодарил Ваня. – Я еще никому никогда не рассказывал так откровенно о том, что произошло…

Даже с виду было заметно, что ему стало легче.

«У него наступила эмоциональная разрядка, – подумала я. – Так это называется в психологии. Человеку очень важно выговориться, сбросить груз, который лежит на сердце. Значит, я стала первым человеком, кому Ваня все рассказал?.. Это дорогого стоит…»

Я неловко улыбнулась и поднялась наверх, к кабинету психолога.

Ваня постоял мгновение, а затем спустился вниз.

Я услышала плеск воды – он выжимал тряпку.

Через десять минут я вышла из школы через другой выход, чтобы вновь не пересекаться с Ваней.

Я шла и ничего не видела перед собой.

Уже начало смеркаться. Я села на лавочку в школьном дворе.

Еще час назад я не могла и предположить, что скоро все так переменится. Час назад я ненавидела Ваню и радовалась, что отомстила ему, наслаждаясь моментом, когда он растерянно стоял на Речном вокзале. А сейчас… сейчас я поняла, какую подлость совершила!