— Не надо! — умоляюще посмотрела на него Лида.

Егор, конечно, не ангел, и он мог сотворить зло. Но ей действительно не хотелось возвращаться в нищету. И все же она готова была порвать с Егором. Ради Прохора. Ради правды. Но Прохор мог оговорить Егора, поэтому она не должна верить ему на слово. И сейчас ей хотелось остаться наедине с собой, обдумать все, принять решение, тщательно все взвесить. А Прохор стоял над душой и давил взглядом. Давил и подавлял.

— Ты должна быть моей! — Прохор взял ее за руки, привлек к себе, и Лида почувствовала, как в исходящем от него жаре плавится ее воля. Но ей нельзя сейчас быть беспомощной. Она должна сопротивляться.

— Не надо! — оттолкнула она Прохора.

Но тот, похоже, и не собирался сдаваться. Сейчас он обнимет ее покрепче, и тогда ей уж точно не вырваться. Тем более что это так приятно — плыть по его течению, кружить в водоворотах.

И тут за дверью послышался какой-то подозрительный звук. Кто-то вошел в квартиру.

— Мама! — встрепенулась Лида.

И точно, дверь в комнату открылась, и появилась мама. Высокая, стройная, даже изящная, но характер вздорный, как у базарной бабы. Именно этого Лида сейчас и боялась.

— Та-ак! — протянула она, упирая руки в бока.

— Прохор сейчас уходит.

— Та-а-ак! — Это был уже настоящий стон.

— Ты не так все поняла!

— А я тебе не муж! Передо мной не надо оправдываться! Ты мне просто объясни, кто это такой? — Мама возмущенно наставила на Прохора палец.

— Я же сказала, Прохор уже уходит.

— Ну нет! Сначала объясни мне, что делает у нас дома этот тип, которому плевать на тебя!

— Почему это мне наплевать? — буркнул Прохор.

— А потому что ты не желаешь ей счастья!

— Почему это не желаю?

— Ты желаешь ей счастья с собой! А какое с тобой счастье? Что ты ей можешь дать?

— Мама! — Лида чуть не топнула ногой.

— А Егор даст тебе все, что ты захочешь! Егор — твой счастливый билет! А кто-то хочет отобрать у тебя этот билет! И уже втаптывает его в грязь!

Мама отошла на шаг, взглядом показала Прохору на дверь и повернулась к нему боком. Прохор кивнул, пошел к двери, но на пороге повернулся к Лиде и требовательно посмотрел на нее:

— Еще не поздно! Ты еще можешь сделать правильный выбор.

— Давай, давай! — Мама бесцеремонно взяла его за руку, вывела в коридор и, облегченно вздохнув, закрыла за ним входную дверь. Но тут же вперила в Лиду возмущенный взгляд.

— Я его люблю!

Это признание капитулировать маму не заставило.

— Но замуж ты выйдешь за Егора!

— Не надо на меня давить!

— Замуж ты выйдешь за Егора! — твердо повторила мать.

— А если это Егор разорил отца?

— Зачем?

— Чтобы сделать его своим должником. И его должником сделать, и меня.

— У отца сейчас все хорошо.

— Правильно, потому что Егор ему помог.

— А если Егор не станет нам помогать, у нас все снова станет плохо.

— Ты не поняла. Если Егор разорил отца, он поступил подло. А раз поступил подло в прошлом, то он может поступить подло и в будущем.

— А ты поступила подло в настоящем, — усмехнулась мама. — У тебя завтра свадьба, а ты чужих мужиков дома принимаешь.

— Мама!

— Что, правда глаза колет?

— Мама, ты не должна так говорить!

— Должна! Потому что только мать желает тебе счастья! А этим кобелям нужно только одно! — Она подошла к Лиде, обняла ее, нежно провела рукой по спине.

— Я должна поговорить с Егором, — решительно проговорила Лида.

— Не надо!

— Почему?

— Потому что он умный человек. И верит в себя. А ты у меня глупая и веришь всяким проходимцам. Поверь, он сможет убедить тебя в том, что ни в чем не виноват. А ты будешь чувствовать себя полной дурой.

Лида закрыла глаза. Увы, но мама права. Егор не простой человек, он хитрый, изворотливый, и сможет заставить ее почувствовать себя полной дурой. К тому же ей совсем не хочется ложиться с ним в постель. А с Прохором она бы могла потерять голову. Но Прохор ушел. И он может не вернуться…

Но если Прохор любит Лиду по-настоящему, он должен за нее бороться. А если опустит руки и свадьба все-таки состоится, значит, так тому и быть.

Банька отменная — бревнышко к бревнышку. Большая, с бассейном. В трапезной пахнет сосной, в парилке — липой. И стол — полная чаша. Пиво, водка, коньяк, на закуску — красная икра, бастурма. Хотел бы Прохор иметь такую баньку в личном пользовании, и в придачу к роскошному особняку.

Он махнул рюмку беленькой, запил холодным пивом. Хорошо!

— А ты знаешь, я ее понимаю. Жизнь, она такая короткая, и прожить ее надо красиво.

— Так ото ж… — кивнул Шуршур. — А у Королька все есть.

Прохор уже вышел с «больничного» и даже успел поучаствовать в наезде на должника. Били мужика несильно, но страху нагнали, завтра обещал подогнать деньги. Маленький процент с этой суммы должен капнуть Прохору на карман. И он не откажется. Потому что тоже хочет жить красиво.

— Королек, конечно, сволочь… Но я и его понимаю, — в раздумье проговорил Прохор. — Я и сам ради Лиды в лепешку разобьюсь.

— Видел я твою Лиду! Да уж! — Шуршур закатил глаза — с восторгом и завистью.

— Я уже все рассчитал. Там всего-то третий этаж. Лестницу найти не проблема.

— Выкрасть ее хочешь?

— Поможешь?

— Ну-у… — замялся Шуршур.

— Боишься?

— Я боюсь?

— Вдруг Королек предъявит, да?

— Ну, Королек — мужик реальный. И с Афонычем у него все на мази.

— М-да… Как же мне Пушкаря не хватает, — вздохнул Прохор.

— А что Пушкарь?

— Он тоже говорит, что у Королька вась-вась с Афонычем. Только ему на это плевать, сам предложил мне пристрелить Королька. Ради тебя, брат, сказал, все, что угодно…

— Это когда он говорил?

— Говорил.

— Афоныч тогда в больнице лежал.

— И что?

— Афоныча тогда на свадьбу к Корольку не смогли не пригласить. А сейчас пригласили. А ты говоришь, Королька пристрелить…

— Не надо стрелять. Невесту похитим, всего-то делов.

— Ага, Афоныч на свадьбу придет, а там облом. Вот он нам спасибо скажет! Аж по самое топорище!.. Ты же видел, как он мясо рубит. Думаешь, я шучу? Афоныч с тобой церемониться не будет.