«Да-да, покажи»

«Одевайся»

«Я бы лучше разделась»

«Позже»

«Обещаешь?»

И так складно все проворачивается в моей голове, что я и не замечаю, как мы оказываемся на улице, а я жмусь к Дане, как падшая женщина. Впрочем, он не отодвигается. И это сумасшедший прогресс.

– Вроде все неплохо прошло? – нарушает идиллию в моей дурной голове мужской голос.

– Думаешь? – многозначительно выгибаю брови, отстраняясь от него, чтобы заглянуть в глаза.

Это же был мой любимый сарказм?

– Лучше, чем я предполагал, – кивает он.

А, нет, не сарказм.

Что же он предполагал, я стесняюсь спросить? Что нас будут встречать с ружьями и погонят метлой и зелеными помидорами в спину? Только такой исход мне кажется хуже, чем тот неловкий обед, что мы только что пережили. Пережили ли?

Я кидаю взгляд на наручные часы и чуть не стону в голос. Еще только полдень. Как пережить эти два тянущихся, как резина, дня? Особенно не владея полной информацией, по милости Килиманджаро.

– А ты ничего не хочешь мне сказать? – закидываю удочку.

Начать вытрясать из него информацию с наскока так себе план. Можно же и деликатно. Не выдавая свой ужасный характер с потрохами и криками.

– О чем ты?

– Тебе не кажется, что я не знаю какой-то важной детали? Ты ничего не забыл мне рассказать? – мягко стелю. И горжусь собой, честное слово.

– Ничего существенного, – пожимает плечами, продолжая быстро шагать подальше от дома.

– Слушай, так дело не пойдет… – начинаю закипать, но тут же осекаюсь.

Лошадки! Все остальные мысли выветриваются из моей голове вместе с красиво развивающейся гривой на ветру. Господи, какие прекрасные, лощенные кони! Просто пасутся среди бела дня на заднем дворе самого обычного дома. Мы подходим к невысокому забору, ограждающему жилую территорию от загона, и останавливаемся полюбоваться на лошадей.

Я глаз не могу от них отвести.

Вообще, меня очень легко увлечь. Я быстро загораюсь идеями или настроением, а уж стоит на пути замаячить приключениям на пятую точку – мозг переключается в режим «давай сотворим какую-нибудь дичь!»

Я даже не сразу понимаю, что уже перекинула одну ногу через хлипкий заборчик, просто возмущенно пыхчу, чувствуя, что что-то мешает преодолеть мне пару метров до рыжей красавицы в яблочко.

– Ты куда собралась? – удивленно интересуется «сдерживающий» фактор, вцепившийся в мой локоть.

– Погладить!

– Без подготовки нельзя, – раздается сзади мелодичный голос.

«Мачеха» тут как тут. Пришла проверить, не укушу ли я драгоценного коня? Я, конечно, не вегетарианка и все еще голодна, но не варвар.

Перебрасываю ногу обратно и усаживаюсь на забор, лицом к Рине. Забрасываю руку на плечо Дане, ̶о̶б̶о̶з̶н̶а̶ч̶а̶я̶ ̶т̶е̶р̶р̶и̶т̶о̶р̶и̶ю̶ играя роль. Она все еще выглядит так, словно ожидает нападения с вилами от нашей парочки. Нервно теребит в руках перчатки и поглядывает на Данила, будто считывая его реакцию.

– Познакомить тебя с Бонапартом? Он самый покладистый из их шайки, – предлагает мне с улыбкой.

И так она меня бесит. И улыбка, и ее хозяйка. Пора признать поражение и покаяться: Рина мне не нравится.

Но лошадки же в этом не виноваты, правда?

– Давай, – соскакиваю с забора, все еще опираясь на Даню, пытаясь урвать хоть кусочек его тепла.

– Я сейчас приду, – подает он голос. Снимает с себя мою наглую руку, живущую отдельно от меня и уже пробирающуюся к трапециевидным мышцам под тонкой тканью, и идет в сторону дома.

Рина громко вздыхает, провожая его взглядом. Если бы я была чуть большим параноиком, сказала бы, что между этими двумя разворачивается самая что ни на есть личная драма. Но это же бред, да? Ничего прям личного между женой отца и Даней быть не может?

– Он тебе так и не сказал, да? – с очередным трагическим стоном интересуется Рина.

И чует мое сердце, интуиция меня не подвела.

– Почему же… – копируя каменное выражение лица, стараюсь выгородить его вдохновителя.

– Какая неловкая ситуация, господи. Прошло два года, а мы все еще не можем находиться в одном помещении, – Рина все еще теребит зажатые в руках перчатки и с опаской поглядывает мне за спину. – Сергей очень переживает. И я. Мы так надеялись, что если он приведет девушку…

Я жадно внимаю каждое ее слово, пытаясь состыковать детальки. Божечки, что за «Тропиканка» здесь творится? Как же все ненавязчиво выведать?

– Два года не такой и большой срок, – аккуратно захожу с этой стороны.

Это как ступать на мины. Вот сейчас, похоже, первый шаг и сразу взрыв!

– Мы встречались от силы пару месяцев! – она удивленно глазеет на меня, словно я сморозила глупость несусветную. – Как можно хранить обиду столько лет?

Я буквально впадаю в ступор. Не так, чтобы могу похвастаться дедуктивными способности сравни Шерлока, но тут дважды два складывается и без корочки по высшей математике.

Они встречались с Даней?

Прохладный загородный ветерок, окутывающий голые ноги и забирающийся под платье, никак не спасает – меня кидает в жар. То есть… Даня и Рина, а потом Рина и папаша. Вот это да.

Ну какой же гад плечистый! Не мог мне сразу рассказать, чтобы я сейчас цаплю в период спаривания не изображала тут!

Слепо ищу опору за спиной и нахожу ее в виде заборчика от загона для лошадей. Прислоняюсь, как мне кажется, очень вольготно, пытаясь изобразить полное понимание ситуации на лице. Но зуб даю, выходит плохо. Не зря у новой мачехи такое выражение лица…

– Даня, конечно, все еще Даня… – с нервной улыбкой комментирует она, видя, что я молчу.

Мне это дается с трудом. Вопросы копятся с геометрической прогрессией и грозят повалить из ушей, раз рот я держу закрытым.

– Да? – подталкиваю к продолжению разговора Рину.

– Ну ты и сама знаешь, – делает шаг к заборчику, на котором я устроилась, и зеркалит мою позу, только лицом к лошадкам. – Замкнутый. Слово не вытянешь. Не контактный.

– И злопамятный, – проверяю следующую мину.

– Все еще злится? – оборачивается на меня с широко распахнутыми глазами.

– Ну, отец и девушка, за спиной… – выдаю порцию своих умозаключений и замираю в ожидании реакции. Чувствую себя сапером. Красный провод или зеленый? Красный или зеленый?!

– Как это за спиной? – ошарашенно спрашивает Рина.

Красный. Определенно, красный.

– Мы расстались, а потом Сергей… Мы