— Он нашел легкий выход. Оставил нас всех в полном дерьме. Я ожидала от него большего.

Хенли не была уверена, с чего она вдруг разговорилась. Она возненавидела терапию с того момента, как ей приказали еженедельно ходить на сеансы к доктору Эфзалу. После того как она вообще смогла выходить из дома, первые шесть месяцев она почти ничего не говорила, просто сидела как на иголках. Ей не нравилось, когда ее что-то заставляли делать, и в особенности ей не нравилось, что ее заставляли говорить о том, что с ней сделали.

— Ты до сих пор на него злишься? На Раймса? — уточнил Марк. — Вообще это не так уж необычно — испытывать такие чувства по отношению к близкому тебе человеку, который совершил самоубийство.

— Я не злюсь. Это лишняя трата энергии и времени.

Хенли задумалась, понимает ли Марк, что она врет. На самом деле она до сих пор злилась на Раймса. Каждое воспоминание приносило боль. У нее сердце кровью обливалось каждый раз, когда она думала о том, что сделал Раймс.

— Ты сообщила Робу, что снова вышла на улицу? — спросил Марк.

— Вышла на улицу? — Хенли не могла не рассмеяться. — Ты это так сформулировал, будто я проституткой работаю.

— Прости. У меня был трудный день, но ты знаешь, что я имел в виду.

— Да, я сообщила ему вчера вечером. Не то чтобы он прыгал от радости и желал мне успехов.

Хенли почувствовала, как напряглись ее плечи, когда она вспомнила реакцию Роба. Он обвинил Хенли во вранье; в том, что карьера для нее важнее семьи. Утром, когда она собиралась на работу, Роб с ней не разговаривал.

— На самом деле ты не можешь его винить, — заметил Марк.

— Я знаю, что не вправе это делать, но послушай, я пришла сюда не для того, чтобы говорить обо мне. Я пришла по делу.

И Хенли рассказала Марку о том, как идет расследование.

— Я ничего об этом не слышал в новостях, — сказал Марк.

— Пока не было заявления для прессы. Тела из Темзы достают каждый день. Это едва ли можно назвать новостью. Но два расчлененных трупа, найденные с разницей в один день… Это, конечно, новости, но нам совершенно не нужно, чтобы это муссировали в СМИ.

— А есть хоть какие-то зацепки? Подозреваемые?

— Есть пара теорий, которые мы рассматриваем. Месть. Может, бывший парень или брошенная женщина…

— Несмотря на то что расчленение — это, безусловно, демонстрация силы и крайней степени ненависти по отношению к жертве, для женщин это все-таки нетипично. Расчленение — это психологическая форма завершения дела, получения окончательного удовлетворения. Для этого требуется хладнокровная целеустремленность. Женщины — без обид, Анжелика, — более… эмоциональны.

— Я и не обиделась. А как насчет мести?

— Если бы это была месть, то ваш убийца сосредоточился бы на одной цели. Убил бы или нового парня, или подругу, но убить обоих, а потом обоих расчленить… Я считаю, что это не месть.

— А подражатель может быть?

Хенли нашла в телефоне фотографии символов, вырезанных на коже у Зоуи.

— Секундочку. — Марк снял очки и протер стекла галстуком. — Это полумесяц и двойной крест?

Хенли кивнула.

— Последний раз я видел такое, когда орудовал Питер Оливер. Эти метки вырезаны на обоих телах?

— Только у Зоуи. И в связи с этим мне пришлось встретиться с Питером Оливером сегодня утром.

— Прости. Что пришлось сделать?

— Ты слышал, что я сказала, Марк.

— И ты мне перед этим не позвонила? Мы бы с тобой все проговорили. Я бы тебя подготовил.

— Ты же не мой психотерапевт. Забыл?

— Но все равно… Как разговор? Как он?

— Отвратительный. Бесполезный. Я не хочу об этом говорить, — уклончиво бросила Хенли. — Мне от тебя кое-что нужно. Можешь подготовить для меня психологический портрет преступника?

— Конечно, могу, но мне нужен отчет о следствии… Ну, та ее часть, которую вы можете мне предоставить. И вся информация, какая только есть, о жертвах.

— У меня для тебя все уже приготовлено, — сказала Хенли, вручая ему флешку.

— Отлично. Дай мне пару деньков, и я все сделаю.

У Хенли к горлу подступила тошнота, когда она встала с дивана. Она положила руку на спинку стула, чтобы удержаться на ногах.

— Эй, с тобой все в порядке?

— Просто слишком быстро встала. Все нормально.

— Нет, не нормально. Встреча с Оливером запустила у тебя в голове какой-то процесс. Анжелика, когда-нибудь тебе придется проговорить то, что с тобой случилось, причем не с точки зрения полицейского, а с точки зрения жертвы. Выжившей после ужасного испытания.

— Не надо меня так называть. Не называй меня «жертвой», «выжившей». Это звучит так, будто я… слабая.

— Разве выжить после ужасного испытания — это признак слабости?

— Я не хочу, чтобы на меня навешивали ярлыки.

— Посттравматическое стрессовое расстройство просто так не исчезает. Я хорошо тебя знаю, Анжелика. Ты любишь все раскладывать по полочкам.

— Это помогает мне хорошо выполнять мою работу.

— Работа — это одно дело, но ты раскладываешь по полочкам и всю свою жизнь. Это совсем другое.

— В моем случае это срабатывает.

— На каком-то этапе эти твои полочки переполнятся. Ты через многое прошла. И что-то ты до сих пытаешься осмыслить. После смерти твоей матери прошло всего семь месяцев. Я даже не уверен, оплакала ли ты ее как следует.

— Плакать уже поздно, а ты не должен проводить со мной сеансы психотерапии.

Хенли попыталась улыбнуться, но у нее ничего не получилось. Она посмотрела на часы. Было уже двадцать минут девятого. Она пропустила время, когда Эмму нужно укладывать спать. Вероятно, Роб встретит ее с каменным выражением лица и в полной тишине, когда она наконец вернется домой; и винить его будет не в чем.

Марк подошел к письменному столу и открыл ящик.

— Если ты не собираешься больше ходить к доктору Эфзалу, позволь мне по крайней мере порекомендовать тебе одного специалиста.

Хенли взяли визитку из рук Марка.

— Доктор Изабель Коллинс?

— Она очень хороший специалист. Позвони ей, если все-таки передумаешь насчет психотерапии.

— Я ничего не обещаю, — ответила Хенли.

В это мгновение у нее в кармане начал вибрировать телефон. Она прочитала сообщение от Эзры: «Можете вернуться в отдел? Оч важная инфа о Ледиуэлл».

Хенли хотелось ответить «нет». Ей нужно было вернуться домой, чтобы провести время с собственным ребенком, посмотреть, как Эмма спит, поцеловать ее в лобик. Побыть матерью!

— Марк, что-то случилось. Мне нужно вернуться в отдел, — раздосадованно сказала Хенли. — Спасибо тебе за все.

— Никаких проблем. Просто помни: если