Так вот, сколько было пограничных округов? С. Кремлев в комментариях тех же дневников перечисляет двенадцать: Грузинский, Армянский, Азербайджанский, Казахский, Среднеазиатский, Туркменский, Забайкальский, Ленинградский, Прибалтийский, Белорусский, Украинский, Молдавский (Там же). И судя по географии, это не все. Много же, вероятно, войск НКВД готовилось, если столько пограничных округов понадобилось!

А теперь вопрос: долго ли страна протянет с таким сверхнапряжением? «Любое напряжение кратковременно… Давайте спросим самого сильного человека в мире, долго ли можно на вытянутых руках держать над головой штангу весом в 200 кг? Если ему не верим, можем сами попробовать» (Суворов В. День-М. С. 184).

Правильно. Потому я и считаю: сверхнапряжение, которому Сталин подверг страну для войны со всем миром, должно было продолжаться не больше пяти лет (1939–1944), а не растягиваться, как полагает К. Закорецкий, на пятнадцать лет (1939–1954). Поэтому я и считаю: завершающие операции Второй мировой войны планировались Сталиным не позднее чем на 1943–1944 годы. И тот факт, что завершение строительства Дворца Советов, в стенах которого планировалось принять в состав СССР «последнюю республику», намечалось на 1942 год, эту точку зрения подтверждает.

В гражданской войне пленные либо уничтожаются, либо пополняют армию противника.

А. Буровcкий. «Великая Гражданская война»

Был и еще один источник пополнения войск. 23 октября 1940 г. дневник Берия сообщает нам: «Заканчиваем фильтрацию поляков…» (Берия Л. П. Сталин слезам не верит. С. 203). Для чего?

Польша стала частью Российской империи еще в 1815 г., после четвертого раздела по решению Венского конгресса. Неудивительно поэтому, что в начале Первой мировой войны поляки выступали на стороне враждебных России Центральных держав. Летом 1915 г. немцы оккупировали Польшу, выбив оттуда русские армии, а 5 ноября 1916 г. провозгласили фиктивную независимость страны под эгидой Германии. В июле 1917 г. в Магдебурге Юзеф Пилсудский начал формировать польские легионы для войны на стороне немцев и их союзников.

Выход Советской России из войны позволил Польше переориентироваться на страны Антанты, ибо с самого начала было ясно, что Германия и Австро-Венгрия, тоже участвовавшие в свое время в разделе Польши, — это лишь «меньшее зло» по сравнению с Россией, а вот союз с Антантой дает возможность получить полную независимость. И в самом деле, мирная программа В. Вильсона — пресловутые 14 пунктов — предусматривала создание Польского государства. На Парижской мирной конференции 1919–1920 гг. Польша выступала как победительница и добилась своего признания мировым сообществом.

Советская Россия вроде бы признала Польшу — тем, что отказалась от всяких претензий на ее территорию — еще 29 августа 1918 г. Однако уже в середине ноября, сразу после капитуляции Германии в Первой мировой войне, советское руководство бросило клич: вперед, в Германию! Разжечь пожар Мировой революции! В Германию, разумеется, предполагалось пройти через Польшу (Суворов В. Последняя Республика. С. 48–50). Началась советско-польская война, затянувшаяся с конца 1918 по март 1921 г.

Польша сумела отбить красное нашествие и отстоять свою независимость. Однако «вялотекущая гражданская война» продолжалась. Помимо всего прочего, до миллиона поляков сочувствовало коммунистам, что само по себе было немалым резервом для пополнения Красной Армии в случае ее вторжения в Европу. После смерти в 1935 г. основателя Польского государства Пилсудского, которого поляки почти обожествляли, эти сочувствующие организовали множество стачек. Немало было в Польше и сторонников Третьего рейха («Рыцари белого орла», «Сокол», «Фаланга»). Не оставались без дела и сторонники независимости присоединенных к Польше западноукраинских областей, но об этом — отдельная глава. Имелись проблемы и с евреями. Так, в 1935 г. имела место попытка (правда, провалившаяся) провести через сейм закон о процентной норме для евреев в университетах. Немало несогласных с режимом Пилсудского прошло через концлагерь Береза Картузская — до 30 тысяч человек (Буровский. С. 94–96). Несравнимо, конечно, с ГУЛАГом или с гитлеровскими концлагерями военного времени, но с концлагерями Германии мирного времени или с Соловецким лагерем особого назначения в период до «великого перелома» в СССР (1923–1928 гг.) сопоставимо вполне. Так, в Соловках осенью 1928 г. сидело тысяч пятьдесят (Солженицын А. И. Архипелаг ГУЛАГ. Ч. 3. Глава 2).

Понятно, не оставался в стороне от польской «вялотекущей гражданской войны» и СССР. Так, многие известные чекисты-диверсанты (К. Орловский, В. Корш, С. Ваупшас) до 1925 г. вели в Польше «партизанскую войну». А в 1938 г. в СССР разогнали и репрессировали руководство польской компартии, не во всем поддерживавшей Москву (Всемирная история. М., 1961. Т. Х. С. 384).

Общий вывод: из поляков можно формировать отдельные военные части до дивизии. С Кремлев добавляет, что 2 ноября 1940 г. в сообщении на имя И. В. Сталина № 4713-Б Берия доложил о результатах работы с военнопленными поляками и чехами (Берия Л. П. Сталин слезам не верит. С. 203).

Кстати, а откуда в СССР «военнопленные чехи»? Вроде в разделе Чехословакии после Мюнхенского соглашения СССР не участвовал. Может быть, не военнопленные, а «красночехи»? Известно, что еще в 1918 г. из 200-тысячного чехословацкого корпуса, размещавшегося в России, «белочехами» стали только 50 тысяч. А остальные? Известно и то, что в 1920–1930-х гг. много чешских коммунистов (включая, например, Ю. Фучика) жили в СССР. Допустим, ряд промышленных предприятий киргизской столицы Бишкека (в советское время — Фрунзе) строили именно чехи. Может быть, теперь Сталин решил их использовать в военных целях?

Интересно и то, что слова «немцы» (для обозначения противника), «для войны с Германией», «польские военные части», «чешские военные части», по словам Кремлева, вписаны в машинописные документы бериевских сообщений от руки (там же). Может быть, планировались к созданию и другие «иностранные» воинские части, и не только против Германии?

А теперь перейдем еще к одной части бывшей Российской империи — Прибалтике. Спросим себя: был ли у Сталина шанс привязать народы Прибалтики к России? Как это ни парадоксально, думается, был. Чтобы это понять, надо сделать большое историческое отступление. С XIII–XIV вв. господствующим слоем в Прибалтике (по крайней мере, в Латвии и Эстонии) были немецкие землевладельцы («остзейские бароны»). Их в Прибалтике, так скажем, не любили, и было за что: жестокость немецких «псов-рыцарей» при завоевании Латвии и Эстонии и попытках завоевания Литвы хорошо известна, повторяться не будем.

Несколько веков Латвия и Эстония входили в состав Ливонского ордена. В конце XVI — начале XVII в. Эстония и часть Латвии перешли под власть Швеции, а западная Латвия — Курляндия — вместе с Литвой стала частью Польши. Так вот, шведская королевская власть в 1680 г. провела так называемую «редукцию» — отбор земель, на момент упразднения Ливонского ордена принадлежавших казне (орденскому капитулу) или закрепленных не за конкретными людьми, а за носителями должностей. Это, естественно, вызвало недовольство остзейских баронов. Некто Рейнгольд Паткуль возглавил оппозицию шведскому владычеству, а в начавшейся в 1707 г. войне поддержал Россию. В 1707 г. он был захвачен шведами и колесован (Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М., 1995. Т. 2. С. 281–282).