Анастасия ненавидела таунхаус так, словно это был живой человек, который специально мотает ей нервы.

В городе было светло, кругом фонари, реклама, горящие вывески Настя ехала довольно спокойно, если не считать разрывающие голову мысли: как объяснить такую скорую продажу дома Максиму? Что завтра скажет гинеколог, беременна она или нет? И если все-таки беременна, то что она скажет мужу?

Она сейчас вернется в загородный дом, и, если супруги Катаевы ее ограбили, значит, ей придется вызывать полицию, а потом еще полночи ходить с ними по дому и описывать все то, что они стащили? А это значит, что уснет она сегодня в лучшем случае под самое утро.

Настя выехала за город, и сразу же стало в три раза темнее, она боялась ездить ночью по любым трассам, а уж тем более когда падает снег и дорога скользкая, как масло.

– Ничего! – Настя разговаривала сама с собой вслух, она даже музыку в машине не включила, чтобы полностью сосредоточиться на дороге. – Сейчас спокойно приедешь, спокойно вызовешь полицию, они опишут похищенное имущество, а потом ты немного поспишь, заберешь Умку и вернешься в городскую квартиру. И на этом все!

Больше всего она боялась подъезжать к семнадцатому километру – после того как ее в самый первый раз там подрезала серебристая иномарка, а затем она встретила там странную и до ужаса испугавшую ее женщину в плаще, она стала опасаться этого места.

– Нет чтобы сразу же понять, что это знак был! – бормотала Настя сама себе. – Нет, не поняла! Надо было еще тогда, в самую первую поездку, послать эту Веру Павловну на фиг и вернуться в город. Но нет же! Я поперлась дальше и купила этот проклятый таунхаус! Чтоб он сгорел к чертям собачьим!

Настя уже настолько перенервничала, что была готова разреветься прямо за рулем в машине, а ведь ей еще предстояло долгое развлечение: вызвать полицию, описать похищенное имущество – в том, что супруги Катаевы были мошенниками, она больше не сомневалась. Иначе какой смысл хоронить себя заживо? Смысл только один: чтобы все решили, что их нет в живых, и оставили их в покое, в том числе и полиция, наверное.

За мрачными размышлениями Настя и не заметила, как промахнула злосчастный семнадцатый километр, а когда поняла это, то выдохнула с огромным облегчением. Она не могла сказать, что сама ожидала от этого места: что на дорогу спустится НЛО или из-под земли вылезет мутант?

Анастасия нервно хохотнула: в свете последних событий она, скорее всего, уже бы не удивилась ни тому ни другому. А потом бы еще и сама себя убедила, что ни в НЛО, ни в подземных мутантах нет ничего необычного. Что-что, а успокаивать себя Настя умела, и в этом она уже убедилась.

Она подъехала к КПП «Северной Короны», охрана посмотрела на номера и пропустила ее без лишних вопросов.

Настя проехала еще несколько метров и наконец остановилась возле собственных ворот. Даже из автомобиля она слышала, как громко и жалобно лает Умка.

«Все-таки бросили его на улице, твари!»

Настя при помощи дистанционного управления открыла ворота и въехала во двор.

В доме горел свет, весь первый и второй этажи были полностью освещены, так же работала и вся иллюминация вокруг дома.

Настя припарковалась у крыльца, вышла из «Порша» и огляделась. Умки нигде не было видно, во дворе собаки не оказалось. Когда Настя вошла внутрь дома, щенок тотчас выбежал ей навстречу, оказывается, она зря волновалась – Умка находился в тепле и ничего с ним бы до утра не случилось.

– Ну, привет! – Она присела на корточки и взъерошила собачью макушку. – Ты не видел, где Светлана? – спросила она у щенка.

Умка, поняв, что к нему обращаются, радостно завилял хвостом.

– Светлана Викторовна! Иннокентий Иванович! А вы где? Ау! – Настя медленно шла по коридору. – Почему у вас отключены телефоны? Вы где?

Настя заглянула в гостиную, горел верхний свет, работал камин, с кухни доносился запах свежезаваренного кофе (и это почти в полночь!), но ни домработницы, ни ее мужа Настя там не нашла.

«Ну все как я и думала! – Она была натянута как струна. – Сейчас я поднимусь к себе в спальню, а там похищены все мои украшения и взломан сейф с деньгами».

Настя поднялась наверх, чем дольше она находилась в этом доме, тем страшнее ей становилось, и это даже несмотря на то, что везде горел свет. Немного замешкавшись перед своей спальней, она все-таки толкнула дверь и вошла внутрь.

К огромному ее удивлению, все ее украшения оказались на месте, сейф также оказался на месте и без внешних повреждений.

«Ну и где они тогда все?» Настя уже сильно нервничала: если все ценные вещи на месте, то ее теория с мошенниками не имела под собой почвы, а это значит, что они…

– Ну, кто? – спросила сама себя вслух Настя. – Ну, не привидения же, честное слово!

Девушка спустилась вниз и снова зашла в гостиную, она со страхом взглянула на фреску (три пустые лодки слева и четыре пустые лодки справа), потопталась у камина и уже собралась идти в гостевой домик, когда в дверях показалась заспанная Светлана Викторовна.

– Вы чего так поздно? – спросила она у Насти, проходя в комнату. – Вы меня звали? Я уже спала просто.

Анастасия смотрела на домработницу со все возрастающим ужасом, женщина с фотографии на могиле и женщина, которая сейчас к ней приближалась, были похожи друг на друга как две капли воды.

Светлана Викторовна плохо выглядела спросонья, у нее было помято лицо, всколочены волосы, и какая-то неестественная бледность.

Анастасия молча попятилась к камину, она в ужасе переводила взгляд с бледного лица домработницы на ее сморщенные руки. Да, у нее были очень сморщенные руки с длинными желтыми ногтями.

– Так вы звали меня или нет?

К счастью, Светлана Викторовна остановилась у дивана, она смотрела на Настю со все возрастающим раздражением.

– Н-н-н-нет, – прошептала Анастасия не слушавшимися ее губами, – идите спать, все хорошо, утром поговорим.

О том, чтобы сейчас начать выяснять отношения или спрашивать про найденную семейную могилу, не могло быть и речи. Настя была настолько напугана, что хотела только одного: скорее побежать наверх, спрятаться в своей спальне, закрыться на все засовы и дождаться утра. Что она будет делать утром, она еще не знала, но, скорее всего, позвонит Максиму и попросит его срочно вернуться.

– Хорошо! – буркнула Светлана Викторовна, тяжело развернулась и медленно пошла к двери.

Настя как завороженная смотрела на ее спину, на большую, сутулую, рыхлую спину и молилась только об одном: не закричать вслух от ужаса! Потому что, если она сейчас закричит, то Светлана Викторовна обернется, и она больше не сможет выдержать ее немигающий, холодный взгляд.

И тогда Настя наконец-то поняла, что ее так напугало, кроме явного изменения в поведении домработницы! У Светланы Викторовны сейчас были абсолютно желтые, как у кошки, зрачки, хотя раньше глаза у нее вроде были… голубые?