зависимости от ретроградности Меркурия? Если бы не я, ты и забыл бы, как бродить по минному полю. Мужчине обязательно нужно что-то преодолевать, а любимая девушка этот вопрос автоматически решает.

Когда это я ему нервы сменой настроения трепала? Он что сочиняет? Но как раз по этому вопросу мне было чем парировать:

– Спасибо, что хоть ты чувства проявляешь за нас обоих, обожаемая Лана. А то ж я как родился с кирпичом вместо лица, так с ним бы и помер. Я ведь даже улыбнуться не могу, если это не предусмотрено расписанием!

Он повернул ко мне немного удивленное лицо и широко улыбнулся, опровергая последнее утверждение:

– Зря ты так, дорогой Слава. Сегодня ты уже восемь раз улыбался, я считала. Ты вообще в последнее время какой-то ненормально-эмоциональный, я за тебя всерьез переживаю.

Надо бы чуть побольше романтики, а то наша перепалка может и снова в драку подушками перерасти. Я старалась голосить естественно:

– Что ты, любовь моя! Просто в твоем присутствии не могу сдерживаться и продолжать строить из себя бесчувственного чурбана.

– Думаешь, причина в этом? – он будто бы всерьез задумался. – То есть я слишком милая? А я-то надеялась, что просто ржачная.

Синхронно показали друг другу языки. Мы несли какую-то несусветную чушь, но почему-то обоим было весело. Вроде по усредненным половым стереотипам проехались, поэтому можно и на комментарии отвлечься. Они как раз шли внахлест:

«Какие вы зайки! Болею за вас и жду еще одного поцелуя!»

«Валите из шоу, чмыри!»

Чмыри – это как мцыри. Только не мцыри. Из двух зол, то есть комментариев, я выбрала меньшее, поэтому по-хозяйски притянула Славу за голову к себе и смачно чмокнула в щеку. Как-то грубовато вышло, но я не знала, как еще из себя изображать сильный пол.

«А кто из вас первым признался в любви?»

Прочитав этот вопрос, я мгновенно растаяла от душевных воспоминаний – это был Эдик в десятом классе, весь умилительно трясущийся от волнения. Соответственно, ответ у меня не вызвал никакой заминки:

– Конечно, я! Я ведь мужчина.

Слава тотчас встрял со своим желанием оспаривать все на свете:

– Ты сейчас мимоходом оскорбил всех смелых женщин. По-твоему, девушкам запрещено говорить о своих чувствах?

Я лишь покосилась на него и решила тему не развивать. Неужели Тонька призналась ему первой? А иначе зачем он вдруг сейчас кого-то защищать бросился? Хотя я действительно бездумно брякнула.

Новый вопрос поставил меня в небольшой тупик: «А кто из вас обычно готовит?»

Я начала судорожно припоминать, не говорили ли мы где-нибудь в интервью, что уже живем вместе – или же прямо сейчас на это намекнем? Но Слава меня опередил:

– Конечно, я. Я ведь женщина.

– Эй! – прикрикнула я, вдруг ощутив, что мои права где-то с неожиданной стороны пытаются ужать.

– Выкусила? – равнодушно поддел Слава. Немного подумал и сардонически расхохотался.

Я снова протянула руку, чтобы его ущипнуть, но он уже был готов – перехватил мои пальцы и просто сжал, удерживая. Видимо, мы вышли на второй круг перепалки, и я от роли заводилы не отказывалась:

– Дорогая Лана, а меня готовить научишь? Собираюсь помогать тебе во всех домашних делах!

Слава на пару секунд сжал мои пальцы. Видимо, заволновался. Мы ведь действительно друг о друге многих важных мелочей не знали: умеем ли готовить, какие блюда предпочитаем или как протекают наши свидания. Но все же он собрался и выдал очередной забавный абсурд:

– Научить заказывать еду на дом? Не вопрос. Сразу после того, как ты меня научишь парковаться не по звуку.

Парковаться? Но я никогда не водила машину… Вот теперь он точно говорил о Тоне! А ведь это гениальная идея – уж в настоящих-то отношениях мы великолепно ориентируемся, можем еще хоть два часа подряд лить воду. Чем я и занялась, припоминая Эдика:

– Зачем тебе самой водить, Лана? Я же красную красавицу не себе покупал, а чтобы ты мною гордилась. Готов быть твоим личным водителем!

Парень почему-то романтический настрой не поддержал:

– В свободное время? Да, мне как раз куда-то нужно ездить раз в полгода.

Эта беда мне была знакома, даже взгрустнулось:

– Скучаешь по мне?

– Иногда забываю, как ты выглядишь.

У меня вырвался невольный вздох:

– Я тоже скучаю, хотя мы и встречаемся каждую свободную минутку. И ревную тебя к твоей работе, к твоим фанатам, к каждой камере, которая видит тебя чаще, чем я.

Я смотрела в глаза не Эдику, но именно ему говорила о наболевшем. Как и Слава вряд ли обращался ко мне:

– Давай уже начнем что-то делать приятно и просто, а не это вот все. Какая разница, какое место мы займем в «Битве за любовь», если исключим вообще все битвы за любовь? Чего ресницами хлопаешь – тоже не знаешь, чем закончить стрим?

Я хмыкнула. Слава все еще держал меня за руку под столом, поэтому просто потянул меня на себя и поцеловал в губы. Отстранившись, пояснил сразу и для меня, и для восторженных зрителей:

– Мы с тобой не бывшие одноклассники, чтобы в скулы жмякаться.

И то верно. Зато на этой почти страстной ноте можно было попрощаться и отключить камеру. Времени на запись эфира мы потратили меньше, чем собирались, но в целом вышло слаженно и весело – так Дмитрию Алексеевичу и пересказали.

Когда Слава уходил спать на софу, я все же выразила ему одну небольшую претензию:

– Необязательно постоянно целоваться на камеру. Может, мы скромные и сдержанные, не пялим чувства напоказ?

– Может, – только и ответил он.

Наша съемка заняла девятое место в общем рейтинге. После этого агентство Дмитрия Алексеевича увеличило нам финансирование, мне предложили короткий договор на рекламу пенки для волос, о которой я должна буду пару раз упомянуть в эфире, а Эдик перестал отвечать на мои сообщения. Представляю, как ему было неприятно видеть наш последний – почти спонтанный и естественный – чмок в губы. Конечно же, я смотрела их с Тоней стрим в записи: они почти идеально загримировались друг под друга и очень похоже подделывали интонации, а с долгого поцелуя начали, как и многие другие пары. Поэтому ничего экстремального мы не наворотили… но чувство вины во мне с каждым днем становилось все отчетливее. Я не изменяла своему парню, но отчего-то ощущала себя так, будто хладнокровно отращивала ему рога. Возможно, разгадка в том, что мы со Славой – не актеры. И потому все, что делаем, не на сто процентов фальшиво.

Глава 11