— Я знаю, где готовят самое вкусное мороженое в этом городе, — неожиданно для самого себя сказал я. — Я тебя туда отведу.

— Правда?

— Да.

Зачем сказал, сам не знаю. Нет, мне не жалко мороженки… Просто это кафе пренадлежит моей сестре и инкогнито в него попасть не получится. И я снова получу отповедь от Наташи.

— Два часа прошло, — заторопилась Влада. — Пойдём скорее, пока Юлька нас в розыск не объявила.

Я вспомнил, что машина осталась на парковке перед клиникой. И если жена приедет раньше нас, то поймёт, что все это время мы провели вместе. А после того… почти танца, в её глазах это может выглядеть мягко говоря не красиво. И это она ещё не знает, насколько близок ы был однажды к тому, чтобы Владу поцеловать… И остановила меня именно Влада. Правда, мы старательно делаем вид, что того эпизода просто не было.

Мы прибыли первыми. Сидели в коридоре, Юлька, или нам навстречу облегчённо улыбнулась, похоже и правда в нашу пунктуальность и ответственность нисколько не верила. Из кабинета вышла глубоко беременная женщина и пригласили нас. Владкина рука поднялась, чтобы вцепиться в мой локоть, и безжизненно опустилась. Юлька этого не увидела.

— Анализы сейчас принесут, — ищвиняющимся тоном сказал врач. — Но мы дожидаться не будем, сделаем УЗИ, а там и бумажки доставят…

Я видел, что Юлька хочет этих бумажек прямо сейчас, немедленно. Ночь, которую она мечтала растянуть в вечность уже позади, и теперь ей нужно знать. И я тоже знать хочу, но меня это знание скорее пугает.

— Не уходи, — просит жена. — Останься. Ты мне нужен…



Я поднялся, чтобы выйти, считал себя лишним. Но медсестра решила проблему, перегородив кабинет лёгкой ширмой. Я, словно изгой сидел за ней и саму процедуру не видел. Юлька расположилась на стуле на самой границе. Держится, за мою руку, а сама взгляда от Владкиного живота не отрывает… Вошла женщина и положила перед доктором бумаги. Теперь они точно знали, беременна Влада или нет. У них и показания анализов, и картинка, на экране, которую доктор рассматривает задумчиво, не переставая водить датчиком по животу. Затем поместил датчик в спеицальное углубление, и занялся анализами.

— Я не могу больше, — взмолилась Юля. — Вы уже три минуты, как знаете точно, а это моя последняя попытка! Наша… последняя попытка.

Таких пар здесь бывает множество. Бесплодие и ведение сложных беременностей их профиль. Жаждой Юли их не удивить… И врач улыбается терпеливо, улыбается и наконец говорит.

— Понимаете, срок ещё совсем маленький. Мне нужно было удостовериться точно. Плодное яйцо едва различимо, и анализы..

— Плодное яйцо? — повторила Юля.

— Да. Одно плодное яйцо и анализы это подтверждают.

— Только одно? — и тут Юлька словно споткнулась. Взгляд ошарашенный, руки затряслись, я даже испугался, что ей станет плохо. Она приподнялась со стула, потом села обратно, прижала ладони ко рту, а потом… укусила себя за запястье. Я бросился к ней, руки от лица отнял. На запястье розовые каемки зубов… — Юра… у нас будет ребёнок.



Я совершенно определённо была беременна. Порой эта мысль меня пугала. Тогда, когда я в неё верила. Проблема в том, что не верилось. В успех оплодотворения верила, а в нынешнюю беременность нет. Парадокс. Каждое утро у меня начиналось с того, что я подходила к большому зеркалу и задирала футболку. Живот плоский. Дырочка от пирсинга возле пупка. И там, внутри где-то ребёнок. Маленький. Учитывая, что со дня зачатия прошёл уже месяц, там горошинка точно есть.

Затем прислушиваюсь к своим ощущениям, тошнит или нет… не тошнило, хотя я даже ждала токсикоза, как непременного атрибута беременности. Шла на кухню, здесь витаминки. Я выпивала большую розовую и маленькую жёлтую таблетку. Потом снова к себе прислушаюсь — нет, не тошнит. Следом звонит Юлька. Это тоже уже традиция.

— Ты выпила витамины? — спрашивает строго она.

— Угу, — киваю я, хотя она не видит.

— Завтракаешь?

— Да.

— Что ешь?

В те недели после зачатия Юлька сошла с ума. Она приезжала каждое утро и порывалась кормить меня едва ли не из ложечки. Потом я взбунтовалась и просто не открыла ей дверь. Юлька тарабанила в нее в истерике, а я советовала написать ей заявление в полицию на кражу эмбрионов. Потом приехал Юрка и жену забрал.

— Я просто хотела спокойно проводить утро, — растерянно оправдывалась я.

Юлька потом два дня не появлялась. Юра звонил раз в день. Я чувствала себя виноватой, да. И в какой-то степени удовлетворенной. Мне нужно хотя бы утро. Утро, это ведь не так и много… Потом начались эти утренние звонки. Когда Юлька увлекалась, то снова хоть беги. Вот, как сейчас.

— Отварное яичко, — с вдохновением начала придумывать я. — С мягким сыром. Натуральный иогурт, чай зелёный без сахара и половинка яблока, целое уже не влезет.

— Врешь, — догадалась Юля. — Сделай селфи…с едой.

Я вздохнула. Спокойствие, только спокойствие. Это лишь на семь восемь месяцев. Потом, как подозреваю, Юлька отнимет свое сокровище и исчезнет. От этой мысли тоже горько, я гоню её прочь. Напоминаю, просто моей сестре очень важен этот ребёнок. Надо быть чуточку терпимее.

— Юля, говорю я. — У тебя снова эмм… Обострение. Ты же не хочешь, чтобы я и трубку брать перестала?

— Ты права, — огорчается она. — Ты меня контролируй, пожалуйста… просто, понимаешь, хочется держать руку на пульсе. Быть причастной… мне хочется быть рядом все эти месяцы.

Я даже поежилась, вспомнив Юльку в исступлении бьющую кулаками в закрытую дверь. Бррр.

— По вечерам, — мой голос все так же мягок. — В субботу и воскресенье у меня от тебя выходные, при условии, что я не покидаю город.

Я сбросила звонок. Уже много лет жила самостоятельно, и теперь столь строгий надзор просто выворачивал наизнанку. Я понимала Юлю. Мне её жалко. Но мне бежать уже от неё хотелось, да только беда — во мне её ребёнок, который для все ещё несколько мифичен.

А ещё за последние два месяца я видела Юрку чаще, чем за все остальные годы. Это весомый аргумент в пользу моего безумия. Юльку по работе дёргало из города в город, на моем холодильнике появилось ещё два магнитика. И я все надеялась, что однажды она улетит на несколько дней, и мне удастся украсть ещё один кусочек чужого счастья — Юрка обещал меня сводить к кафе-мороженое.

Ещё я столкнулась с такой бедой, как обычная банальная скука. Мне было скучно. О своей работе я мечтала просто с вожделением. С тоской вспоминала и цветок, который я поливала, из горшка которого периодически доставал окурки. Всех злостных сплетниц, которых, казалось на дух раньше не выносила. На расстоянии они казались милыми, я искренне по ним скучала.