– Глупости, – резко сказал кто-то.

Петр Игнатьевич вздрогнул и мутным взглядом прошелся по рядам, отыскивая того, кто осмелился открыть рот.

– Что? – Он тянул шею из несвежего воротничка и враз стал еще больше похож на хищную птицу – такую, которая сама уже дичь поймать не может, но падаль кушает с удовольствием.

– Вы говорите чушь, – спокойно и громко повторила Нина. – Чем вы хотите нас напугать? Трупами в морге?

– А ты в своей жизни хоть один труп видела? – рявкнул старик. – Ты повешенного видела?

– Нет. И смотреть не собираюсь. Только если вы думаете, что это самое страшное, то должна вас разочаровать – вы многое пропустили. Я в морге, слава богу, не была. Но ведь там все мертвые, разве нет?

В классе повисла тишина. Петр Игнатьевич смотрел на молодую женщину, приоткрыв рот.

– А раз они все мертвые, – продолжала Нина, – то им уже не больно и не страшно. А вот вы были когда-нибудь в детской больнице? Муниципальной? Такой, знаете, сильно районной? Вот там страшно-о! Там деткам больно, и помочь не можешь. А вы – труп повешенного.

– Мне врач говорил: «Не реви, дура, ты молодая, родишь еще, если этот не выживет», – сказала Лара, вспомнив собственный опыт лежания в детской больнице.

– А моему ребенку инфекцию занесли… – сказала Надюша.

– А мой попал в травму с переломом руки, а ему там детки из детдома, которые там лежали, сотрясение мозга добавили. Им скучно было, и они им в стеночку играли, – сказала Нина.

– В стеночку? – тупо переспросил Петр Игнатьевич.

– Да. Швыряли от стенки к стенке коридора. Он кричал, а сестер и врачей не было на этаже. Они то ли отмечали что-то, то ли просто музыку погромче сделали, потому что надоел им этот вой.

Старик нахохлился, покрутил головой, покашлял. Буркнул:

– Хватит болтать. Пишите скорее, нечего тут рассиживаться, – и ушел.

Надо сказать, что зачеты он поставил всем, наверное от огорчения.

Два с половиной года учебы пролетели быстро и оставили в основном самые приятные воспоминания.

Диплом Лара написала по гражданскому праву, защитилась хорошо, ударно эту защиту отметила в компании однокурснников – тут уж все гуляли в ресторане, и она пришла с Сергулей. А потом решила искать работу. Мудрить не стала и просто зашла в ближайшую юридическую контору и спросила: не нужен ли помощник нотариуса? Оказалось – нужен.

Так что теперь она ходила в присутствие и набиралась практического опыта.

«Не понимаю я этих мужиков», – думала Лара, краем глаза посматривая в приемную нотариальной конторы и незаметно разглядывая людей, которые маялись в ожидании своей очереди. Конечно, не все они так уж маялись: вот две бабульки, оживленно обсуждающие очередное повышение пенсий, – этим не скучно. Пожилая женщина, полная, с совершенно безмятежным лицом углубилась в любовный роман. Напротив пенсионер в потрепанном, но аккуратном костюме с орденскими планками на груди столь же увлеченно читает «целебник». Мужик лет сорока меряет шагами коридор. На нем дорогие джинсы, рубашка и твидовый пиджак, изящные кожаные ботинки. Этот точно мается – часто смотрит на часы, и привлекательное лицо с правильными чертами кривится от нетерпения. У двери четверо мужчин – двое кавказцев-перекупщиков, она их давно знает, появляются здесь чуть ли не каждую неделю. Двое других, должно быть, иногородние – полосатые брюки, толстые свитера, мешковатые пиджаки… А напротив двери – ангел во плоти: молодая девушка лет двадцати – матовая кожа, нежные боттичеллиевские руки с длинными хрупкими пальцами, каштановые локоны небрежно перехвачены сзади серебристым шнурочком. На коленях у нее лежит какая-то книга, но она еще ни разу не перевернула страницу. Большую часть времени она смотрит перед собой и о чем-то мечтает. Девушка просто неправдоподобна мила – тень от ресниц крыльями бабочки ложится на нежные щеки, пятнышки бледных веснушек на коже, которая словно светится изнутри, – описать эту женственность и прелесть под силу разве что русскому классику.

Но ни один из присутствующих мужчин не проявил ни малейшей заинтересованности. Ни один. Это не укладывалось у Лары в голове. Конечно, она прекрасно понимала, что эти люди не так просто тут сидят. Они ждут своей очереди на прием к нотариусу или к юристу. И место действия – юридическая консультация – не самое романтическое на свете. Но все же такое полное равнодушие казалось ей противоестественным. Даже кавказцы, которым молва всегда приписывает повышенный интерес к женскому полу, целиком поглощены разговором с потенциальными покупателями подержанной «Волги», которых они привели оформить сделку. Кавказцев этих Лара видела не раз, «Волги» каждый раз были подержанные, но в хорошем состоянии. А уж где они их брали – не ее дело.

Лара посмотрела на часы: без десяти девять. Полина Сергеевна, нотариус, непременно придет к девяти, а Толик, то бишь Анатолий Иванович, юрист, обязательно опоздает и явится не раньше половины десятого. Она работала в этой консультации недолго, но привычки коллег успела изучить неплохо. Иногда Лара удивлялась себе – что, собственно, привело ее сюда, в районную консультацию? Заработок? Он был больше, чем она получала в школе, но не настолько, да учитывая предыдущие затраты… Так фишка легла? Какое-то дурацкое объяснение, предполагающее полное отсутствие воли у индивида. Мама высказалась, как всегда, кратко и емко – дурь твоя. Вздохнув – может, мама в очередной раз права, – Лара встала, прикрыла дверь и вернулась на свое место. Все должно идти своим чередом, повторила она себе. Сейчас – помощник нотариуса. Потом юрисконсульт или нотариус, как захочу. В принципе через год работы можно будет перейти дорогу и постучать в дверь с надписью «Адвокатская контора Гиршман и Ривич». У подъезда с неяркой вывеской останавливались только дорогие машины. Два автомобиля Лара вычислила как принадлежащие хозяевам: «ауди» и «лексус». На бордовой «ауди» ездит здоровенный бугай, до глаз заросший черной разбойничьей бородой. На черном «лексусе» – маленький сухонький господин совершенно незапоминающейся наружности и неопределенного возраста. Кто из них Гиршман, а кто Ривич, Лара не знала и периодически развлекалась гаданием на эту тему. Может, стоило сразу после института попробовать заполучить местечко в конторе, но ей показалось несолидно без всякого опыта работы лезть туда, где крутятся немалые деньги, и она решила сначала потрудиться в районной консультации, где имеются и нотариус, и юрист. Лара исполняла обязанности помощника нотариуса и охотно слушала всякие обсуждаемые Толиком дела. Работа оказалась хлопотная, но интересная. Однако Лара все равно иной раз скучала по школе, где проработала немало лет и откуда уволилась в одночасье. Руки выполняли привычную работу: загрузить программу в компьютер, включить чайник и заварить мерзко пахнущий ромашкой травяной настой для Полины Сергеевны. Но голова во всех этих процессах не участвовала, и мысли ее вернулись в прошлое. Честно сказать, порой Лара скучала по школе. Да, дети шумные и неорганизованные, но так здорово, когда идешь по коридору и видишь приветливые мордашки, которые улыбаются и на разные голоса повторяют: «Здравствуйте, Лариса Тимуровна!»