– Вряд ли говорить правду большой грех, – успокоила ее Даша.

– Когда я в восьмом классе училась, мы с подружками во дворе собирались и качались на качелях. Тогда таких детских площадок не было, но качели были. Конечно, качели были рассчитаны на маленьких, но мы были девочки худенькие и сломать их никак не могли. А Митрофанова на нас в жэк жаловалась. Или еще куда-то, я уж не помню. Хотя мы никому не мешали, не шумели…

Даша еще послушала ничего не значащие воспоминания, попрощалась со свекровью, включила пылесос. Старая липа тянула к окнам ветви, от этого дома становилось уютно, спокойно. Только неясные дурацкие мысли мешали насладиться уютом и покоем.

Телепину не спалось. Полночи проворочался, стараясь не разбудить жену, заснул только под утро.

– Ты спишь, Коля? – разбудил его голос Вики.

– Нет, Викуша. – Он открыл глаза, потянулся. – Встаем?

– Подожди. – Вика подвинулась, положила голову ему на грудь, он обнял ее одной рукой. – Нужно позвонить тетке, про которую говорила Валерия Антоновна. Ты помнишь?

– Помню. Может быть, завтра? Тебе сегодня лучше отдохнуть, давай съездим куда-нибудь. На дачу! Хочешь?

Дом в два с половиной этажа Телепин построил еще до Вики, отделывал уже женатым. Жена сначала загорелась, продумывала интерьер, выбирала мебель, потом остыла, и на дачу они ездили редко.

– Погода мерзкая. – Вика посмотрела сквозь щель в занавеске на хмурое небо. – Да и устанем, тяжело одним днем. Позвони бухгалтеру.

Телепин поднялся, включил чайник. Хотелось кофе, но варить было лень, решил обойтись крепким чаем. Вике заварил пакетик с травами, достал йогурт, хлопья. Себе, подумав, сделал яичницу из трех яиц.

– Коля, вредно же! – поморщилась Вика, усаживаясь за кухонный стол.

Во вред куриных яиц Телепин не верил. Как не верил во вред сливочного масла, сахара, соли и всего прочего, чем так самоотверженно пугают доверчивое население.

– Больше не буду, – покаялся он, подвигая жене баночку с медом.

– Знаешь, мне ужасно не понравилось, что Вадик вчера даже не подошел к Ириным родственникам. – Вика намазала булочку медом, откусила. – Зачем приходить на похороны, если не хочешь выразить сочувствие?

Вообще-то Телепин Вадима понимал. С родственницами они знакомы не были, а вовсе проигнорировать Иринины похороны было бы отвратительно по отношению к Вячеславу.

– Вадим пошел не сочувствие выражать, а проститься со Славиной любимой женщиной. – Яичница оказалась недосоленной, он потянулся за солонкой. – Не придирайся к нему.

– Я не придираюсь. – Вика покончила с булочкой, подвинула себе хлопья с йогуртом. – Мне просто обидно за него. Раньше он не был таким черствым, это все Динка.

Телепин встал, сунул грязную посуду в посудомойку.

– Все надо делать вовремя, – вздохнула Вика. – Вадик слишком долго не женился. Дотянул до тридцати пяти и теперь схватил первую попавшуюся.

– Я тоже до тридцати пяти дотянул, – улыбнулся Телепин, обнимая жену вместе со стулом. – И ничего, все получилось отлично.

Вика благодарно поцеловала его в еще не бритую щеку.

– Мне не нравится Дина, – призналась Вика. – Мне не нравятся женщины, бросающие своих мужей.

Вадим как-то упоминал, что Дина уже была замужем.

– Мы не знаем, кто там кого бросил, – заметил Телепин.

– Наверняка она, – не согласилась Вика. – Наверняка искала что-нибудь получше. Вот и нашла нашего дурака.

– Черт с ней.

– Теперь она Вадика точно из рук не выпустит, когда Славины деньги замаячили. Знаешь, – задумалась Вика, – я не удивлюсь, если это она нашла киллера. У нее куча знакомых…

– Ну, это уж ты хватанула, – засмеялся Телепин. – Динка все-таки не из воровской среды.

– Мы не знаем, из какой она среды! Мы вообще ничего о ней не знаем.

– Кончай, Викуша, – урезонил он жену. – Она не стоит того, чтобы мы тратили на нее свое время.

Вика покорно покивала, вздохнула.

Телепин осмотрел холодильник. Продукты давно покупала соседка, которая готовила им обеды, но сейчас ему хотелось пройтись, и он искал повода.

– Хлеба мало, сходим в магазин? – предложил он Вике.

– Не хочется, – отказалась она.

– Давай просто погуляем. Ты почти не бываешь на свежем воздухе.

– В Москве свежий воздух? – грустно улыбнулась Вика.

Он опять чуть не предложил поехать за город, но вспомнил, что поездку на дачу уже предлагал.

– Тогда я один схожу, – решил Телепин.

Матери он позвонил, едва захлопнув дверь квартиры. Вика никогда не позволяла себе лезть в его разговоры с родителями, но почему-то разговаривать с ними он предпочитал без жены.

– Привет, мам. – Он поудобнее перехватил трубку. – Сбрось мне эсэмэской телефон своей бухгалтерши. И телефон врача. Как думаешь, бухгалтерше сегодня звонить удобно?

– Удобно. Она на пенсии, у нее все дни выходные. – Мать немного помолчала и вздохнула. – Послушай, Коля, телефон врача я тебе сброшу, но… Вика слишком много думает о своем здоровье, тебе не кажется? Если любого здорового человека заставить искать у себя болезни, он обязательно их найдет. Заболеть можно только от одних мыслей о болезнях.

– Мама! – обиделся за жену Телепин. – Ну как ты не понимаешь!.. У Вики мама умерла от рака. Конечно, она боится. И ты бы боялась на ее месте…

Почему-то в последнее время разговоры с родителями часто проходили на грани ссоры, он уже почти привык к этому.

Телефон пискнул почти сразу, но звонить бухгалтеру Галине Константиновне, не имея под рукой бумагу и ручку, он не рискнул.

Не доходя до супермаркета, заглянул в крохотный магазинчик, давно ютившийся в полуподвале одного из домов. Там продавали хлеб, почти исчезнувший с московских прилавков, – настоящий, без немыслимых добавок. Телепин положил в целлофановую сумку теплый батон, подумал и попросил еще буханку черного.

Столько хлеба они с Викой не съедят, остатки придется выбросить, но удержаться он не смог.

– Ой, какая вкуснота! – ахнула Вика, принимая из его рук покупки, и забеспокоилась: – Коля, а хлеб никто руками не трогал?

– Нет, конечно, – успокоил он. – Продавщица при мне надела на руку пакет, им и брала хлеб. Не беспокойся.

Вообще-то он не был уверен, что к хлебу никто не прикасался, его пекли, грузили, везли. Желание отрезать и съесть теплую корочку пропало. Буду покупать только в заводской упаковке, решил Телепин.

– Викуша! – крикнул он жене, убиравшей на кухне хлеб. – С бухгалтером договариваться на сегодня или на завтра?

– На сегодня, – подошла к нему Вика. – Пусть приедет сюда, к нам. Я хочу на нее посмотреть.