Я должна тебе кое-что сказать, – я оббежала ее и преградила ей путь.

– Это очень срочно? Там сейчас начнется самое интересное.

– Вообще-то да, но…

Я оглянулась вокруг, кучи людей с разных сторон стекались ко входу, возле которого мы стояли. Все так или иначе уже были в разной степени опьянения и, кажется, у Мэдисон уже стало заканчиваться терпение, потому что она скрестила руки и сурово на меня посмотрела.

– …но я вполне могу сказать об этом чуть позже.

– Отлично, тогда поспешим.

Внутри клуб был большим, душным и очень темным. Отовсюду гремела музыка, люди толпились на танцполе, который находился в самом центре. Чуть дальше виднелась барная стойка, возле которой уже собралась очередь. Вспомнив, сколько еще людей на улице, которые только направляются сюда, я поежилась. В самом конце зала, кажется, было спокойнее и мой взгляд уцепил несколько пустых столиков с диванами.

– Пойдем туда, – крикнула я в попытке перекричать музыку и кивнула в сторону столов.

С трудом, расталкивая всех руками, Мэдди стала пробираться дальше. Я же старалась держаться вплотную к ней, пытаясь никого не задеть, что в таком хаосе делалось почти невозможным. Добравшись до спасительного столика, мы одновременно упали на диван, который оказался удивительно комфортным для такого места.

– Это мой первый поход в клуб, – вдруг сказала я, – и завтра – точнее, уже сегодня – мне исполняется семнадцать.

– Ты серьезно? – воскликнула Мэдди, поднявшись с дивана. Я кивнула. – Это ты и пыталась сказать мне? – снова кивок. – Да ты просто обязана наверстать все упущенное за столько лет. Я обещаю устроить тебе лучший день рождения в жизни!

Она попыталась схватить меня за руку, но я тактично вырвалась, и сама встала на ноги. Не придав этому значения, она поспешила протолкнуться в самый центр толпы, откуда мы с ней только что выбрались. Я смиренно поплелась за ней, увидев то самое блестящее нечто, зажатое в ее руке.

****

Я иду буквально куда глаза глядят, усталость, навалившаяся за целые сутки без отдыха, наконец дает о себе знать. Сейчас мне не хочется ничего кроме как упасть в кровать и пару дней не вставать. На улице уже темно, морозно и безлюдно. Наверное, сейчас все сидят дома со своими семьями и готовятся к празднованию Рождества. Я уже настолько ничего не соображала, настолько отчаялась, что готова была лечь здесь – на улице, прямо в снегу.

У меня была конкретная цель, вот только память меня подводила, и я уже несколько часов просто ходила кругами, надеясь на чудо. Внезапно, ускользающее сознание заметило недалеко впереди знакомую фигуру, заходящую в здание. Я слегка оживилась и обрадовалась – насколько вообще могла это сделать, будучи такой уставшей – и зашагала вперед. Похоже, чудеса и правда случаются в Рождество, потому что своей цели я достигла. Спокойно преодолев оставшееся расстояние, я зашла внутрь, на автомате дойдя до нужной квартиры, даже не особо задумываясь как у меня это получилось. Действуя уже больше на адреналине, чем на собственных силах, я застучала в дверь, но открывать ее не спешили. Тогда я застучала снова, более настойчиво, призывая свое сознание держаться и не покидать меня. Вот только оно окончательно перестало меня слушаться. Улыбнувшись от осознания того, что была так близка к победе, я почувствовала, как обессиленно опускаюсь вниз.

24 декабря

В то утро ты вновь проснулся раньше обычного. Это странно и бесполезно, учитывая, что работу ты до сих пор не нашел. Последние месяцы ты только и делал, что прокручивал в голове момент твоего увольнения из школы. Напряженная тишина, злой и разочарованный взгляд Ванессы, будто готовый метать молнии. Но это не страшно. Самое страшное было впервые увидеть страх в глазах Эбби. Ни разу за все время работы там ты не видел, чтобы она боялась. Когда ты, больше для вида, отчитывал ее, во время криков Ванессы, когда она вытворяла очередную глупость, она лишь смеялась. Но в тот момент она действительно была напугана и готова была расплакаться, как любая девчонка в ее возрасте. Что уж говорить, если спустя два месяца она боится даже думать о том, что ее ждет дальше.

Душ, крепкий кофе, сводка новостей в интернете, снова кофе. И просмотр папки с делом об аварии десятилетней давности – последние два месяца у тебя было достаточно времени, чтобы как можно тщательнее заниматься этим делом. Типичный утренний ритуал, который в это утро был омрачен странным неожиданным звонком. Увидев, кто звонит, ты чуть было не опрокинул кружку любимого горячего напитка.

– Здравствуй, Ник.

– Ванесса? – услышав ее голос, ты на всякий случай отставил кружку с кофе и поднялся.

– Рада, что ты еще не успел удалить мой номер, – усмехнулась она.

– Что вам нужно?

– Есть проблема, – тон ее был спокойным и расслабленным, впрочем, как и всегда.

– Спешу напомнить, что я уже два месяца не работаю у вас и ваши проблемы меня абсолютно не касаются, – съязвил ты и сел обратно, снова взяв кружку.

– Эта проблема касается тебя напрямую!

– До свидания, Ванесса, – ты уже собирался отключить звонок, как вдруг услышал то, что заставило передумать.

– Эбигейл сбежала.

– Что?

– Сегодня ночью она сбежала, и никто из нас понятия не имеет как. Никто ничего не видел и не слышал. Как бы я не хотела этого говорить, но ты знаешь ее лучше, чем кто-либо, – она резко замолчала будто слова давались ей невероятно тяжело, – и только тебе она доверяет, так или иначе.

– Вы ошибаетесь. Мы не так близки, как вы думаете. И она никому не доверяет.

– Это неважно. Найди ее, Ник. Иначе я рискую получить серьезные неприятности, – она тяжело вздохнула. – Главное, чтобы об этом никто не узнал.

– То есть вас волнует только ваша собственная персона? – ты вскочил и заметался по комнате, все сильнее прижимая телефон к уху. – Вам действительно так наплевать на то, что Эбигейл одна в большом городе и может попасть в беду?

– Эта девчонка успела потрепать мне нервов. И я бы рада была оставить все как есть, но, если я ее не верну у меня будут большие проблемы со службой опеки. У тебя, кстати, тоже, так что это и в твоих интересах.

– Да как вы можете так говорить?

– Это не твое дело, Питерсон. Или ты уже забыл, что должен мне за то, что я прикрыла тот скандал? Я всего лишь уволила тебя, а ведь все могло закончиться куда хуже.

– Вы не правы. Это была ошибка, не было ничего, в чем