– И вы поможете мне снять ошейник?

– Ты знаешь как? – удивленно воззрился на него монарх.

– Это не первая повелительная побрякушка, что на меня вешали ради подчинения, – вздохнул тот, усаживаясь на лавочку.

– А в чем смысл? – Королева зрила в корень, ожидая дальнейших пояснений, впрочем, как и король.

– Если я расскажу вам это, то кто-то из вас сможет стать моим новым хозяином.

– А это интересно, – протянул Аскарон, сделав пару шагов по клетке, упираясь взором сквозь несколько рядов металлических решеток прямиком в навострившего уши Эмбрама. – Н-да, – только добавил он, тут же наложив на клетку сразу несколько пологов звукопоглощения.

– Мы обещаем не пользоваться этими знаниями тебе во вред, – опять взяла слово королева, опередив мужа. И тот снова раздраженно зыркнул на жену, обернувшись, однако же вновь кивнул.

– Хорошо. На ошейнике с внутренней стороны есть активирующее приказ магическое слово. И те, кто его знают, могут повелевать носителем ошейника, – ответил оборотень, оттягивая металлическое кольцо вперед. – И чтобы его снять, нужно лишь приказать этой вот вещи расстегнуться, употребив при этом истинное имя артефакта.

– И ведь ни разу не соврал, – вслух констатировал король, подходя к лусканцу вплотную. – Впрочем, вначале наши ответы, а потом твоя свобода. Вот тебе мое последнее, самое щедрое обещание из всех.

– Согласен, – вымолвил оборотень, запрокинув голову вверх, дабы встретиться взглядом с собеседником. А затем отрастил ноготь на пальце. – Я буду царапать лавочку, в знак подтверждения – вертикальная черта, отрицания – горизонтальная.

Заметно повеселев, старший Сагард приступил сразу к делу.

Однако даже затянувшийся допрос оборотня мало что прояснил. Королевской чете удалось лишь узнать, что инквизиторы завербовали лусканца в Истмарке, чтобы украсть какую-то девушку, запах которой ему и представили для опознавания.

Неожиданная догадка королевы заставила ее прервать допрос возгласом:

– Так ты собирался похитить Аитирель, а учуял эту вот служанку в платье моей дочери?

Еще одна вертикальная черта украсила лавочку среди стройного ряда горизонтальных. Аскарон заиграл желваками на скулах, однако промолчал. На что королева не преминула упрекнуть мужа:

– Ты же сам хотел отдать ее праведникам, если потрудишься вспомнить свою угрозу.

А тот лишь огрызнулся:

– Обещать – это одно, а отдать – другое. С чего вдруг? Замуж – пожалуйста. Нашел бы ей кого-нибудь из высокой знати других королевств, на крайний случай к эльфам отправил бы с консульским визитом. Может быть, на том поприще дочка, умело пользуясь своими прелестями, раз так любит, и добилась бы немалых успехов.

– Да ты никак хотел сделать из нее подстилку для ушастых? – по новой возмутилась Орсиния, в знак несогласия сложив руки на груди и поведя носом в сторону.

– Подстилкой? Ха! Да будет тебе известно, жена, подстилкой она сделала себя сама! А?! Что! Думаешь, я не заметил, как дочка расцвела и стала женственной? Ты одна, что ли, за детьми смотришь!

И, не успокоившись на том, продолжил распаляться:

– Да мимо меня табуны этих дворянских куртизанок…

Но умолк, так и не договорив.

Только и охнув в ответ, королева оскорбилась пуще прежнего и тут же ушла в воронку портала, потеряв всякий интерес к последующему допросу. Злость застилала ей глаза, и держать маску величественности уже было выше ее сил.

– В Аду сегодня снова будет жарко, – только и хмыкнул Аскарон, окинув беглым взглядом оттенки открывшейся воронки, и повернулся обратно к оборотню. – Ну что ж, так вы эту дамочку, получается, из кровати моей дочери вытащили с младшеньким Тюрандом, во-он тем, что в дальней камере пристегнут, да?

Оборотень проводил взглядом указательный палец короля и, прищурив звериный взгляд, вновь начертил утвердительный знак.

– Ага, ну хоть что-то проясняется. Значит, Тирельку вы не тронули и это не она в кровати скакала. Уже хорошо. Что ж. На этой веселой ноте, пожалуй, отпущу. Пока еще чего не узнал и не захотел убить тебя вопреки обещанию. Но учти. Чтобы носа твоего в Сагарде не было, и к дочерям моим ни на шаг.

Гишу Дуччи осталось лишь еще раз согласиться, корябнув лавочку скорее по привычке, нежели по нужде. Ибо на этот вопрос табу не распространялось.

И монарх, преисполненный как достоинства, так и высокомерия, отодвинул ошейник, склонился и, прочитав слово на древнем эжейском, мертвом языке евнухов самого Забытого, фыркнул, произнося его вслух:

– Жужжма? Ну и фантазия у них… Зато теперь я знаю имя следующей мишени. Наведаться, что ли, в Луар Шер, кажется, так зовется их главный замок?

– Да, – подтвердил оборотень, напоминая следом: – Ошейник…

– Да-да, помню, – ответил король, произнеся в уме противное монаршему нутру слово и приказав громко, чтобы уж наверняка сработало и не пришлось повторять заново: – Жужжма! Расстегнись!

Непроизвольно вскинувшийся Гиш поспешил почавкать своей пастью.

– Эф-то от-ф исфпуга. – Его густая слюна стекала с верхней челюсти на нижнюю, а затем капала на пол.

К слову сказать, король метаморфов даже не шелохнулся. И лишь его убийственная аура затопила всю тюрьму, минуя пологи, достигнув даже встрепенувшихся на своих местах за дверью тюремщиков, прибежавших тут же.

– Иди, – скомандовал монарх оборотню, открыв воронку портала в горы Истмарка. И следом повернулся спиной к зверю, демонстрируя скорее пренебрежение и неравенство силы, нежели доверие.

А глянув на прибежавших воинов в полной амуниции и с мечами наголо, гаркнул:

– Ну что вылупились, если б на меня напали, то защищать вам пришлось бы лишь хладный труп. Три наряда в карауле и выговор вашему капитану за нерасторопность! Где тревога?

Зверь же, еле подавив в себе жажду убийства, накатившую тут же из-за дикого нрава, завыл и шагнул в портал. А затем, пробежав десятки лиг, даже ни разу не остановился, на случай если метаморф надумает мстить уже после исполнения обещанного.

Королевство Сагард. Замок Викитри. Принцесса Аитирель

Когда я наконец добралась до стола и стала просматривать лежащие передо мной бумаги, то дверь скрипнула и на пороге очутился он, мой Гиэль, в человеческой ипостаси. Его голый рельефный торс одним только своим видом заставил коленки подогнуться от спазма возбуждения, ударившего в том числе и туда. И я плюхнулась на стул, завороженно глядя на его стан, убийственный своей мужской красотой и силой. А когда же я посмотрела в его глаза, то увидела невероятное. Он был зол. Нет, не так. Адски зол!

– Узнала, значит, да?! – прогремел он, в следующее мгновение материализуясь подле меня. Приблизив свое лицо ко мне, этот опасный индивид продолжил к тому же шумно дышать. Потому мой взгляд невольно сместился на его торс.