Разумеется, фантерии не смогли укатить тяжеленные фургоны далеко в лес. Укрытие, в котором их бросили, было заметно с дороги. При беглом взгляде оно напоминало холмик высотой в рост человека. Но было все же в этом холмике что-то неправильное – как будто он стоял не на своем месте. И пусть фантерии изрядно попотели, придавая ему естественность, он не мог не привлечь наше внимание.

– Загнали фургоны в ложбинку, навалили сверху палок, на палки накидали шматы грязи, и все это засыпали подножным мусором, – вмиг раскусил Гиш вражескую маскировку. – Ерунда, но лучшего им было не придумать.

– А что твой чуткий нос скажет насчет ловушек? – поинтересовался у него ван Бьер. – Есть они здесь или нет?

– Нельзя припрятать ценный груз, не устроив рядом с ним какую-нибудь гадость для тех, кому он не предназначен, – рассудил дозорный. – Издали волчью яму не разглядишь. Надо идти и смотреть на месте.

– Ну так вожьми людей и иди! – поторопил его Аррод. – А то штоишь тут и яжыком чешешь, как будто у наш полно времени!

– Кальхадо! Ширва! Морси! – вызвал Гиш трех приятелей, которых счел подходящими для такой разведки – в первую очередь из-за их худобы и низкорослости. После чего все они, а также Пек, разошлись в стороны и, тыча перед собой в грязь копьями, словно щупами, побрели к цели.

Работенка у них выдалась напряженной. В отличие от некультяпистого холмика, ловушки вокруг него были сооружены мастерски. Да в таком количестве, что если бы наемники не заподозрили неладное и на радостях кинулись в лес, Бурдюк тут же лишился бы трети своего отряда, а то и больше.

Первой едва не пострадала Ширва. Коварный следопыт – а кто-то другой вряд ли был на такое способен, – притопил тросы ловушек в грязи, которая здесь доходила до щиколоток. И когда Кривоносая задела копьем один из тросов, где-то поблизости щелкнул скрытый в зарослях, охотничий самострел. Выпущенный им болт просвистел мимо Ширвы на расстоянии вытянутой руки и вонзился в дерево справа от нее, а она тут же криком оповестила всех об обнаруженной угрозе.

Отныне разведчики стали еще тщательнее смотреть под ноги и ковырять грязь копьями. И не зря. Самострелов нашлось еще несколько, но Гиш и Пек разрядили их иначе, чем Ширва: отследили по тросу, где они установлены, и лишь затем вынули из них стрелы и сняли оружие с боевого взвода.

Волчьи ямы также не стали для разведчиков неожиданностью. На их наличие указывала земля, из которой фантерии соорудили маскировочный холм. Вряд ли они стали бы таскать землю издалека, но углублений, где ее нарыли, поблизости не наблюдалось. Выходило одно: все эти ямы были превращены затем в ловушки с острыми кольями на дне.

Искать их было проще, чем запрятанные в слое грязи веревки. Сорвав настилы с трех ям, Гиш и его помощники сделали их видимыми, и теперь сорваться в них можно было разве что спьяну. Но поскольку наемники не напивались в походе – разве что подобно Баррелию иногда прикладывались к бутылке, – эти ловушки перестали быть для них угрозой.

Фантерии подготовили для искателей их тайника еще один зловредный сюрприз. Найдя в грязи новую веревку, Морси определил, где ее конец, и направился туда, полагая, что идет разряжать очередной самострел. Однако не тут-то было! В кустах и правда был запрятан самострел, который мог убить всякого зацепившего ногой веревку. И наемник его обезвредил. Вот только едва Морси приподнял оружие, как раздался треск и что-то большое и стремительное рухнуло на него сверху.

Хорошо, что он пребывал начеку. И успел отпрыгнуть прежде чем над тем местом, где он прежде стоял, пронеслись смертоносные «качели». Это была тяжелая коряга с шипами – обломанными и заостренными сучьями. Южане привязали ее веревками к древесному суку – тому, что нависал над самострелом, – и закрепили ее там. А затем посредством еще одной охотничьей хитрости сделали так, что любой задевший самострел сбивал предохранитель ловушки. И получал по спине или голове – зависело от роста бедолаги, – упавшей на него корягой.

Морси повезло. Также, как Кальхадо и Гишу, которые, задрав головы и приглядевшись, нашли еще два подозрительно толстых обломка дерева, коих не должно было быть среди сучьев. Что ни говори, а занятие им досталось увлекательное… если, конечно, наблюдать за ними со стороны. Правда, сами разведчики вряд ли испытывали удовольствие, рискуя получить стрелу в бок или корягой по башке.

Очистив от ловушек широкий участок леса между дорогой и холмиком, Гиш, Пек и соратники наконец-то подобрались к самой цели. Осторожно потыкав в нее копьями, они радостно загоготали, заулюлюкали и замахали руками остальным.

Эти знаки были понятны без слов – под слоем грязи и веток разведчики наткнулись на то, что искали. И теперь Бурдюк мог с чистой совестью приказать отряду раскопать тайник и удостовериться, что мы не зря проделали весь этот путь.

– Ошторожнее, шукины дети! – напутствовал Аррод ринувшихся к добыче наемников. – Не отходите далеко – тут наверняка ешть другие ловушки! И не вждумайте ломать ящики, ешли не хотите ташкать потом жолото в мешках и ведрах!..

– И школько ящиков мы жахватили, швятой шир? – поинтересовался Бурдюк у Гириуса после того, как курсор обследовал все три фургона и пересчитал их содержимое.

– А до скольких вы умеете считать? – задал ему Гириус встречный вопрос.

– Вообще-то до шта, – признался Аррод. – Но умею шчитать и шотнями, ешли на то пошло.

– Это хорошо, – заключил курсор. – В таком случае спешу вас обрадовать – в каждой из этих повозок находится по десять сотен ящиков. Всего же их…

– Тридшадть шотен! – перебил его главарь. И, обернувшись к остальным, провозгласил: – Вы шлышали, ублюдки? Южане подарили нам тритшать шотен ящиков жолота! Вот что я нажываю хорошей работой!

Наемники взорвались ликованием. Неведомо, как давно в Скорбящем лесу раздавались крики радости – возможно, что и никогда, – но слишком уж не подходили они к здешней унылой мертвой обстановке.

Триумфаторы сняли по нескольку ящиков с каждого фургона и вскрыли их. Да, им в руки попала серьезная добыча! Серьезнее не бывает – можно и так сказать. В ящиках хранились не россыпи монет и не драгоценности, а золотые слитки – по пять штук в одном ящике, – с гербом банка Марготти. Я такие никогда в жизни не видел. Да и подавляющее большинство наемников, судя по их вытянувшимся рожам – тоже.

Несколько слитков стали переходить из рук в руки под восторженные возгласы тех, кому довелось их подержать и нетерпеливое нуканье тех, до кого очередь еще не дошла. Но, надо отдать должное головорезам Бурдюка, при виде такого богатства они вели себя достаточно спокойно. Я боялся, что как только в их глазах отразится блеск золота, они тут же устроят повальную резню, но этого не случилось. Про Шемница, Гириуса и Аррода и говорить нечего. Они тоже радовались и тоже разглядывали слитки, но вели себя куда сдержаннее.

Все были заворожены добычей и не смотрели по сторонам. А напрасно! Потому что, как выяснилось, в Скорбящем лесу мы были не одни.