Ее гладкий лоб прорезала морщина:

– Почему?

Ох, если бы он мог все объяснить, уйти вместе с Витой прямо сейчас, оставив Веру в прошлом вместе с ее проблемами.

– Ты не хочешь возвращаться? – пухлые губки Виты задрожали.

Молчанов обнял ее:

– Хочу. И ты не представляешь как. Но я должен решить пару вопросов. Возможно, я сделаю это сегодня, возможно, позже. Но я обязательно вернусь к тебе.

Жена не сказала больше ни слова. Как всегда, она все понимала.

– Дождись меня, пожалуйста, – Геннадий крепко прижал ее к себе. Вита согрела его теплым дыханием, прошептав:

– Дождусь.

Окрыленный, он быстро поймал такси и, прибыв на вокзал, купил один билет до Симферополя. Вручив его удивленной Вере, Молчанов с порога объявил:

– Ты едешь одна.

Ее невозмутимости можно было позавидовать.

– Это почему же? Разве что-то изменилось?

– Изменилось, дорогая. – Он подумал: надо действовать нагло и решительно. На эту матерую бабу, должно быть, подействуют только такие способы общения. Однако на ее холеном лице не дрогнул ни один мускул:

– Неужели? И что же изменилось? Воскресли наши трупы?

– Хватит меня шантажировать! – заорал мужчина, хватая сумку. – Я по горло сыт тобой и твоими криминальными делишками и вот что хочу заявить: с меня хватит, я ухожу. Но, – добавил он, решив не быть подлецом, бросившим любовницу в трудную минуту, – это не значит, что я больше ничем тебе не помогу. Я обязательно позвоню твоим коллегам и разыграю похитителя вашего толсторожего босса, и сделаю это не один раз. Однако после этого, дорогая, ты меня никогда не увидишь.

Акулова стояла прямая, как палка, молча слушая любовника.

– Ты уже закончил свою пламенную речь?

Ее спокойный голос резанул как нож.

– Теперь послушай меня, – медленным шагом она подошла к дивану и царственно опустилась на него. – Я вижу, ты сам себя освободил от обязательств. Однако ты забыл, любимый: здесь парадом командую я. Так что дуй на вокзал за вторым билетом. Я не буду отчаиваться, если мы не поедем с тобой в одном купе. Но в Крым ты, дорогой, поедешь и будешь со мной до конца этой занимательной истории. В противном случае…

Он расхохотался:

– В противном случае что? Ты убьешь меня?

Девушка покачала головой:

– Не тебя, любимый. Я не дура. Думаешь, трудно догадаться, с чего это вдруг ты прибежал такой весь из себя ершистый? Наверняка встретил бывшую, но горячо любимую женушку. Она все так же привлекательна, не правда ли?

Геннадий оторопел: такой проницательности он не ожидал. Акулова скривила губы:

– На этот вопрос можешь не отвечать. Однако вряд ли ее красота не поблекнет после кислотного душа, такого еще не бывало.

Молчанов заскрипел зубами, замахнувшись на любовницу:

– Ах ты, сука! Ты не причинишь ей вреда!

Она спокойно закинула ногу на ногу:

– Тебе так кажется. Это ты не причинишь мне вреда, потому что знаешь: у меня длинные руки. Я достану даже с того света.

В ее словах почувствовалась такая угроза, что он растерялся. Да, эта бешеная баба способна на все. Если из-за него кто-нибудь причинит вред Вите, он просто покончит с собой. Нет, надо потерпеть еще немного, а потом вырваться из этого порочного круга.

– Ладно, – примирительно сказал он, подсаживаясь к любовнице и гладя ее бедро. – Твоя взяла. Сейчас я сбегаю на вокзал и поменяю билет. Мы поедем в одном купе.

Белая рука с длинными пальцами, небрежно раскрыв кошелек, кинула ему деньги:

– Возьми СВ, дорогой.

Городская свалка располагалась далеко за городом – результат ходатайства жителей Приреченска. А когда-то она находилась всего в трех километрах от окраины, в самом начале Объездной.

Клавдия и Алевтина притащили почти не подававшую признаков жизни девушку на постоянное место своего жительства.

– Здесь теперь твой дом, – сообщили они испуганно озиравшейся по сторонам новой соседке. Раскрыв маленький хорошенький ротик, девушка произнесла:

– Где я?

Женщины расхохотались:

– У себя дома.

Она в волнении посмотрела на них:

– Этого не может быть.

– Еще как может! Ко мне ее или к тебе? – Алевтина крепче взяла под руку новую подругу.

Клавдия пожала плечами:

– Все равно. Давай к тебе.

– Хорошо.

– Как зовут-то тебя, помнишь?

Синие глаза наркоманки ничего не выражали. Алевтина критически осмотрела ее с ног до головы:

– Наверное, в хорошей семье воспитывалась. Взгляд-то как у ангелочка.

Товарка кивнула:

– Будем звать ее Анжелика – Маркиза Ангелов.

– Точно.

– Пошли, Маркиза.

Легонько подтолкнув в спину, Алевтина повела девушку к себе в дом – именно так она называла нелепое строение из ящиков, картонок, веток и пластиковых пакетов, нечто вроде сарая или шалаша. Толкнув Маркизу (любая кличка в этом обществе намертво прилипала к человеку) на вонючие тряпки, служившие постелью, женщина включила фонарик и стала рыться в углу.

– Есть хочешь?

– Не знаю.

– А я знаю. Ешь, – Алевтина подвинула к ней алюминиевую тарелку с заветрившимися кусками мяса и кабачковой икрой. – Ешь, не бойся. Мясо только вчера из магазина «Мясков» привезли. Копченое, срок годности давно прошел, только что ему сделается. Если боишься, колбаски копченой могу порезать.

– Спасибо.

Клавдия, не удержавшись, прибежала через пятнадцать минут.

– Ну, как наша молодая подружка?

– Что ей сделается? – пожала плечами Алевтина. – Давай знакомить ее с народом.

– Все на месте.

Женщина вывела Маркизу Ангелов на расчищенную поляну, окруженную грудами мусора. Обитатели свалки, так называемые свалкеры, равнодушно смотрели на девушку.

– Ваша новая соседка, – пояснила им опекунша Анжелики. – Мы зовем ее Маркизой Ангелов.

Один мужичок интеллигентного вида со спутанной седой бородой, в разбитых, как у кота Базилио, очках, заметил:

– Она тоже жила одно время среди бродяг.

Его не поняли. Знаменитый роман Анн и Сержа Голон, видимо, никто из присутствующих не видел в глаза.

– В общем, не удивляйтесь, ежели что, – предупредила Алевтина, и все направились в свои норы.

– Племя свалкеров не очень-то любопытно, – пояснила женщина, ведя Маркизу в конуру. – Так-то оно лучше. Никто никем не интересуется, народ приходит и уходит. А ты о себе ничего не помнишь?