Силы оставили юношу на этом холме в один миг. Быть может, он и смог бы идти дальше, не будь ему так страшно и обидно за свою судьбу. Тоб жалел себя; он уверовал, что это его последний день, и уселся рядом с толстоствольным деревом, которое росло с краю возвышения, прислонился к нему спиной и притянул ноги к груди, чтобы было теплее. Сидеть на сырой земле холодно, но вставать и идти куда-то казалось еще более глупым вариантом.

Тоб тихо вспоминал молитвы, которым когда-то его обучили родители, путал некоторые слова, пока тихо бурчал их, и иногда громко и прерывисто вздыхал. Он думал, что уже, наверное, покинул мир, когда поднял голову и увидел приближающееся к нему пятно света.

Ученик лекарей даже поднялся на ноги и потер глаза. Постепенно пятно начало превращаться в силуэт удивительного существа – человека до половины, а от пояса вниз оно переходило в тело крупного животного. Поднятая рука гостя светилась, и свечение это расползалось вокруг. Понемногу, по мере приближения, юноша смог понять, что это всадник, а не неизведанное волшебное создание, но свечение никуда не делось.

Сын крестьянина зачарованно смотрел, как некто, скорее всего спаситель, приближается. В землях, где он жил, мало кто верил в подобные легенды, они пришли откуда-то с севера, но странники, если останавливались в деревеньке, рассказывали детям о всаднике по имени Дневной Свет, или, как его еще называли, Приносящем Тепло. Тоб помнил, как, будучи маленьким ребенком, просил рассказать о герое еще и еще.

Его родители не одобряли веры в чужие сказки и говорили, что надо работать в поле и выгонять скотину на луга вместо того, чтобы просиживать штаны у крыльца старосты, который, старый дурак, позволял у себя останавливаться кому ни попадя. Но иногда Тоб убегал с работ и приходил послушать.

Дневной Свет когда-то давно был рыцарем, одним из первых. А может, именно с него и зародилось рыцарство. В те времена он служил Старскаю, внуку или внуку сына Первого из Рода. Постоянные войны лишили правителя возможности помогать простым людям, и потому он решил, что для этой миссии требуется особый человек. Настоящий герой, который согласится сменить свою обычную и интересную жизнь на бесконечные скитания и ответственность за весь мир.

Тогда еще человек, имени которого никто не помнил, молодой и самоуверенный, согласился. Храбрец принес клятву Старскаю, и потомок Первого из Рода пожертвовал ему часть своей силы. Доблестный рыцарь справлялся со своими поручениями ровно до тех пор, пока не повстречал сестру потомка Первого из Холдбистов, женщину, представившуюся ему изгнанницей и очаровавшую жаждущего спасать всех и каждого мужчину. Дневной Свет полюбил деву всем сердцем, и, когда она решила увлечь его за собой на север, пообещав там стать его женой и обеспечить счастливую совместную жизнь, сир отправился за возлюбленной, не испытывая ни малейшего сомнения. Народ перестал волновать его, как и клятва.

Никакой счастливой жизни не случилось – прекрасная леди, как только родился сын, которому посчастливилось обладать даром Старская, передавшимся от отца-сира, отдала героя на растерзание подданным, но после, передумав, возможно, из-за каких-то чувств, отправила того в темницу. Сын с даром врага должен был помочь в войне – в этом она призналась плененному мужу, – и это единственное, что она на самом деле желала получить от Дневного Света.

– Никакой любви, никакого счастья, никакой семьи! – жестоко смеялась дева над отцом своего отпрыска – будущего великого воина. – Рыцарь, пошедший против клятвы, смешон и бездарен. Муж, не вовремя вспоминающий о предназначении, лежа в постели, глуп и бесполезен. Ты не годен ни на что, жалок и сломлен. Ты будешь гнить здесь до тех пор, пока я не пожелаю с тобой развлечься!

Дневной Свет поверил в слова своей возлюбленной. Быть может, если бы их произнесла любая другая женщина, он бы не чувствовал такого опустошения в душе. Но это говорила мать его сына. Та, которая более года звалась любимой и возлежала с ним, та, которую он держал за руку перед алтарем – местом памяти Первых – и чье имя считал слаще меда. За годы служения Старскаю его не смогла сломить ни одна беда, ни один враг, ни одна потеря, но это сумела сделать хрупкая на вид и жестокая внутри словно лед леди севера.

Долгие сезоны Дневной Свет просидел в заточении, затем миновали и годы. Его сын подрос и окреп, всего один раз, через решетки, леди показала отцу его отпрыска. Она не стала вдруг добра и мила, не пожалела супруга, не сняла с него кандалы и не позволила прикоснуться к чаду. Холодная женщина привела к мужу дитя с единственной целью.

– Дай благословение свое сыну. Его ждут великие свершения, и предстоит ему стать тем самым переломным моментом в войне, камнем преткновения, невидимым пером, легким и незаметным для неосведомленных, но тем, что сможет склонить весы в нашу сторону. Благослови его.

Дневной Свет не желал благословлять на грехи отпрыска, и тогда леди сказала:

– Неужто желаешь ты смерти единственному своему сыну? Тому, что стал твоим наследием и продолжением? Неужто ты готов пожертвовать своим чадом ради крупиц гордости и чести? Ни один мужчина, ставший отцом, не должен думать прежде всего о себе.

Тогда Дневной Свет устыдился и дал благословение, а вместе с ним и передал почти все дарованные Старскаем силы отпрыску, чтобы защитить его от гибели и страданий. С тех пор в Ферстленде, по крайней мере в северной его части, воцарился мрак.

Пятнадцать лет шли войны, сражение за сражением, смерть за смертью, пока наконец правителя Старскаев не смогли уничтожить. Его дети были еще совсем малы, дар контролировал их, а не они его, и вскоре Холдбисты, сумевшие одолеть и подмять под себя Глейгримов и Флеймов, прибрали бы к рукам и владения Старскаев. Разумеется, жестокие правители с севера не стали бы жалеть детей и оставлять в живых будущих врагов.

Слухи о происходящем дошли до Дневного Света, и замученный, уставший обвинять себя во всех существующих грехах и обрушившихся на земли бедствиях рыцарь наконец поднялся с колен. Он не смог уберечь правителя, которому приносил клятву верности и которого предал, поддавшись искушению, но мог спасти его детей. Собрав остатки силы, он воззвал к солнцу, теперь извечно скрывающемуся за тучами, и оно подчинилось его воле. Впитав теплоту и свет, рыцарь почувствовал, что вновь крепнет.

Когда Дневной Свет выбрался из подвалов и смог разогнать тучи, он схватил факел, поднял его и взмолился луне, прося даровать ему часть ее света, чтобы он сумел помочь людям вновь поверить в добро, и его мольбы были услышаны. Рыцарь, тут же прозванный Дневным Светом, излучающий тепло, и его факел, освещающий мир вокруг, вернули в души людей надежду. Подданные Холдбистов, не желавшие сражаться, плененные лорды Глейгрим и Флейм, все они отправились следом за рыцарем, по крупицам собирая новые войска, чтобы свергнуть сына и леди-жену спасителя.

О войне и страданиях детям не рассказывали, обычно сказители предпочитали коротко объяснять, что Дневной Свет добрался до леди, встал на защиту детей правителя, был вынужден сразиться с собственным сыном и убить его. Заканчивалась история всегда тем, что первый рыцарь оставался жив и продолжал миссию, для которой его выбрал Старскай. И по сей день он разъезжает по Ферстленду и светится в темноте. С тех пор рыцари, наученные опытом своего предшественника, стали приносить обет и отказываться от жен и детей. Это делали те, кто видел, что натворил Дневной Свет, и следующие поколения, которым рассказывали легенду. Со временем это лишь закрепилось и стало традицией.