— Хорошо, спасибо. — коротко ответил Кузнецов.

На этом встреча завершилась и Иван попрощался с компанией за столиком, все также тепло улыбнулся старику и просто кивнул его сыновьям.

— Вань, ну ты удивил! — заговорил Тимофей, как только все оказались подальше от Страховых. — Я не ожидал, что ты меня познакомишь с самим Страховым. И судя по всему, ты с ним знаком близко?

Берестов слегка улыбался и выглядел очень довольным.

— Да, жизнь свела нас в очень трудный для него момент, а я оказался тем, кто смог помочь. — Иван не вдавался в подробности. — Страхов это запомнил, вот мы, иногда, ведём дела.

В этот момент музыка стихла и раздался голос, объявивший начало благотворительного аукциона. Эта дань моде или искренне желание делиться с другими, уже неважно, главное, что есть польза от этих собраний.

Так думала Маргарита, пока шла по руку с Кузнецовым, направляясь в сторону большого зала. К этому моменту девушка совсем расслабилась и перестала тревожно вглядываться в окружающих, выискивая знакомых.

— Птичка, я гляжу, высоко взлетела. — вдруг раздался знакомый голос почти над ухом Маргариты.

28. Жарко. Маргарита

Я вздрогнула от неожиданности и от того, что кто-то намеренно был так рядом со мной. В этот момент мы с Тимофеем остановились в ожидании, так как при входе в зал образовалась небольшая пробка из людей.

— Значит, чтобы семье помочь, так мы недотроги, а чтобы самой устроиться сладко, продалась без раздумий. — шипела в ухо мачеха. — Я всегда говорила твоему отцу, что ты двуличная. Та ещё…

Я не успела услышать очередную гадость, так как Тимофей заметил Катерину у меня под боком и довольно резким движением передвинул меня по другую сторону от себя.

— И вам добрый вечер. — ледяным тоном проговорил Кузнецов, глядя с высоты своего роста на жену моего отца, как на паука, которого очень хочется придавить. — Вы здесь столы обслуживаете?

Я непроизвольно хихикнула, представляя какой гнев вызовет этот вопрос. Катерина тщеславна настолько, что любое упоминание про её прошлое подобно оскорблению!

Не знаю, знал ли Кузнецов про то, что мачеха в прошлом работала официанткой, или случайно так пошутил, но я испытала очень даже приятное чувство. Катерину задели и очень больно.

Разговор на этом завершился, хотя, скорее, монолог. Я и сказать не успела ничего, настолько неожиданно было встретить на этом вечере Екатерину Леонидовну.

Она одна здесь? Или где-то тут мой отец? Сердце предательски заныло, выдавливая непрошенные слёзы.

Прошло столько времени, а отец даже не написал мне и словечка, явно не переживая о том, что происходит с его дочерью. Вот ведь досада, все эти дни я так была занята своим самостоятельным выживанием, что о родителе своем некогда и думать было.

А теперь, среди пафосной вечеринки, хочется рыдать навзрыд. Глотаю слезы, пытаюсь дышать, чтобы не устроить потоп прямо на глазах всей деловой элиты города.

— Пойдем в другое место. — слышу голос Тимофея.

Он выпускает мою руку и практически несёт меня в сторону от общего потока людей. Я чувствую его руки, которые прижимают меня спиной к его груди, потом он слегка приподнимает меня над полом и делает пару шагов в сторону.

Мы оказываемся в небольшом уголке, между дверями и огромным растением в горшке.

— Мы можем уйти сейчас. — говорит Кузнецов, поворачивая меня к себе лицом.

Я словно кукла, покорно принимаю все эти манипуляции с моим телом, только отмечаю жаркие вспышки на коже в тех местах, где мужчина меня касается.

Соблазн уйти очень велик, я с самого начала была вся на нервах из-за этого вечера, а встреча с мачехой может стать не самым неприятным событием, вполне возможно здесь же появится Мирослав.

Но нет, хватит давать возможность Катерине портить мне жизнь! Я сама решу, когда и куда мне идти, а не эта крокодилица.

Кроме того, я бы хотела узнать, с кем она здесь. Попасть сюда стоит немалых денег, если нет приглашения.

В сторону страхи, нужно идти вперёд. Поднимаю глаза на мужчину рядом, он смотрит на меня с тревогой и я понимаю, что он для меня сейчас настоящая опора, поддержка.

Что будет потом, мне неизвестно, но сейчас я не одна, и это очень радует.

— Идем, посмотрим, что за аукцион. — говорю тихо, но уверенно.

Смотрю в глаза Тимофею, стараясь и взглядом передать уверенность в том, что говорю.

Тимофей дёргает одной бровью, как обычно он умеет делать, на губах появляется улыбка.

— Ну что ж, дорогая, пойдем на аукцион. — сверкая глазами произносит мужчина.

Все это время, пока мы стояли в укромном уголке, Кузнецов довольно крепко держал меня за талию. Иногда проводил ладонью чуть выше по спине, словно пытаясь успокоить.

Знал бы он, как это на меня действовало! Какое успокоение, меня жгло, как огнем от его рук, а теперь волны тепла заливали меня всю с головы до ног, словно я горячий душ приняла.

Сейчас Тимофей держит меня за руку и ведёт за собой в зал, где уже слышны голоса ведущих. Мы соединены только ладонями, а я до сих пор ощущаю его руки на своей талии. Жар продолжает меня согревать, хотя в помещении итак вполне себе тепло.

Мы сидим довольно далеко от ведущих мероприятия и нам мало что видно, но Тимофея это видимо мало волнует. Он смотрит в телефон, потом печатает что-то, снова читает.

А я решаю отвлечь себя от всех этих обжиманий наших и начинаю рассматривать окружающих людей. Буквально через полминуты этого занятия замечаю свою мачеху.

Она сидит впереди, чуть правее от нас. Лица мне, конечно, мне видно, но мне оно и не нужно, чтобы узнать эту ехидну. Я столько лет видела ее со всех ракурсов, что узнаю ее по одному волоску.

Интересует меня не она, а тот, кто рядом. Логично предположить, что она пришла не одна. Но с кем?

Справа от нее сидит пожилая дама с жемчугом в причёске, а слева мужчина. Когда я перевела взгляд на него, он слегка повернул голову и что-то сказал мачехе. Значит она с ним пришла? А где отец?

Я предполагала, что отец скорее всего сюда не попадет. Его банкротство очевидно, он не представляет интереса ни для кого. И тратить деньги для посещения этого вечера он бы, скорее всего, не стал.

Но Катерина же здесь! Как? И кто рядом с ней? Не могла же она за несколько дней найти себе нового мужика. Или могла?

Я так усиленно думала, что Тимофей, похоже, заметил это. Моя рука вновь утонула в