– А если бы ты не познакомилась с Сайрусом, была бы так же не уверена?

Вопрос Бенджи застал меня врасплох, а он наблюдал за моими колебаниями с угасающей надеждой.

– Да.

– Что со мной не так, чем я тебя отталкиваю? – спросил Бенджи и осушил до дна вторую кружку.

Для тихого маменькиного сыночка он пил слишком энергично.

Я сделала еще глоток:

– Прежде всего, я не понимаю, что ты во мне нашел. Мы ведь совсем не… – Я показала рукой на него, потом на себя. – Мы не подходим друг другу.

– Кто такое говорит?

– Я.

– Ты ошибаешься. Мы можем очень даже подойти друг другу.

– Ага, белые футболки и строгие желтые рубашки… Да уж, подходим. – Я сделала еще глоток.

Нервничая, я умудрилась выпить полную кружку пива.

– Хочешь еще или с тебя хватит? – спросил Бенджи.

– С меня определенно не хватит. Мы ведь на вечеринку пришли, так?

– Именно так.

Бенджи ушел и вернулся сразу с тремя кружками. Свою третью он уже почти прикончил.

– Нет уж, строгой рубашке меня не напоить! – заявила я и сделала еще несколько глотков.

– Вау! Эй, притормози! Я не хочу, чтобы меня обвинили в том, что ты не сможешь вернуться к работе.

– А я что, похожа на девицу, которая сваливает вину на других?

– Нет. Нет, не похожа.

За это мы еще выпили.

– На чем мы остановились? – Я чувствовала себя превосходно. – Ах да, мы носим разную одежду.

– Дело не во внешности, Рори. Я хочу сказать, ты по-настоящему прекрасна и необычна. Да, я застегиваюсь на все пуговицы, и всякое такое, но внутренне мы похожи.

– Как это? Я не бываю милой с тобой, Бенджи.

– Я говорю о твоем внутреннем «я», которое очень даже неплохо ко мне относится. Я говорю о девушке, которая в самый первый день подсказала мне специализацию. О девушке, которая позволяет мне сидеть с ней на занятиях, хотя очень хочет остаться одна. О девушке, которая всех раскидала в стороны, чтобы помочь мне остановить кровотечение из носа. О девушке, которая проводила меня домой после того самого кровотечения. О девушке, которая позволила мне обнять себя. О девушке, которая позвала меня на эту вечеринку. О той девушке, которая хотя бы пытается дать мне шанс. И что важнее, я говорю о девушке, у которой в прошлом случилось нечто настолько ужасное, что вся ее жизнь изменилась, но она не видит в этом причины сдаваться.

– Но ведь нос тебе разбили из-за меня, – напомнила я, игнорируя последние слова Бенджи.

– Ты могла пройти мимо. Многие так бы и поступили.

Я уставилась на него. Карие глаза Бенджи выглядели немного сонными, но счастливыми, и он смотрел на меня с такой любовью…

Я уперлась локтем в колено и опустила голову на кулак.

– Ты вроде как умнеешь, когда выпьешь.

Бенджи наклонился, поставил полупустую и полную кружки на кофейный столик, а потом тоже оперся локтем о колено.

– Можно тебя поцеловать?

– Нет, – ответила я, – но ты можешь дать мне еще пива.

Он с удивлением посмотрел на мою кружку.

– Уже?

Я взяла отставленную им кружку.

– Давай сыграем. Будем задавать друг другу вопросы. Кто откажется отвечать – выпьет.

– Звучит угрожающе…

Я сделала глоток и подмигнула Бенджи поверх кружки.

– Ладно, – кивнул он, – я начинаю. Как твое второе имя?

– Анна. Скучно, правда? А твое?

Бенджи начал пить, но я схватила его за запястье.

– Нет уж! Вопрос нетрудный! Давай!

– Мое второе имя – Бенджамин.

– Тогда какое у тебя первое имя?

– Моя очередь!

Я сделала большие глаза:

– Ладно.

– Какой твой любимый цветок?

Я засмеялась:

– Не знаю!

– Пей!

– Нет, погоди. Знаешь, мне нравятся шаровидные амаранты. Они прекрасны и неправильны.

– Как ты, – хитро усмехнулся Бенджи.

– Так какое твое первое имя? – спросила я.

– Ох, черт! – Бенджи застонал, собрался выпить, но передумал. – Франклин.

Я вытаращила глаза:

– Тебя зовут Франклин Бенджамин? Да, твоя мама умеет выбирать имена!

Мы истерически захохотали. Две кружки пива и двадцать семь вопросов спустя мы уже спрашивали о том, о чем в другом случае постеснялись бы заикнуться.

– Ты девственник? – поинтересовалась я.

Бенджи чуть не подавился пивом.

– Ты серьезно?

– Да. Такой у меня вопрос. Отвечай или пей!

Бенджи чуть наклонился.

– А я что, целуюсь как девственник?

Я тоже немного наклонилась.

– Ты не можешь отвечать на вопрос вопросом!

– Нет, – произнес Бенджи. – А ты?

Я покачала головой, но все равно немножко отпила.

– У тебя было хорошее детство?

– Да. У меня отличные родители. Может, слишком заботливые, но они желают только добра. Я по-настоящему близок с отцом.

Я улыбнулась:

– Это отлично.

– А почему ты не близка с родителями? – спросил Бенджи.

Я поднесла к губам кружку, всерьез размышляя: не рассказать ли Бенджи все? Но потом запрокинула голову, и янтарная жидкость полилась мне в горло.

– А почему ты так ненавидишь Бобби Пека?

Бенджи прищурился:

– Помнишь, ты меня спросила, не девственник ли я?

Я кивнула.

– Только не говори, что потерял невинность с Бобби Пеком!

Бенджи расхохотался от души.

– Нет! – Он снова хихикнул. – Нет. Но у нас с ним вышла стычка. Она бросила меня, а теперь она с…

– С Бобби Пеком? Не может быть!

– Может. Наверное, мне не следовало бы на него злиться. На самом деле он оказал мне услугу.

Я улыбнулась:

– Интересно, кто повезет меня на работу?

– А вот это, – Бенджи ткнул в меня кружкой с пивом, – очень хороший вопрос. Не ты и не я, и не потому, что я не хочу, чтобы ты возвращалась к нему. Я хочу, чтобы ты осталась здесь, со мной. Ты хоть представляешь, как это бесит – знать, что он тебе нравится, что ты проводишь с ним несколько часов каждый вечер?

Я лишь покачала головой.