взималась дополнительная плата. Студенты накапливали вкупе огромное количество пропущенных уроков, что должно было по предварительным подсчетам администрации принести значительный дополнительный доход, но не собирались их отрабатывать, тем более платить лишние деньги. Никакие угрозы, вплоть до отчисления, на них не действовали. Разговоры с родителями тоже не приносили успехов. Некоторые из них уже высказывали сожаление, что вообще «связались с этим заведением».

Светлана тоже постепенно начала разочаровываться в своем выборе института. Учебный процесс разительно отличался от того, к чему она привыкла в МГУ, не говоря уже о дисциплине. Да и сам контингент студентов был своеобразным – большинство было детьми скороспелых толстосумов, которые уже образовывали касту избранных, для которых доступность к цели, к тому же образованию, определялась количеством денег, а не успехами в учебе, и их дети были точными копиями своих родителей. Их чувство вседозволенности иногда переливалось через край, и они забывали разницу положения студента и преподавателя в вузе. Открыто, а порой, просто нагло напоминали: кто кому здесь платит? Светлана как-то высказала свое возмущение директрисе. Валентина Ш., ничуть не удивившись, посоветовала не обращать внимания, добавив, что студенты, в принципе, по-своему правы!

Невыплата зарплаты стала сказываться на материальном благополучии их маленькой семьи. Конечно, оставались деньги от продажи квартиры и дома, но их Светлана старалась не трогать – она намеревалась установить памятник для папы. От брата толку было мало – он уже в третий раз заводил семью и после каждого развода оставался в долгах по алиментам. Со стороны новой администрации села она помощи для установки памятника тоже не ожидала. Светлана неплохо владела английским и немецким и пыталась подрабатывать репетиторством, но желающих совершенствовать свой иностранный язык не нашлось. Возможно, сказалось влияние сложившейся ситуации в образовании, когда проблема, вызванная недостатком знаний, могла быть решена избытком денег. Особенно это проявлялось на родине Светланы – на Кавказе. В Москве Светлана могла бы не ходить на работу, спокойно зарабатывая репетиторством дома.

Однажды на остановке автобуса она случайно встретилась со своей одноклассницей Ольгой. После школы Ольга уехала из села в Минск и поступила в институт. Там она вышла замуж за однокурсника Юру, вернулась с ним на родину, и в краевом центре они нашли работу на одном номерном заводе. Получали солидные зарплаты, родили детей. После распада Союза завод закрыли, и они остались без работы. Расторопная Ольга не растерялась в сложившейся ситуации и занялась бизнесом, начав с мелкой торговли сникерсами и другой мелочью. Сейчас у нее был собственный магазин на вещевом рынке и в планах – расширение бизнеса. Узнав от Светланы о ее зарплате, точнее, незарплате в институте, подруга предложила помощь – присоединиться и вместе расширять. Увидев ответную реакцию на лице Светланы, она с разочарованием сказала: «Конечно, это – не для тебя!» Но, прощаясь, написала свой номер телефона.

Прошел год после смерти папы. В сельской столовой вновь собрались родственники и друзья. Папу поминали, отмечая, как им не хватает его совета, его шутки, просто его присутствия рядом. Светлана плакала, тоже осознавая: чем дольше нет папы, тем тяжелее становилось ей на душе, тем проблематичнее становилась ее жизнь вообще. Ей не хватало чьей-то душевной поддержки, пусть даже на расстоянии, но чтобы она была. Она вспомнила Джамала, его умные глаза, добрую улыбку, красивые руки интеллигента. С каким вниманием и заботой он относился к ней, к маме в те тяжелые для них дни. Светлана в тайне ожидала, что он приедет и даже немного волновалась, что его не было на поминках.

В самом начале мая Светлана установила папе скромный памятник, приурочив его ко Дню Победы – папиному любимому празднику.

Обстановка в институте осложнялась. Постоянно менялось расписание занятий, часто случались неожиданные замены одного предмета другим или вообще его выпадение из-за отсутствия преподавателя. Студенты чувствовали недостаток качества приобретаемых знаний. Посещения родителей участились. Некоторые намеревались перевести своих детей в другие вузы.

После получения полугодовой зарплаты в конце учебного года Светлана подала заявление об уходе.

Судьба вновь уготовила Светлане испытания: что делать дальше, куда идти работать? Она решила пока отвлечься от проблем, перенеся принятие решений на осень. На дворе стояло жаркое лето, и у Светланы с мамой было в доме много работы.

Светлана не стала вновь испытывать судьбу, ища применение своим знаниям в учебных заведениях с сомнительной репутацией. А от предложенной в краевом университете половины ставки ассистента она отказалась, считая это просто унижением. Светлана нашла работу референта-переводчика в одном научно-производственном предприятии, специализирующемся на проблемах экологии. Директор предприятия Борис Р. был аутодидактом, талантливым ученым-биологом, занимающимся разведением и выращиванием редких для местного региона плодово-ягодных растений. В те годы, когда в нашей стране никто еще даже не нюхал киви, у него в теплице этот полезнейший фрукт, завезенный в Европу из Новой Зеландии, плодоносил и одарял вкусивших его своими исключительными свойствами – почти всеми известными витаминами, органическими кислотами, множеством макро- и микроэлементов. Главным же научно-исследовательским достижением ученого была разработка технологии очистки окружающей среды с помощью удивительнейшего южно-американского растения «эйхорнии, или водяного гиацинта». Технология была успешно апробирована на множестве загрязненных территорий, даже на космодроме, на участке с пролитым на почвенный покров гептилом – сильно токсичным компонентом ракетного топлива. Внедрение технологии в промышленном масштабе освобождало бы многие предприятия от огромных штрафов. Увы! Множество бюрократических препонов стояло непреодолимой стеной на пути ученого в нашей стране, и страна продолжала успешно плестись вслед за технологическими успехами зарубежья.

Большинство посадочного материала Борис закупал за границей, в Западной Европе. Светлана сопровождала его в зарубежных поездках. За это время она несколько раз была в Германии. На Женевском озере она встретилась со своей подругой Хайди, которая приезжала из Канады вступать в наследство, доставшееся от родителей, и познакомилась с ее сыном. В Берлине была в гостях у фрау Гофманн и рассказала о продолжении своей «научно-преподавательской» деятельности дома. На прощание фрау Гофманн подарила Светлане свою книгу с последними научными публикациями. Предварительно позвонив, посетила родителей Клауса, обрадовав их своим визитом и коробкой московских конфет. Они уже успели женить Клауса по объявлению в газете. Сам бы он никогда не решился совершить этот поступок! Они были счастливы за него и восхищались внуками. Светлана встретилась и со своим неудавшимся женихом. Клаус стал еще толще, и его животик так и норовил выскочить из–под ремня брюк. Он считал свой брак неудавшимся. Жену он не любил, она отвечала ему взаимностью. Жаловался на детей – двое мальчишек были неуправляемы в семье. Когда он узнал, что Светлана еще