— Ну что ж, победителями становятся Бородач и Косыночка! Ребята, вы — команда! — поздравляет нас шеф, и вручает мне надувную скалку.

— Волшебная палочка! — комментирует приз.

— Приятного аппетита! — сую Рыжему наше творение в рот, воинственно размахивая подарком над его головой.

— Я тебе это припомню, Фике! — угроза Линца тонет в гвалте восторга и смеха, когда он бесстрашно кусает и жует бутерброд. Чего в нем только не намешано: селедка, сыр, горчица, каперсы, колбаска, дольки помидоров, дыни, салат и еще по мелочи всякая фигня.

— И это бесспорная, абсолютная, блистательная победа! — провозглашает шеф. — Над собой! Мужик! Уважаю!

Жмет руку Рыжему.

Радостно подпрыгиваю, подняв над собой скалку. Виктор ловит мое запястье, поднимает, как рефери вверх, и улыбается… даже не знаю… гордо что ли.

— Ты потрясающая, — шепчет мне на ухо. — Просто чумовая!

Улыбнувшись в ответ, смываюсь к нашей станции, где помощник шефа уже вовсю жарит в соусе медальоны.

Чтобы занять заскучавший в ожидании народ, шеф затеял конкурс между мужчинами. Ухохатываясь, они венчиками взбивали яичные белки, чтобы, подняв миску над головой, содержимое не вылилось на нее. Приз, бутылка коньяка, так и остался у ликующего главнокомандующего, потому что именно он без страха и сомнений перевернул над своей лысиной миску.

На десерт готовили яблочный штрудель. Здесь я выставила ушки на макушку, внимая каждому слову, потому что сие австрийское чудо у меня всегда получалось так себе. Линцу я доверила обвалять яблочные дольки в корице и сахаре, и раскатать тесто. Вместе мы их на него выложили, и отогнав его, я сама завернула рулет. Воодушевившись процессом, он смазал его сверху оливковым маслом. И пока в духовке доходил до логического окончания наш шедевр кулинарии, мы вместе с остальными участниками расправлялись со своими медальонами, и весело смеялись под вино и искрометные байки наших наставников.

Наш с Рыжим штрудель стал победителем в номинации «Парадный фасад», слава Богу проиграв «Копченому мавру» и «Лежачему пластуну». Украсив его шариком мороженого мы с удовольствием навернули и его с кофе. И, кажется, объелись.

В конце вечера магистры кухни с почестями и ликованием достали из печи необыкновенно аппетитную, с румяной запеченной корочкой «соблазненную» утку.

Места в желудке уже не было, и нам разложили ее по контейнерам и торжественно вручили вместе с дипломами. Так что уходили мы не только с отличным настроением, но и не с пустыми руками.

— Было охренительно здорово, — призналась я в такси.

— Рад, что тебе понравилось, — Линц подергал за кончики косынки и нежно коснулся моего виска губами.

— Вить, честно, я не понимаю зачем тебе это все…

— Может быть потому что я хочу тебя… — сделал паузу, — покорить?

— Или затащить в постель…

— И это тоже. Я и не скрываю.

— И все же?

— Тебе хорошо? — слегка приподняв мой подбородок пальцами, заставил посмотреть в глаза.

— Очень, — откровенно призналась.

— Вот и мне…

Обняв, он прижался меня к себе, раздувая дыханием волосы.

— Очень тебя хочу, — пробормотал где-то возле моего уха, и меня прострелило такой откровенной дрожью, что не скрыть. Почувствовав кожей его глубокий прерывистый вздох, я получила град быстрых поцелуев в шею, щеки, глаза.

— Вить, Витя… — робко попыталась его остановить.

— Я настойчивый, Фике. Рано или поздно твои бастионы падут.

— И что тогда?

— Кто ж его знает… Все зависит от нас.

Закрыв глаза, я судорожно сглотнула. И тогда, он меня поцеловал. В губы. С дрожью. Зарывшись пальцами в волосы, мягко толкнулся языком И это лишило последних здравых мыслей. Время остановилось. Я словно провалилась в закручивающуюся воронку и парила в свободном падении.

— Я знаю. Знаю. Сам все знаю, — твердит, как заведенный и никак не может оторваться от меня. Гладит щеки, и снова прижимается, а я теряю голову и никуда не хочу его отпускать.

Замерев с ключами у подъезда, заставляю себя побыстрее уйти, тем более Виктора ждет такси.

— До завтра… — обернувшись, смущенно поджимая губу, выпрашиваю следующее свидание. Потому что хочу еще! Мне мало! Я не насытилась им!

— Я уезжаю на пару дней, так что завтра не получится, — широко, расставив ноги, с засунутыми в карманы руками, он стоит позади меня и смотрит так, что сердце колотится как бешеное, аж дышать трудно.

Прижимаю к груди коробку с подарком, чтобы не сорваться и не наброситься на него самой. Так хочется еще раз ощутить его губы на своих.

— На пару дней? — не могу скрыть разочарования.

— Постараюсь вернуться в четверг.

— В четверг… — повторяю, как завороженная.

— В четверг, — вынимает руку из кармана, и обхватив за шею укладывает меня головой себе на грудь. Гладит по спине.

— Когда приезжает твой благоверный?

— В субботу. Утром.

— Ну вот видишь, у нас впереди целая вечность, — отрывисто поцеловав меня в макушку, резко отодвинул. — Иди. Позвони, как поднимешься.

Глава 14

Несмотря на то, что легла я ближе к полуночи, отпахав после работы тренировку в спортзале, а потом начистив до блеска все поверхности кухни, проснулась практически моментально от того, что услышала непонятные звуки в квартире. Голова спросонья соображала плохо, но тот факт, что за окном темно — невозможно было не заметить, сквозь шторы совсем не пробивался свет. В седьмом часу такого не может быть, особенно в начале сентября. Прислушалась. Телевизор, привычно бубнил на стене, но еще мне показалось, что в ванной текла вода. Леша любил спать с закрытой дверью, в темноте и тишине. Я же наоборот, ненавидела ощущение черного ящика, тишина- оглушала, закрытая дверь — сжимала пространство, а темнота — навалившись невидимым покрывалом, давила. Когда я ночевала одна, всегда засыпала с телеком.

Шум воды прекратился, послышались шаги, которые приближались к спальне. Сердце бешено заколотилось от испуга. Дверь тихонько открылась, а я рефлекторно, затаив дыхание и поджимая одеяло к носу, села в постеле.

— Приве-е-ет! — мягко протянул Свиридов.

— Ты! Ты… — облегченно выдохнула. — Придурок, я чуть заикаться не начала! — запустила в него первое, что попалось под руки. Этим «первым» оказались, симпатичные беленькие варежки-прихватки для горячего. Вчерашний подарок Линца, на который я пялилась, завалившись на кровать перед сном. Нацепив зачем-то сначала, как ласты на ноги, потом переодела на ладони и задумчиво разглядывала ромбовидную прострочку. Красивые. Мягенькие. Уютненькие.

Сняла, положила друг на друга рядом с собой, потом переложила под щеку и практически сразу отрубилась.

— Я хотел сделать сюрприз! — отмахнувшись от моих снарядов, шагнул к кровати, и облокотившись на нее коленом протянул букет. Одетый в одни трусы.

— Что это? — подтянула ноги к груди, и отпихнула его руку, все еще не придя