– Да? – Он недоверчиво посмотрел на меня.

– Его зовут Андрей Викторович Цирулик. Он священник – отец Евстратий.

– И что?

– Ну как я вам скажу? – Мне удалось добавить в голос отчаяния. – Вы же видели, он вышел из дома с парнем. Кто этот парень? Моя мать плачет, не понимает, что творится, все прихожане в Белых Камнях бунтуют. Там такое! А я решила узнать, что папа делает в городе. И вот…

Дядька повернулся ко мне всем телом и нахмурился. Я боялась вспугнуть его, начав снова уговаривать, но опасалась и того, что он сейчас вспомнит о своих служебных обязанностях и выпрет меня отсюда к чертовой матери.

– Ты не говори никому, что это я тебе сказал. – Он подумал еще немного и продолжил: – У твоего папы тут друг живет. Ты же понимаешь, о чем я говорю?

– Нет, не может быть! – Я только совсем немного преувеличила свое потрясение. – Я думала, это его внебрачный сын.

– Ты уж прости, что я тебе вот так, в лоб это говорю, – деликатно произнес охранник. – Я точно знаю, кто они друг другу. Если сомневаешься, можешь посмотреть запись с камеры в лифте. Там кое-что разобрать можно.

– Нет. Я не буду это смотреть. А как этого парня зовут?

– Вадим… – Охранник заглянул в свой журнал. – Вадим Опешко, квартира номер сорок три. Твой папа ему квартиру тут купил, и машину. Я бы и не знал, но весь дом об этом говорит. Тут женщин-содержанок тоже немало живет, но такой пе… – только один. Прости уж…

– О боже, что я маме скажу?

– Пусть он сам и скажет, – посоветовал охранник, не сумев скрыть выражение омерзения на лице.

Ждать Вадима Опешко было занятием неблагодарным. Где они с попом пропадали – я даже не могла догадаться. Не пойдет же Андрей Викторович в ночной клуб! Он и выглядит неподходящим образом, и вряд ли ему самому это нужно.

Трижды мне на мобильный звонил Никита. Сначала он вежливо интересовался, где я и чем занимаюсь, но с каждым словом его терпение истощалось. Наконец он уже рычал в трубку:

– Где ты? Ты с ним?

– А ты где? – спросила я тоже неласково. – Если ты в поместье, то сам посмотри, где Илья. Он дома или в конюшне или с Альханом бродит. А если там, то…

– Куда мне приехать за тобой?

– Я перезвоню тебе позже. – Я отключила аппарат, потому, что мерс Опешко въехал в ворота дома.

Было около часу ночи. Поп не стал подниматься в дом. Он просто пересел в свою «шестерку» и выехал за ворота. А я, воспользовавшись доверием обманутого мной охранника, побежала за Вадимом.

– Постойте, Вадим! – Я окликнула его уже на пороге дома.

Парень обернулся. Он был чернобровый, пухлогубый и миловидный. На меня он воззрился круглыми глазами испуганного младенца. Я не подумала, а ощутила, что передо мной человек из разряда вечных детей. Они наивны, добры, но сосредоточены только на себе, на своей внешности и своих переживаниях.

– Вадим, не волнуйтесь!

Я уже догнала его.

– Я только хочу вам помочь!

– Почему? – спросил он робко.

– Я объясню вам. Пригласите меня к себе, а то я замерзла.

Он согласился. Пока мы поднимались в лифте, я улыбалась ему, но мои улыбки явно его пугали. Войдя в квартиру, я скромно огляделась и присела на диванчик.

Квартира, конечно, впечатляла. Она была огромная, почти пустая, но после недешевого ремонта. В каждом углу этого вертепа разврата висело по иконе. Над диваном на дорогие обои из настоящего бамбука скотчем был приклеен большой календарь с Богородицей.

Я развеселилась и поняла, что присущий мне творческий потенциал сценкой с охранником не исчерпан.

– Вадим, вам угрожает опасность, – сказала я, даже не предполагая, что буду говорить дальше.

– Анна Степановна обо мне узнала? – спросил Вадим испуганно.

– Нет, все намного хуже…

Я вдруг поняла, насколько все плохо складывалось для бедного парня!

– Вадим, ваш друг отец Евстратий – наш священник. Я живу в Белых Камнях. И в последнее время замечаю, что мой брат и отец Евстратий как-то уж очень часто стали встречаться. Скажи, Вадим, квартира записана на тебя?

– Нет, но он обещал…

– Он скоро выгонит тебя отсюда. Ты должен это как-то предотвратить.

Парень глубоко задышал и сел на пол.

– Что же мне делать?

– Не дай ему тебя бросить, – серьезно посоветовала я.

– Давно они встречаются? – спросил Вадим.

– Ну… Не очень давно, с месяц. Я точно знаю, что они виделись шестого апреля.

Вадим машинально, а может, и не машинально посмотрел на календарь.

– Шестого он был со мной, – неожиданно твердо сказал он.

Такая убежденность показалась мне странной.

– Но почему ты так уверен?

– Он у меня по понедельникам, средам и пятницам. Всегда. И ни разу не пропустил встречу. А в другие дни у него вечерняя христианская школа.

– Это точно?

– Да.

Вадим встал и пошел на кухню. Вернулся оттуда со стаканом воды.

– Зря вы пришли ко мне, – сказал он, отпивая из стакана по глоточку. – Ваш брат моему Андрюше не нужен. Напрасно пугаете меня.

Я пожала плечами:

– Ты так веришь ему? А ведь он своей жене изменяет, изменит и тебе.

Эта формула, насколько я знала, всегда страшно злила любовниц. Однако в мире парней, сожительствующих со священниками, она не работала. Вадим ухмыльнулся и ответил:

– Его жена – старая женщина, а он не любит старость и не любит женщин.

Я уже была на пороге квартиры Вадима, когда вдруг решила спросить:

– Как ты думаешь, Вадим, если бы кто-то узнал о вашей связи, что бы сделал Андрей Викторович?

Ответ был нетрадиционный, как и их отношения:

– Он бы бросил все и стал со мною жить.

Проходя через калитку забора, я поблагодарила охранника за доброту и содействие.

Ночью на городской улице было прохладно, темно и немного страшно. Казалось бы, центр Гродина, но фонари тут не горели, а из подворотни соседнего дома, далеко не такого респектабельного, как дом, где проживал любовник нашего попа, доносились подозрительные крики.

Поежившись, я включила телефон и набрала Никиту.

– Ты где? – заорал он в трубку. Потом добавил совсем другим тоном: – Где ты?

Я объяснила, и он сказал, что скоро приедет.

Его машина подлетела к дому свиданий отца Евстратия уже через десять минут. Никита встретил меня поцелуями и проклятиями. Его эмоциональность и пугала, и заводила меня.