В роду Сапаровых Игорь считался паршивой овцой и был нежеланным гостем в родительском доме. В молодости, когда гормоны бурлят, а башка не варит, он связался с Предтечами — своего рода магической оппозицией этой Российской Империи. Ну как же, такие лозунги — «Магия для всех!», «Социальная справедливость!», «Нет сословию магов!», «Долой Тайный Приказ!», ну и так далее, о чем обычно пищат хомячки, используемые авантюристами для достижения своих целей как мясо. Хомячки допищались, и в дело вступил Тайный Приказ, местная служба безопасности Империи, опустившая на них свой тяжелый сапог с подкованной гвоздями подошвой. Кто-то уехал на каторгу осваивать неполезные для здоровья рудники и лесоповал, кто-то прочно и надолго сел, кто-то, как и княжич, был отмазан родителями за большие бабки и всего-навсего отделался пометкой «неблагонадежен». Ну и такая вроде бы маленькая пометочка поломала всю дальнейшую жизнь. Игоря выперли из универа, госслужба теперь для него была закрыта навсегда, да и многие рода занятий тоже. Род тоже не хотел особо общаться с некоторое время поднадзорным наследником, откупившись от него небольшой суммой и одним из не особо роскошных особняков из резервного фонда недвижимости.

Надо справедливо сказать, что Игорь не опустил рук, а взялся за ум. Используя свои связи в Предчетах и среди партнеров рода — ну естественно, тех, которые от него не отвернулись — открыл свое дело, начал работать на себя, развив торговый бизнес. Формально, да и фактически, он отошел от Предтеч, предпочитая не связываться с замаранной оппозицией — хватило одного раза.

Ну а с Иваном и работой на разведку РИ Сапаров пошел по одной простой причине — деньги. Другие мотивы из формулы вербовки не рассматривались — по причине их отсутствия. Идеология княжича не интересовала от слова «совсем» — нахлебался, эго было в норме, а компромат — ну был компромат, а что с него толку? Тут был вариант «один-один», а оказаться под колпаком Тайного Приказа никому не хочется, в том числе если ты и Скользящий из другого мира. Стены не удержали бы, но и толку никакого. А вот полновесные золотые слитки Русского Имперского банка — да. Тоже вариант «один-один», но к полному согласию и удовлетворению сторон. Тем более Сапаров был очень полезным человеком, который мог как достать, так и сделать многое, на что распространялось его влияние и связи, в том числе и не слишком легальные.

Поэтому оказавшись на том пустыре после переноса, Иван достал из заранее оборудованного тайника одноразовый мобильник, и, позвонив Сапарову, заказал эксфильтрацию — а как иначе? Представьте себе вооруженную троицу, шлепающую по ночному Санкт-Петербургу в боевых комплектах. Далеко она уйдет? До первого пепса и бдительного дежурного системы «безопасный город», камерами которой увешаны все встречные и поперечные улицы. А вот грузовой фургон с глухими окнами и липовыми номерами вряд ли привлечет чье-то внимание, особенно если за рулем аж целый князь — дорожная полиция слабо разбирается в государственных интригах, но обыскивать аристократа себе дороже, могут не понять.

— По поводу вашего оружия, — князь поднялся, подошел к шкафу, и вытащил увесистую сумку. — Я удивлен, что вы до сих пор используете пороховое, у нас оно почти не используется, особенно в гражданском обороте, ну да Иван в курсе, не первый раз здесь. Сам проведешь инструктаж?

— Да, — Иван расстегнул молнию, и вынул три увесистые коробки, красочно разрисованные мишенями и оружием. На переднем плане был красиво нарисован пистолет весь из себя эргономичной формы, надпись крупными буквами гласила, что это «Удав–3М». — Итак, по этим пукалкам.

Он вскрыл одну коробку, достав запаянный пакет с пистолетом.

— Как уже сказал князь, пороховым оружием здесь почти не пользуются. Почему пользуемся мы — потому что в тех местах, куда нас заносит, важно то, что оно не откажет, и не превратится в бесполезный кусок металла, которым только запустить противнику в башку. В отличие от этого. Итак, плунжерные пистолеты, в просторечии «плунжеры» или «плуги», кто как называет. Гражданский вариант. Работает на жидкой взрывчатке, сотня пуль калибром пять миллиметров. Честно говоря — говно говном, убойность никакая в связи с низкой дульной энергией, только за счет аэродинамически неустойчивой пули, ошибочно называемой «со смещенным центром тяжести». Гражданская пукалка, доступная любому желающему с положительной социальной историей. Кстати, а что у нас с историями-то? — Иван глянул на князя.

— Все нормально, социальная история просто замечательная. Мы же не узкоглазые, которые ввели систему социальных паспортов и поставили машину следить за всеми и каждым? Вот там да, жопа. Но если приставить такую хрень русскому, то он сразу наполучает столько минусов, что это вызовет массовое недовольство вплоть до беспорядков. Поэтому у государства это поддержки не нашло — кипеш был бы огромный, а толку ноль. Пускай япошки со своими соципами трахаются, у них не народ, а муравьи. Ну или ходячие калькуляторы, настолько они низвели человека до машинного состояния, лишив его всех индивидуальных черт. Да это в принципе из проблемы. А насчет плугов ты не прав, весьма приличная вещь для самообороны.

— На уровне двадцать пятого — тридцатого калибра, да и то слабых цилиндрических патронов. Мелкашка — она и есть мелкашка, тем более такая. Я думаю, что вояки и поцики пользуются другими стволами?

— Ну да. Но там другие задачи. И то оружие запрещено к обороту полностью, чтобы у граждан не было преимущества в огневой мощи.

— Что и требовалось доказать, — кивнул Иван. — Гражданское оружие — не военное, используется пострелять по банкам и случайному грабителю в лобешник засадить. После чего его почистить, протереть тряпочкой и убрать в сейф. Грязь и отсутствие обслуживания ему категорически противопоказано. Ну да ладно, не об этом речь.

Иван мастерски разобрал и собрал плунжерник, вхолостую щелкнул подавателем.

— Здесь все модульное, только магазинов два. Первый — с пулями, — он тряхнул прозрачный картридж, крепившийся сверху над стволом, — второй — с жидким метательным составом. Его в рукоятку, как обычный.

— Крайне неудобная конструкция, — скривился я. — До полного израсходования того и другого ни пополнить, ни зарядить. Да и сотня пуль зачем? При огневом контакте значение имеют два-три первых выстрела, ну если противников несколько — чуть больше. Но три автоматных магазина в оружии самообороны — дурь собачья. От взвода поциков отстреливаться? Лучше бы калибр побольше, емкость поменьше.

— Спроси у конструктора, — сказал Иван, присоединив со щелчком магазин. — Главное теперь — это ваше гражданское оружие, изучите и пристреляйте. Есть где поблизости тир?

— Открытый, на лужайке у дома. И кстати, особо не светите — разрешения я вам нарисовал, но серьезную проверку они не пройдут, хватит только поцикам предъявить. Если начнут пробивать, могут и не прокатить.

— Спасибо за предупреждение, — усмехнулся я. — Мы не из тех, кто махает стволами направо-налево.

— Вот и хорошо.

— Что там у нас с легализацией? — спросил Иван.

— А вот этот вопрос следует обсудить поподробнее, — молодой князь машинально потер подбородок. — Ваша основная цель какая?