Ингумбо знаками дал понять, чтобы я отправлялась спать, а сам всем своим видом выразил готовность бдеть у костра до рассвета и охранять сны «амазонок». Кивнув в знак согласия, я пошла к подстилке, где, свернувшись кулечком, уже сладко спала Маруська.

Маня храпела, как фараон перед бальзамированием. Сдвинуть подружку с места или хотя бы подвинуть было невозможно — даже при легком к ней прикосновении подруга страшно материлась и лягалась, как старая полковая лошадь. Пришлось мне кое-как примоститься на небольшом клочке покрывала. Настолько маленьком, что большая часть меня оказалась на песке.

— У-у, корова! — из чувства мести я саданула локтем в Манькину спину и немедленно услышала в ответ поток знакомых и не очень знакомых слов.

Тихонько хихикнув, я улеглась на спину и уставилась в звездное небо. Спать не хотелось. То ли перекупалась, то ли мысли невеселые мешали…

Неужели Ингумбо с той самой военной базы? Чего же он натворил такого, что его коллеги решили от него избавиться таким изуверским способом? Ну, пустили бы пулю в лоб, и дело с концом! Или… приятели Пятницы хотели, чтобы его нашли? Но зачем?

Теперь бы с «тюленем» разобраться. Видела я его или нет? Странное бульканье точно слышала. Именно оно меня и насторожило. Следовательно, «тюлень», в смысле аквалангист, имел место быть. Кто он? Может, он хотел «умыкнуть» кого-нибудь из девчонок, а тут Пятница бдит — его в свете костра хорошо было видно. Хотя… Этот «тюлень», если имел намерения кого-то похитить, мог бы умыкнуть и меня. А что? Ситуация вполне подходящая: темно, вода, я одна. Ингумбо далеко — при всем желании доплыть не успеет. Так чего ж этот «тюлень» меня не украл? Не понравилась, что ли? Или товарищ приплыл с иной целью? Скорее всего, именно так. А что за цель?

«Ну вот, еще одна загадка», — вздохнула я, поворачиваясь на бок. Маруська недовольно лягнулась. Лежать на боку было неудобно — мешал выданный Ленкой-артиллеристкой пистолет, пришлось его слегка подвинуть. Я грустно усмехнулась — все время мечтала пострелять из пистолета, а теперь вот молю бога, чтобы не пришлось пускать его в дело. Вот вам и гримасы судьбы!

И все-таки почему, почему пропадают девчонки?! К примеру. Ленка-домохозяйка. Богатенький муж-бизнесмен — владелец крупнейшего агентства недвижимости. Как говорится, любой каприз за ваши деньги, живи да радуйся! Ан нет, отправил муженек свою вторую половину на остров. Знал он, что за каша здесь заварится? Тут еще один немаловажный момент имеется. На кого оформлено агентство недвижимости? Дело-то муж и жена начинали вместе. Логично предположить, что и бумаги на обоих подписывали. Или учитывая измельчание мужских особей и их постоянный страх «как бы чего не вышло»… «Русский Капитолий» вполне могли записать на Елену. А сейчас, когда агентство развернулось и заняло лидирующее положение на рынке недвижимости, дяде захотелось «единолично царствовать и всем владети».

Ну, с Ленкой «черненькой» более или менее ясно. А Настя? Скромный школьный библиотекарь, мышка серая… Ее-то за что?

А Дашка? Ее за что красть, к примеру? Кому может помешать скромный акушер-гинеколог? Впрочем, тут много вариантов: и незаконное усыновление, и продажа органов, если напрячься, придумать возможно много чего интересного и не совсем законного. Ну, со мной и Маней ясно — шантаж. Карина с Криськой надоели Погудину до смерти. А наша милая студентка военного образца кому мешает? А ведь еще и съемочная группа в полном составе убита…

Версия о том, что от нас решили избавиться всякие Погудины, Заваловы и иже с ними, кажется мне уже не такой серьезной. В самом деле, зачем городить такой дорогой огород, если все можно было сделать гораздо проще и — что немаловажно — дешевле и быстрее. В наше время существует такая «замечательная» профессия, как киллер. Он и пулю в лоб пустит, и несчастный случай устроит, если надо… Но массовое убийство на необитаемом острове — это что-то новенькое.

Но вот что интересно: кажется, нас никто не ищет. Шоу должно было писаться на пленку, но вот пишется ли? Помнится, еще в Москве Завалов что-то говорил о телевизионных ретрансляторах, натыканных где попало. Мы с техникой, конечно, в натянутых отношениях, но почему-то мне кажется, что, кроме ретрансляторов, где-то должны быть и провода, причем в немалом количестве. Но пока почему-то мы их не находили, зато нашли склад оружия (тут я тронула пистолет и покачала головой), военную базу, аквалангиста и растяжку. Надо, пожалуй, с утреца пораньше поискать эти малопонятные ретрансляторы, а заодно и провода, к ним прилагающиеся. Иначе вообще чепуха какая-то получается!

Перевернувшись на другой бок, я приподняла голову, чтобы проверить, чем занимается наш Пятница. Негр по-прежнему сидел возле костра, изредка ковыряясь в нем палкой, и спать, казалось, не собирался.

«Не стоит, пожалуй, ему доверять на все сто процентов. Вон всех девок марулой опоил. Зачем, спрашивается? Хотя, конечно, мы ему жизнь спасли, да и не похож он на злодея… Все равно спать не буду: мало ли что! Просто полежу с Марусей рядышком…» — решила я и тут же заснула.

…Неприятное ощущение прохлады не нравилось, поэтому я открыла глаза, уже настроившись на конфликт с Маней. Чего это ей вздумалось вставать в такую рань?

Маруськи рядом не было. Поежившись от утренней прохлады, я огляделась. Все «амазонки» еще спали (оно и понятно, время-то раннее), возле потухшего костра лежал Ингумбо.

— Тоже мне, недремлющее око! — усмехнулась я. Однако где Маня? Я же не могу оставить отрицательные эмоции внутри себя? Как там пел Высоцкий? «Мне нужно хоть кого-нибудь убить…»

Сперва я решила, что Манька побежала «до ветру» в ближайшие кустики, и не особенно беспокоилась, а лишь копила в себе злость. Но спустя минут двадцать злость сама собой улетучилась, уступив место волнению. Согласитесь, двадцать минут достаточно, чтобы и дела все справить, да еще песенку крокодила Гены два раза спеть. Я принялась вертеть головой во все стороны и даже тоненько крикнула:

— Маня-а, ау!

Мой взгляд уже в который раз окинул окрестности, но только сейчас задержался на Ингумбе. Что-то в нем было не так. Вы не поверите, но я испугалась и буквально физически ощутила, как внутри зарождается дурное предчувствие.

— Ингумбо, ты Маруську не видел? — громко спросила я. Мой вопрос потонул в шуме океанских волн и громких криках лесных обитателей. Тогда я встала, со всей решимостью, на которую только была способна в эту минуту, достала пистолет и двинулась в сторону спящего Пятницы.

Но Ингумбо и не думал спать. Он просто лежал с закрытыми глазами, а песок, в том месте, где находилась его голова, был какого-то странного бурого цвета. Я немного постояла молча, потом в голове у меня сложилось 2+2, и я заорала дурным голосом, наверное, до смерти напугав обитателей джунглей. Зато «амазонки» забыли о сне. Они немедленно вскочили и, протирая глаза, бросились ко мне. Но, не дойдя каких-то метров трех, все как по команде остановились. В глазах девчонок я ясно читала удивление, изумление и страх. После непродолжительного молчания Дарья задала вопрос, поставивший меня в тупик: