Белов назвал убитого главаря Зигфридом, хотя так и не знал, Зигфрид это или Люпус.

— Пусть его… — пробормотал Олег. — Он получил свое…

…Они уже выбрались из промышленной зоны города, когда Север неожиданно свернул в глухой переулок и остановил машину.

— Что случилось? — слабо спросил Олег.

— Сейчас… — Север оглянулся.

По улице, по которой они только что ехали, мимо переулка промчались шесть автомобилей, набитых братвой.

Еще в дороге Олег отключился-таки от всего происшедшего с ним.

Добравшись до дома, Север внес раненого в квартиру, уложил на диван и поручил заботам Анны.

— Я пока смотаюсь в дежурную аптеку, — сообщил он девушке. — У Олега твоего сильные ожоги и ноги прострелены. Надо купить все необходимое.

— Может, врача? — робко спросила Анна.

— Нельзя! — отрезал Север. — Еще заложит… Я сам врачую не хуже любого лепилы, не волнуйся.

Анна посмотрела на него с восхищением.

…Для конспирации Север отыскал аптеку, расположенную на другом конце города. Там Белов и машину оставил. Домой возвращался своим ходом — благо общественный транспорт еще работал, было не слишком поздно.

Войдя в свою квартиру, Белов обнаружил Анну сидящей возле дивана и не спускающей глаз со спящего Олега — обморок у парня перешел в глубокий сон.

— Придется разбудить! — сказал Север.

Анна не возражала, хотя в глазах ее читалась острая жалость к возлюбленному.

Предварительно вколов разбуженному пациенту обезболивающее, Север совершенно профессионально обработал раны Олега. После чего тот опять уснул.

— Я звонила Дашке, рассказала, что ты Олега спас, — сообщила Анна.

Кивнув, Север отошел к столу, достал лист бумаги с карандашом и принялся рисовать. Анна так и сидела у дивана — похоже, она собиралась провести там всю ночь.

— Аня, подойди ко мне, пожалуйста, — попросил Север, закончив свое занятие.

Девушка неохотно повиновалась.

— Это кто? — спросил Белов, показывая ей рисунок.

— Люпус!.. — обомлела она. — Это Люпус, точно! Только прическа другая…

— Люпус? Ты уверена? — насторожился Север.

— Уверена!

— Анна, подумай!

— Да что мне думать?! Я сто раз его видела! Только он стриженый!

— А Зигфрид как выглядит?

— Я с ним встречалась-то… Год назад, на Дашкином дне рождения.

— И больше никогда?

— Никогда.

— А все же, как он выглядит?

— Прическа вот именно такая, — девушка ткнула пальцем в рисунок. — А остальное… Нос, как у Люпуса, остальное — борода. Еще глаза… Темно-синие и при этом прозрачные. Страшные!

«Вот глаза трупа я не разглядывал! — подумал Север раздраженно. — Не хватало еще!..»

— Слушай, подрисуй ему бороду с усами! — вдруг попросила Анна, указав на портрет.

Север подрисовал.

— Такая?

— Нет, гуще! — помотала головой девушка.

Белов опять взялся за карандаш.

— Такая?

— Еще гуще!

Только третий вариант удовлетворил Анну.

— Вот теперь, пожалуй, сойдет за Зигфрида!

«Ага, с подобной бородищей кто угодно сойдет за Зигфрида! — иронически хмыкнул про себя Север. — А без бороды ни хрена не опознаешь! Лоб закрыт до бровей кудрями, и вся морда — сплошные кудри! Кого же из двоих я все-таки убил?..»

Белов очень хотел верить, что убитый — Зигфрид, а следовательно, Анна и Олег теперь вне опасности. Или по крайней мере одна Анна: за ней никто больше не будет охотиться, раз «жених» околел. Олега же бандиты не найдут, уж об этом Север сумеет позаботиться. «Однако правы философы. Мы начинаем любить тех, кому сделали добро, — размышлял Север. — Вот мне сейчас интересы этих двух влюбленных детей стали вдруг дороже собственных… Может, потому, что Олег с Анной действительно дети по сравнению со мной? Да, Олег крутой мужик, войну прошел, но ведь ему всего двадцать. Юноша фактически… И Анна. Стойкая девчонка, конечно, смелая, но ведь девочка, восемнадцать лет, в дочки мне годится. Может, у меня отцовский инстинкт проснулся? Или это извечная сентиментальность очень жестокого человека?»

— Анна, скажи, я жестокий? — спросил Север.

— Ты?! — поразилась девушка. — Да добрей тебя человека я и не встречала никогда! Кто еще взялся бы помогать нам с Олегом в нашей беде?!

— Но я стольких людей убил сегодня… И четверых — на твоих глазах.

— Этих людей следовало убить! — заявила Анна страстно. — Потому что они не люди! Они нормальным людям жить не дают! А ты!.. Ты собой рисковал!

— Моя шкура дешево стоит, поскольку никому я особо не дорог. — Север усмехнулся. — Даже себе самому.

— У тебя никого нет?! — ужаснулась Анна.

— Есть друг в Москве, но ему от меня одни неприятности да головная боль. Ему, наверно, без меня только легче.

— Ты так плохо думаешь о людях?

Белов пожал плечами:

— В принципе нет, не плохо. Но сама посуди. Был у меня другой друг, он не раз меня от смерти спасал, а я — его. И когда ему понадобилась помощь, я помчался по первому зову. А он, друг этот… — Север почувствовал, что говорит слишком надрывно — сказывалось напряжение минувшего дня, — и сбавил тон. — Короче, дело там касалось его амбиций. И он предал меня, самым подлым образом подставил под пули. Вот так.

— Не все люди одинаковые… Олег бы тебя не предал.

— Возможно… пока молодой. А доживет до моих лет… — Север махнул рукой.

— Неправда! — горячо воскликнула Анна. — Ты же сам не скурвился с годами, верно?! И Олег не скурвится!

Белов уже пожалел, что затеял подобную беседу.

— Возможно… — вздохнул он устало.

— Север, а девушка у тебя есть? — вдруг спросила Анна.

— Мои девушки либо умерли, либо… — Белов усмехнулся. — В общем, нет у меня девушки.

— А Дашка тебе понравилась? — продолжала Анна с нажимом.

— Красивая… — сказал Север неопределенно. — А что?

— Да ты ей очень понравился! — выпалила Анна. — Уж поверь мне, я женщина все же, хоть Дашка меня и ребенком считает! Но она просто затащилась от тебя!

— Постой… Ты мне свою сестру, что ли, сватаешь? — удивился Север.

— Сватаю! — Анна задиристо вскинула голову. — Ты одинок, а Дашка… — девушка осеклась. — Ведь красавица неописуемая, правда? — спросила она робко.

— Да, хороша твоя сестра сказочно, — согласился Север. — Но внешность — еще не все в женщине. Красивым может быть и животное…