— Выходит, убил я сегодня твоего Люпуса, — сказал Белов, внимательно глядя на собеседницу: ему хотелось отследить реакцию Даши на его сообщение.

Девушка словно окаменела.

— Убил… — произнесла она медленно. — Вот счастье-то было бы…

— Ты рада смерти любовника? — Север сверлил ее взглядом.

— Рада?.. — казалось, Даша плохо понимает, о чем идет речь. Будто не осознает случившееся. — Окажись это правдой, я бы не просто обрадовалась…

— Это правда.

— Ты уверен?

— Теперь да, уверен.

Глаза Даши на мгновение застыли.

— Господи, Люпус мертв… — пробормотала она отрешенно. И вдруг вскочила из-за стола, сбросила шаль и закружилась по комнате в каком-то буйном дикарском танце.

— Свободна!.. Свободна!.. — выкрикивала Даша. — Наконец-то, первый раз в жизни, свободна! Аська взрослая, у нее Олег, теперь он за нее отвечает! А я свободна! Люпуса нет, и не будет больше всех этих мерзостей!.. Никогда!..

Север чувствовал: радуется девушка искренне. Но чувствовал он и другое: помимо радости, от Даши исходит некая едва уловимая фальшь. Такая же, какую Белов ощутил при их первой встрече. «Откуда это? — подумал Север. — В чем она лукавит?»

— О каких мерзостях ты говоришь? — спросил он.

— Потом, Север, потом! — воскликнула Даша ликующе. — Я все тебе расскажу потом! А пока подожди! Ты не представляешь, что значит рабство, даже неявное рабство! И как чувствует себя человек, от рабства избавленный! Дай мне воздухом свободы надышаться!

— Но, Даша, Зигфрид-то жив, и Анне по-прежнему угрожает опасность!

— Зигфрид, считай, уже мертв, раз ты за него взялся! — восторженно выпалила девушка.

— Ну предположим… Однако ты много лет жила на деньги Люпуса. Как дальше жить собираешься? — резонно поинтересовался Север.

Даша остановила свое кружение по комнате и пристально, хоть и с улыбкой, посмотрела на Белова. В глазах ее прыгал озорной бесенок блуда.

— Ты грохнул моего кормильца! — заявила она задорно. — Теперь уж будь любезен, принимай наследство!

— Какое наследство? — несколько неприязненно спросил Север.

— Меня! — Она вдруг каким-то неуловимо непристойным движением сбросила с себя халатик, который и так почти ничего не скрывал. Из белья на ней были только трусики. Ослепительное совершенство ее фигуры буквально потрясало, и девушка знала это.

Медленно поворачиваясь вокруг собственной оси, чтобы продемонстрировать все великолепие своего тела, Даша приблизилась к Северу.

— Только попробуй сказать, что не нравлюсь!

Она ему нравилась, она просто не могла не нравиться. Но Белов чувствовал себя задетым: уж слишком самоуверенно держалась Даша, слишком откровенно навязывала ему себя, ничуть не сомневаясь, что он тотчас потеряет голову. Севера это коробило.

— Знаешь, в отличие от других мужиков, я не люблю блондинок, — заявил он, кривясь. — Они мне напоминают сутулую кобылу Шэрон Стоун.

Белов лукавил. Предпочитал он действительно шатенок, но в основном плевать ему было, какого цвета волосы у женщины. Просто Север хотел смутить Дашу.

Лишь тень сомнения пробежала по лицу девушки, и тут же на него вернулось прежнее зовуще-провокационное выражение.

— Масть можно поменять! — бесстыже улыбнулась Даша. — На то и существует краска. Заказывай, какой мне стать, повелитель!

— А там тоже покрасишь? — Север грубовато ткнул девушку пальцем в пах.

Однако Даша опять ничуть не смутилась.

— А там и красить не надо! — улыбнулась она еще более бесстыже. — Киска у меня брюнетка! Каприз природы. Можешь убедиться!

Даша изящным жестом фокусника как бы столкнула с бедер трусики, и они упали на ее туфли. У Севера перехватило дыхание.

— Ох и стерва ты, Дашка! — произнес он восхищенно.

— Я не стерва. Я просто очень голодная, — неожиданно грустно и искренне призналась Даша, садясь к нему на колени и обнимая за шею. — А ты очень красивый и очень… как бы это сказать… очень мужик, так, пожалуй. Конкретный мужик, без приблизительности.

Не ответить на объятия девушки Белов уже не мог. В конце концов, он действительно был обычный одинокий мужик…

— Голодная, говоришь? А Люпус? — жарко прошептал Север.

— Люпус уделял мне внимание не чаще раза в месяц… — таким же горячим шепотом возвестила Даша. — Он должен престиж поддерживать, проституток ублажать в компании своих бойцов… На меня у Люпуса сил почти не остается…

«Она о нем, как о живом…» — мелькнула у Белова последняя связная мысль.

Тряхнув ножками, Даша сбросила на пол туфли.

— Отнеси меня в спальню! — капризно попросила она…

Тревога закралась в душу уже по дороге.

А раньше, в квартире, пока Даша одевалась и прихорашивалась, у нее и тени подозрения не возникло… Григорий был весел и даже ласков. Едва явившись, он провозгласил прямо с порога:

— Сегодня гуляем, Дашка! В кабак поедем. Гудеть будем, у-у-у! Праздник у меня нынче. Очередная победа!

Интересоваться, что за победа, Даша не стала. Знала: захочет — сам расскажет, а не захочет — и спрашивать бесполезно, только на грубость нарвешься.

— Дашенька, милая, ты давай, марафет наводи побыстрее! — попросил Гришка возбужденно. — Столик заказан, водка стынет! Может, не будешь краситься? Ты и без косметики орхидея!

— Нет уж, подкрашусь слегка, — возразила девушка рассеянно. — Все же на люди идем…

Она крайне редко использовала макияж. Понимала: ее лицо не нуждается в искусственном украшении, излишество это. Но сейчас Даша хотела немного потянуть время. Надеялась: может, любовник передумает и вместо кабака затащит ее в постель? Девушка предпочла бы такой вариант…

Она медленно разделась до трусиков и, слегка наклонившись, дабы придать своей позе наибольшую соблазнительность, встала перед трюмо.

— Почему ты всегда подмазываешься голая? — спросил Гришка.

— Мне так удобнее. Чтобы наряд не испачкать, — с деланым безразличием отозвалась Даша, нарочито неторопливо подводя глаза.

На самом деле обнажалась она с той же целью: соблазнить мужика, заставить его отказаться от развлечений публичных в пользу простых и чарующих плотских радостей. Иногда Дашин прием срабатывал… но лишь иногда.

На сей раз девушка быстро поняла, что проиграла: Гришка хоть и любовался ее восхитительным телом, но любовался безотчетно, скорее по привычке. А реально парня аж трясло от неудержимого желания поскорее выскочить из дома…

Осознав это, Даша быстро закончила свой маленький спектакль, небрежно завершив процесс «наведения красоты». А вскоре оделась полностью.