Богдан замер, посмотрел на меня с напряжением. Его весёлость и лёгкость испарились в одно мгновение.

Неужели я спросила что-то совершенно неуместное? И почему мне всегда больше всех надо? Зачем сую нос не в свои дела?

- Я могу тебе доверять? – спросил серьёзным тоном Богдан.

- Ну да, - ответила без раздумий и для верности ещё пару раз кивнула.

Он вздохнул, посмотрел на меня немного с грустью, потом достал из холодильника продукты и начал рассказывать.   

* * *

Каролина                                                                                                 

От рассказа Богдана у меня волосы на голове встали дыбом!

- Это же просто… просто ужасно! Я даже слов подобрать не могу… - сказала я, всплеснув руками. Внутри так и кипело всё от негодования и возмущения. – Таким людям даже близко нельзя подходить к детям!

- Согласен с тобой, - сказал Богдан. – И поверь, я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы никто из этой «весёлой» семейки не смог даже на километр приблизиться к моему ребёнку.

- Как люди не понимают, что ребёнок — это не игрушка, как, например, плюшевый мишка, — произнесла я. – Малыш создан не просто для того, чтобы его тискали и поднимали себе настроение. Как только у тебя появился ребенок, ты перестаёшь быть свободным. Я не знаю, как тебе это лучше объяснить. Но ребенок целиком и полностью завладевает твоим сердцем. Впрочем, тебе этого и не нужно объяснять. Ты сам через это проходишь. И я рада, что ты так вовремя оказался рядом с Алиной. Ей действительно нужен хороший защитник во всех смыслах. А эти родственники… Может мои слова покажутся слишком пафосными, но я желаю им гореть в аду…

Богдан согласно кивнул.

- Такие же мысли возникли у меня, Каролина. Скажи, а у тебя дети есть?

Если честно, я не готова была к этому вопросу, и он застал меня врасплох. Что-то придумать и как-то отговориться я не смогла и сказала всё как есть.

- Я… - сглотнула образовавшийся вдруг горький ком в горле и сказала: - Я потеряла ребёнка… Выкидыш случился практически сразу после смерти мужа… Прошёл год с тех пор…

Богдан отложил столовые приборы и взглянул на меня серьёзными глазами.

- Мне очень жаль… - произнёс он. – Правда,  жаль. Прими мои соболезнования и прости за вопрос… Я не знал и даже не подумал…

- Всё нормально… - прошептала сдавленным голосом. Слёзы невольно выступили на глазах, и я поспешила их смахнуть.

Отвернулась, опустила голову и приложила пальцы к закрытым глазам, силясь подавить нахлынувшие чувства и эмоции.

Простите мои дорогие, что вас не уберегла. Теперь лишь память только дарит воспоминания, и сердце рисует возможную жизнь с моим ребёнком – родившимся, живым и невредимым. И нам с малышом улыбается мой Глеб.

Лежите и спите, мои родные, вы обрели покой в другом мире…

Почувствовала, как на мои плечи опустились тёплые руки и чуть их сжали.

- Если слёзы рвутся, то не сдерживай их. Не нужно, - сказал он тихо.

- Прости… - едва смогла выговорить слова. В горле тугой комок не позволял дышать, а в груди снова часто забилось сердце – воспоминания его рвали на части, терзали и мучали от нахлынувшей боли. – Обычно… я сдерживаю себя…

- Ты не должна просить прощения, Каролина, - сказал Богдан. Его тёплое дыхание коснулось моего виска, шевеля распущенные волосы. – Есть вещи, за которые никогда и не перед кем не нужно извиняться. Я пойду, проверю Алину. Скоро вернусь.

Богдан пошёл на выход из кухни, а я слабо произнесла:

- Спасибо.

Он остановился и посмотрел на меня понимающим взглядом, грустно улыбнулся.

- Ты невероятно сильная женщина, Каролина. Я безумно рад, что встретил тебя.

- Взаимно.

Когда Богдан покинул кухню, я подошла к раковине и умыла лицо прохладной водой. Налила воды в стакан и залпом выпила.

Приложила прохладный стакан к горячему лбу и прикрыла глаза.

Сделала вдох и выдох.

Богдан не просто хороший отец, он ещё потрясающий человек и просто классный мужчина. Тактично позволил мне остаться одной и привести мысли и чувства в порядок. Не стал задавать вопросы и охать, как обычно это делают все, кто узнаёт о моей трагедии.

Видимо он понял, что мне тяжело говорить о своей потере.

Это правда, я ещё не готова говорить о муже и своём ребёнке, не проливая слёз и не содрогаться от рвущихся рыданий.

Уверена, что когда-нибудь настанет время и я, укутавшись в плед из воспоминаний, буду с грустной улыбкой вспоминать Глеба, но слёз больше не будет. Лишь лёгкая печаль невесомо коснётся своей ладонью. Когда-нибудь. Но не сейчас.

Посмотрела на недоделанные бутерброды и слабо улыбнулась.

Из-за наших разговоров, обеда так и не вышло. А в магазин ехать всё-таки нужно. Не могу я позволить оставить малышку и Богдана без еды. А сам он пока не справится – опыта у Богдана пока ноль с небольшим плюсом.

Но тут же я нахмурилась от мыслей о том, что же делали эти ироды с Алиной.

Это же звери, а не люди! Хотя со зверьми их сравнивать нельзя. Звери бы не совершили такого подлого и низкого поступка.

Зла просто не хватает!

Подошла к столу и взяла нож. Начала крошить овощи для салата.

Пока не вернулся Богдан, я быстро доделаю салат.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                

* * *

Богдан                                                                                                                                      

Я всё-таки поднялся до дочери и, приоткрыв дверь в её комнату, взглянул в щёлочку – Алина сладко спала. Ещё бы! Ребёнок хорошо поел, наигрался и с удовольствием теперь спит. И это заслуга Каролины.

Провёл ладонью по коротким волосам и вздохнул. Никогда бы не подумал, что эта сияющая, открытая и улыбчивая женщина пережила такое страшное горе.

Тихо прикрыл дверь и не спеша пошёл назад.

Надеялся, что Каролина справилась с собой.

Я часто видел боль и слёзы – матерей и отцов, жён, братьев и сестёр, дочерей и сыновей. Из горячих точек не всегда все возвращаются живыми.