— На что будем спорить?

Принцесса задумалась, но, когда увидела, как откровенно он ласкает взглядом ее тело, сердито воскликнула:

— Хватит издеваться, милорд!

— Обед вдвоем — вон там! — И он махнул рукой в сторону уютной рощицы на берегу ручья.

— А если я выиграю?

— Все, что пожелаешь! — торжественно поклонился он. Она глянула на мужа и повернулась к мишени. Подняла копье, грациозно откинулась назад, сделала три быстрых шага и с резким выдохом послала оружие в мишень. На глазах у Гэлана и верного Рэймонда копье взвилось высоко в воздух и вонзилось точно в центр травяной кочки! Ирландцы радостно завопили. Сиобейн одернула юбки и подошла к нему.

— Ваша очередь! — громко воскликнула она и с надменным видом протянула Гэлану второе копье.

Он небрежно размахнулся и послал копье вперед. Оно взлетело намного выше, но вонзилось в землю в нескольких, ярдах от кочки. Гэлан растерянно захлопал глазами и обернулся к жене. Стараясь улыбаться как можно непринужденнее, он отвесил победительнице глубокий поклон.

— Покорнейше готов к услугам! Чего изволите? — осведомился англичанин.

Она задумалась, скрестив руки на груди и посматривай то на замок, то на лужайку у ручья. Сегодня принцессу не на шутку разозлили ее скрытная сестрица и упрямый сын, весь день таившиеся от нее по темным углам, и она нуждалась в разрядке.

— Изволю искупаться в ручье!

— Но ведь там ледяная вода, женщина! — поразился он.

— Разве я пригласила тебя искупаться со мной?

Она подошла к мужу вплотную. Сэр Рэймонд почел за благо отогнать подальше глазевших на эту сцену зевак.

— Тебе опасно слишком далеко отходить от замка!

— А ты уже ни на что не годен? — И она выразительно похлопала по его мощным бицепсам и добавила вполголоса: — А потом мы устроим урок, хорошо?

Он лишь улыбнулся в ответ — все складывалось на редкость удачно.

— Но кроме этого, тебе придется меня накормить.

— Я собирался не только тебя накормить, — признался он осипшим голосом.

Ее тело ответило на этот приглушенный тон жаркой волной истомы.

— Ах, с меня будет довольно обеда и купания! — Она отступила назад и повелительно махнула рукой. — Ну же, за дело, милорд!

Улыбаясь ее царственным манерам, Гэлан повернулся и окликнул своего пажа. Сиобейн растерялась. Так он подготовился заранее! Гэлан как ни в чем не бывало пристегнул меч, заботливо проверил, цела ли подпруга, лукаво глянул на нее и вскочил в седло. Затем протянул ей руку, и Сиобейн мигом оказалась рядом с ним.

Гэлан сжал коленями бока своего Серого, и конь понес их вперед ровной рысью. Вскоре англичанин отпустил удила, предоставив своему великолепному жеребцу самому выбирать путь. Но вот среди деревьев на берегу ручья показалась уютная поляна, окруженная густым кустарником.

Не дожидаясь, пока конь остановится, Сиобейн соскользнула на землю и помчалась к ручью, на ходу избавившись от тесных туфель. Она подоткнула юбки и осторожно вошла в прозрачную холодную воду.

Гэлан спешился, пустил коня пастись и направился к ней. Босая, с откинутыми на спину волосами, она азартно высматривала в воде рыбу и снова напомнила ему дикую девчонку с лесной поляны. Вот она сунула руку в воду и отдернула ее, громко чертыхаясь. Гэлан любовался молодой женой, прислонившись к дереву.

Сиобейн, так и не поймав ни одной рыбы, выпрямилась и посмотрела на мужа. Вдруг ей пришла в голову неожиданная мысль — Пендрагон не был больше бездушным наемником. Он слишком добросовестно взялся за восстановление замка и наверняка не пожалел денег на эту стройку. Ей стало стыдно: держит его на расстоянии, а он из кожи вон лезет, стараясь ей угодить. Но…

— Я все еще тебе не доверяю… полностью! — неожиданно произнесла она.

Эти слова тронули Гэлана до глубины души.

— Знаю.

— И я сама не могу сказать, когда сумею это перебороть, — призналась Сиобейн, выйдя из воды и остановившись возле него на покрытом травой берегу.

— Тебе потребуется время, Сиобейн. Может быть, к тому моменту я тоже сумею поверить, что тобой движет не только желание выполнить условия сделки, — добавил он грустно. — Конечно, ты согласилась выйти за меня не от хорошей жизни, но пора бы уже понять, что я не будет приказа короля. — Его голос понизился до проникновенного шепота: — Донегол стал и моим домом!

Этот доверчивый тон не мог оставить ее равнодушной.

— Это мой единственный дом — отныне и навсегда, Сиобейн!

Ей вдруг стало трудно дышать.

— Ра… разве я плохо принимала тебя в этом доме?

— Ты отвела мне место в своей спальне, это верно.

— Но не в своей постели, — хмуро закончила она.

Ей стало больно при мысли о том, как жестоко должно было ранить Гэлана ее упрямство. Разве его одиночество не вызывало в ней сочувствие еще до свадьбы? И все же она оттолкнула его, заставила держаться на расстоянии, не обращая внимания на искренние попытки завоевать ее любовь.

— Ты бы и сам удивился, если бы я в первый же день приняла тебя с распростертыми объятиями.

— Верно. Я все еще в душе чувствую себя воином. — Он смущенно отвел взгляд. — Клянусь, я учусь жить по-новому. Но… — Он долго переминался с ноги на ногу, пока не признался еле слышно: — Мне не обойтись без твоей помощи!

Это неловкое признание словно разбило в ней какую-то плотину: сожаление и раскаяние затопили ее сердце бурным потоком. Все это время она только и делала, что заставляла его чувствовать себя обычным наемником, атакующим вражескую твердыню. Принцесса закрыла для него свое сердце, а вместе с ним и надежды на лучшую жизнь, о которой он так мечтал и которую заслужил, спасая жизнь королю.

— О, мой супруг! — прошептала она, отводя с его лба спутанные волосы и со стыдом разглядывая болезненную, растерянную гримасу, исказившую мужественные черты. — Прости меня!

— Я могу простить тебе все, что угодно, однако ты по-прежнему будешь ненавидеть мое прошлое. — Он обнял ее за плечи и безнадежно вздохнул. — Я не могу изменить его, Сиобейн! Я стараюсь стать другим человеком, но если тебя раздражает моя манера раздавать приказы — то ведь я просто не умею по-другому. Теперь мне дали право владеть тем, на что не мог бы рассчитывать обыкновенно бродяга без роду и племени, и я понял, что хочу добиться большего.

— Чем же ты до сих пор не сумел овладеть, милорд?

— Тобой!

— Мы ведь женаты… — нахмурилась она. Он ласково прижал пальцы к ее губам.

— Той ночью у тебя в спальне я попытался поверить, что мы действительно женаты, однако утренний свет снова вернул меня к условиям сделки. Сиобейн, я устал биться о стену, которой ты отгородила от меня свою настоящую жизнь, как будто мне нет в ней места! — Он наклонился совсем близко, теряя остатки воли и гордости. — Я женился на тебе потому, что хотел владеть Донеголом и его землями. — Ему захотелось кричать от отчаяния при виде того, как подозрительно прищурились изумрудные глаза. — Но я хотел владеть всем этим только из-за тебя, Сиобейн! Ради моего желания быть рядом с тобой! Рядом с женщиной, не уступающей в отваге любому воину и готовой бросить мне вызов даже с риском для жизни. И ради достойного места в этой жизни — такого, какое есть у тебя.