Дважды он оказывался на скамье подсудимых за экономические преступления и оба раза отделывался незначительными наказаниями, а вот те, кого обвиняли вместе с Ларионовым, получали реальные сроки. Кроме того, каждый раз в неизвестность исчезали солидные денежные суммы, которые никаким образом не удавалось ни отыскать, ни возместить.

Гуров не был специалистом в экономических вопросах, да и самих материалов дел на Ларионова, из которых можно было бы понять, каким образом велось расследование, у него на руках не было. Да, если честно, не было ни времени, ни необходимости. Того, что он узнал, оказалось достаточно, чтобы понять: Ларионов не так прост, как кажется, и вполне способен быть организатором преступлений. Дополнительно это подтверждала и скрытность финансиста – даже его родственник-банкир практически ничего не знал о личной жизни Ларионова. Поэтому предположение о том, что Ларионов мог организовать ограбление Астаховой для каких-то своих непонятных целей, вполне имело право на существование. Вот только не очень-то верилось, что именно финансист был тем человеком, который затеял с Гуровым опасную игру в шифровки, убивая при этом абсолютно посторонних людей.

И тут Льву пришло в голову, что все три жертвы, ставшие частью головоломки, могли иметь что-то общее друг с другом, помимо стремления к постоянству. Если преступления и вправду были связаны с расследованием нападения на Астахову, настолько изощренному убийце было бы опасно полагаться на случайность, выбирая очередную жертву в толпе. Другое дело, если он хорошо знал тех, кого намеревался убить, чтобы быть уверенным в том, что жертва в нужное время окажется в нужном месте.

Гуров тут же позвонил Суркову и попросил старшего лейтенанта проверить телефоны погибших, а также постараться найти в них общие контакты. Затем на всякий случай связался с сотрудниками ГИБДД, хотя и без этого звонка понимал, что объявление в розыск машины Сидорчука пока результата не принесло, поскольку ему наверняка бы сообщили, если бы зеленый «БМВ» Е 30 где-нибудь «засветился». Естественно, в управлении ГИБДД сыщику ответили, что поисками машины занимаются, но результат пока нулевой.

Конечно, сейчас было крайне важно выйти на след Сидорчука, если автомобиль и сейчас находился именно в его пользовании, но и без этого Гурову было чем заняться. К примеру, пообщаться с Харитоновым и узнать, что именно связывает охранника и владельца «Brilliance», или допросить бомжа, до разговора с которым руки так и не дошли, но ни того, ни другого сделать он не успел. Нарушая его планы, позвонил Станислав, который утром так и не появился в Главке.

– Слушай, Лева, я жрать хочу, а тут такую классную забегаловку мне посоветовали, что я просто не мог удержаться, чтобы тебя с собой не пригласить, – раздался в трубке веселый голос Крячко. – Подруливай ко мне. Думаю, очень доволен будешь. Это касается Сидорчука. И, вполне возможно, нашего маньяка-шифровальщика тоже. Я сейчас неподалеку от проспекта Буденного, и есть вероятность, что встречу тут нашего украинского друга. Тебе это о чем-то говорит?

– Называй адрес. Сейчас приеду, – торопливо проговорил Лев.

– Только поспеши. У тебя есть час, а то все веселье пропустишь, – ответил Станислав и назвал адрес столовой на улице Буракова, в двух шагах от проспекта Буденного.

Столовую Лев нашел довольно быстро. Заведение общепита располагалось в здании Центра метрологии и выглядело снаружи не слишком презентабельно. Впрочем, ему приходилось бывать в заведениях куда хуже этого. И, между прочим, в некоторых из них весьма вкусно кормили. Естественно, об обеде он подумал в последнюю очередь, пока выглядывал из окна машины забравшегося в тенек Крячко.

В этот день август словно вспомнил, что он хоть и последний, но все-таки летний месяц, и к обеду разогрел московский воздух так, что о предыдущем похолодании напоминал лишь легкий ветерок, изредка налетавший из подворотни. Гуров заглушил мотор и не спеша отправился к Крячко, выкуривавшему вторую или третью сигарету в ожидании друга.

– И что мы здесь с тобой делаем? – подходя к нему, спросил Лев.

– Ждем Сидорчука, – пожал плечами Крячко.

Оказалось, что вчера вечером, после беседы с Гуровым и Марией, Станислав отправился совсем не к себе домой и не на очередную ночную тусовку, а в одно из мест, где по собранной им информации мог находиться Сидорчук или один из его близких друзей.

Еще вчера днем, побывав на последнем известном месте работы украинского гастарбайтера, регулярно наведывающегося в Москву, пока его не выдворили за нарушение паспортного режима, Крячко кое-что узнал. Прораб строительной компании, у которого работал Сидорчук, очень хорошо его помнил, поскольку и внешность у Романа была приметная (он все время выглядел мрачным, даже когда шутил), да и работал он очень хорошо. Как говорится, был мастером на все руки. А вот друзей среди других строителей украинский визитер заводить не спешил. Прораб назвал лишь одного человека, который был близок с Сидорчуком, но данных о нем не помнил почти никаких, кроме имени, фамилии и места, где они с украинцем любили бывать. Приятеля Сидорчука, Федора Пьяных, можно было найти в одной из бильярдных Москвы, в которой для своих еще и стояли покерные столики. По словам строителя, Сидорчук и Пьяных часто упоминали это место, но брать туда с собой кого-то еще категорически отказывались. По крайней мере, когда кто-то из бригады набивался к ним в компанию, говорили, что именно сегодня туда идти не планируют. Играли они там только в бильярд или перекидывались в картишки, прораб не знал, правда, с остальными строителями ни в «козла», ни в «очко» приятели не играли.

Крячко попросил знакомого полицейского с того участка, на котором располагалась бильярдная, собрать ему максимально полную информацию об этом заведении и, получив ее, не откладывая в долгий ящик, решил отправиться туда и попытаться если не отыскать самого Сидорчука, то хотя бы что-то узнать о нем. И вновь Станиславу повезло: отыскать нужного человека ему удалось достаточно быстро, а втереться в доверие – еще проще. Впрочем, Стас всегда прекрасно умел находить общий язык с любой категорией людей и быстро становился своим человеком в каждой компании. Уже через час после того, как он лично познакомился с Федором Пьяных, последний начал считать его своим другом.

– Слушай, а мы с тобой ведь точно пересекались где-то! – заявил Крячко, когда они с новым знакомым выпили по стопке водки. – Ты на стройке в Кунцеве не работал? Года два назад?

– Работал, – кивнул Пьяных и посмотрел на Станислава, пытаясь его вспомнить. – Только тебя не припомню.

– Да ладно?! – наигранно возмутился Крячко. – Я на соседнем с вами объекте у Пантелеймона в бригаде калымил. Ты еще с хохлом этим мрачным терся всегда. Как его? Фамилию забыл…

– Сидорчук, – расплылся в улыбке Федор. – А-а-а! Вспомнил я тебя. Ты там у каменщиков главным был. Вечно мужикам бухать не давал, а сейчас сам за шиворот закладываешь!

– На работе – работать, а бухать – в Бухаре! – грубовато пошутил Стас.

– Верно говоришь, братан! – хлопнул его по плечу Пьяных. – Мы тоже с хохлом на работе бухать себе не позволяли. Только скурвился он сейчас.