Кинжал снова просвистел совсем рядом. Фредрик отскочил на шаг назад. Из-за широких светлых брюк и длинной до колен верхней одежды, напоминавшей тунику, нападавший явно проигрывал в подвижности, Но это не играло никакой роли. Еще один выпад — и Фредрик уперся спиной в стену. Для маневров больше не было места.

— Стоять! Полиция. Сдавайтесь.

В пустой комнате раздался голос Кафы. Человек обернулся в замешательстве, застыл на мгновение, потом развернулся к полицейским, чтобы видеть их обоих. Кафа стояла посреди комнаты в полоске света из башенного окна.

— Это мое последнее предупреждение. Сдавайтесь.

Неуверенная усмешка заиграла на губах мужчины. Как будто он хотел что-то сказать, но не успел. Фредрик, не мешкая, изо всех сил ударил его в пах. Ботинок полицейского пропорол ткань штанов, и послышался треск рвущегося хлопка. Фредрик увидел, как глаза мужчины вспыхнули бледно-желтым, и затем его тело от удара инстинктивно согнулось пополам. Сцепив руки, Фредрик ударил его по затылку.

Мухаммад Камбрани рухнул на пол, издав глухой вздох. Фредрик выпустил струю в штаны. Твою мать, как же хорошо.

Стояла полночь, когда Фредрик припарковался в полицейском гараже рядом с «Мерседесом» SLS AMG Себастиана Косса. Он не мог не восхищаться этим хищником в броне. Широкие, приятно пахнущие резиной колеса. Двери — как крылья чайки, корпус так плотно прижат к задней оси, что это создание будто вот-вот встанет на дыбы. Образец инженерных достижений. Фредрик с удовлетворением отметил брызги грязи на алюминиевом кузове.

Сдав ключи от служебного «Форда», он зашагал под дождем к станции метро «Грёнланн». Проверил телефон, на котором оказалось несколько неотвеченных вызовов с одного и того же номера. Фредрик перезвонил.

— Привет, Фредрик, — раздался высокий мужской голос в трубке.

— Ты звонил?

— Ну конечно звонил. Ты ведь понимаешь, зачем. У тебя есть время поболтать?

— Да. Есть. Сейчас? — спросил Фредрик.

— Да… Давай сейчас. Я собирался ложиться, но… Через двадцать минут? Встретимся там же? — Увидимся. Передай привет Турид.

Ничем не примечательное место. Самая маленькая и прокуренная забегаловка в западной части улицы Бокстадсвейен, где все еще можно выпить два пива по 0,5 за сотню крон. Последний раз ее красили еще задолго до принятия закона о запрете курения. Пропахшие табаком лилово-красные стены, смотрящий исподлобья парень за стойкой и остальные клиенты — все способствовало тому, чтобы случайные посетители заглядывали сюда как можно реже.

Паб находился всего в паре шагов от дома Фредрика, рядом с квартирой Йоргена Мустю и его жены Турид, поэтому они могли встретиться на полпути. Это обстоятельство Фредрик считал удобным для встречи с журналистами.

Давно они не виделись — товарищи со студенческих времен. Лучшие друзья, приятели, знакомые и снова друзья. Фредрик помнил его таким, каким он был в их первую встречу. Крепкий и жилистый от работы на домашней ферме. Восемнадцать лет работы за столом на канале TV2 не прошли для Йоргена бесследно. Его талия стала шире плеч, а кожа — дряблой и обвисшей. Только рыжие кудри и улыбка не изменились. Следователь допил бокал пива, когда в бар вошел его товарищ. Йорген снял с переносицы круглые очки и смахнул капли воды с фланелевой рубашки.

— Рад тебя видеть, — сказал Йорген.

Они обнялись по-приятельски. Пока Йорген стягивал с себя ветровку, ему под нос поставили мюнхенское темное пиво.

— Мать вашу за ногу, ну и дерьмовое лето!

Когда он опустился на стул, Фредрик спросил:

— Ну, так как тебе в кресле главы политического отдела?

— Да ты знаешь… По-крайней мере, это не похоже на работу репортера. Ответственнее и больше обязанностей, но и зарплата, и рабочее время лучше. Турид считает, что это самый правильный выбор, который я сделал с тех пор, как мы поженились… А ведь прошло уже много лет…

Они улыбнулись друг другу, и Йорген опять посерьезнел.

— После того как Турид заболела… удобно иметь фиксированное рабочее время. Но сегодня мы поговорим о твоей работе, Фредрик.

Йорген Мустю наклонился к нему.

— Это ведь совершенно безумная история.

Он тряхнул головой, так что с волос слетели капли дождя, а затем продолжил.

— Бойня членов общины, пропавшая секта, мусульманские террористы, сексапильные дочки политиков… Черт возьми, да ты видел фотки в «Дагбладе»[25]? Эта Аннетте Ветре — горячая штучка.

Заметив, что Фредрик не в восторге от деталей дела, представленных в СМИ, Йорген понизил голос.

— Я хотел бы знать твое мнение обо всем этом.

Фредрик задумчиво посмотрел на своего старого друга. Следователь знал, что ему можно доверять. В качестве своеобразного жеста открытости он снял с носа очки и положил на стол перед собой.

— Давай я сначала расскажу о деле, а потом отвечу на вопросы?

— Отлично, — сказал Йорген, забарабанив пальцами по столу.

Фредрик начал рассказ о казалось бы не относящемся к делу исчезновении Аннетте Ветре и о том, как все закрутилось после звонка Сюнне Йоргенсен, — беспорядке на месте преступления, исчезнувшей общине, комнате Альфсена и расстрелянных жертвах.

— Я тебе не говорил об этом. Хорошо? — сказал он вполголоса.

Йорген утвердительно подмигнул и перестал стучать по столу.

— Есть кое-что чертовски странное в освещении СМИ этого дела. Все, что я рассказал сейчас, уже известно. У вас, очевидно, есть источник, который хорошо знаком с делом. Но…

Фредрик почесал щетинистый подбородок.

— …ваш источник избирателен в информации.

Всем своим видом Йорген будто хотел сказать: «Рассказывай еще». Фредрик полагал, что его друг отрабатывал это в высшей школе журналистики, так как наблюдал его уже не раз.

— У дома в Сульру есть подвал. Тайный подвал, состоящий из лаборатории и наблюдательного пункта. Оттуда «Свет Господень» управлял множеством камер, при помощи которых велось наблюдение за хутором. Внутри и снаружи.

— Лаборатория? Но для чего?

Фредрик перебил его.

— Мы не знаем. Но там что-то происходило. Что-то очень секретное, не для посторонних глаз. Когда мы пришли, подвал был вычищен до состояния стерильности.

Фредрик посмотрел на товарища.

— Почему ваш источник не сообщил об этой тайной лаборатории?

Йорген Мустю недоверчиво взглянул на Фредрика.

— Да, почему? Это очень надежный источник, — ответил он.

По выражению лица Йоргена Фредрик понял, что тот действительно не знал ответа.