Алекс вообще впечатлял меня своими знаниями и был очень интересным собеседником, а главное, несмотря на его нетерпеливый характер, он умел слушать.

В семь вечера мы уже поднимались по трапу его самолёта. Меня постепенно начало накрывать волной сомнений и тревоги. Мы покидаем наш рай и возвращаемся в наши миры, и пока они у нас разные: у Алекса – один, в Нью-Йорке, у меня другой, в основном, в Хьюстоне. Как всё будет дальше?

И он опять не взял мой номер телефона пока. Я улыбнулась:

– Чему ты улыбаешься? – нежно спросил Алекс.

– Ты не взял у меня мой номер телефона.

– София, – улыбнулся мне Алекс, – ты дашь мне свой номер телефона?

– Не знаю, я подумаю, – сказала я.

– София! – дёрнул меня за рукав Алекс, – эй, не вредничай.

– Хорошо, записывай!

Алекс достал свой телефон, я ему продиктовала свой номер.

– Я тебя сейчас наберу, и будет мой у тебя. Ты будешь мне звонить? – спросил Алекс.

– Буду, – весело ответила я. – Я буду скучать, Алекс. – сказала я и прижалась к нему.

Я достала телефон, чтобы сохранить номер Алекса, и увидела пять пропущенных звонков от мамы. Я испугалась: такого никогда не было, тем более, я сказала Виктории, чтобы она сказала маме, что у меня всё в порядке.

Мы ещё не взлетели, я быстро набрала маму. Она тут же подошла.

– Мамочка, что-то случилось?

– Нет, всё в порядке. Ты где, София? Мне надо с тобой поговорить.

– Я сегодня к ночи прилечу в Хьюстон. Мама, я столько всего тебе хочу рассказать, мама, я, по-моему, влюбилась, – тихо прошептала я маме.

– Ох, София! Я жду тебя в Хьюстоне. Целую доченька, – сказала нежно мне мама.

Я повесила трубку; видимо, Виктория рассказала, с кем я, и я знала, что мне хотела сказать и обязательно скажет ещё моя любимая мамочка: что не нужно связываться с русскими мужчинами, да, они умеют вскружить голову, но с ними сложно, они много требуют от своих женщин, добровольного самопожертвования им, семье и детям. Мама всегда говорила, что с русским мужчиной ты будешь защищена, но не свободна, с ними не бывает партнёрских, равноправных отношений.

Это всё будет завтра, но я уверена, что, познакомившись с Алексом, моя мама изменит к нему своё отношение. Он понравится моим родителям, даже нет сомнений.

Плохая погода не дала нам насладиться последними часами вместе.

Почти весь полет проходил в зоне большой турбулентности, самолёт очень прилично трясло. Стюардесса пыталась нам сервировать ужин, но мы отказались от еды, так как вряд ли в такой тряске мы смогли что-нибудь съесть.

Когда самолёт приземлился в Хьюстоне, я перекрестилась – вот это был полёт. Я даже увидела беспокойство на лице Алекса в какой-то момент, хотя всё время полёта он меня пытался успокаивать, пытался отвлечь, развеселить.

Мы спустились с трапа самолёта:

– Может, останешься в Хьюстоне, у меня? Переждёшь непогоду, – спросила я.

Алекс обнял меня крепко.

– Спасибо, но у меня завтра рано утром важная встреча. Спасибо, что волнуешься за меня, но всё будет хорошо. Я не боюсь турбулентности, а ты вот оказалась трусихой, – сказал он и поцеловал меня в губы, потом ещё раз поцеловал и ещё.

Мы стояли обнявшись.

– Я не хочу тебя отпускать. Мне так с тобой хорошо, – шептал мне Алекс.

– Ты позвонишь мне завтра?

– Я позвоню тебе сегодня, долечу до Нью-Йорка и позвоню.

Алекс взял моё лицо в руки и посмотрел на меня:

– София, ты мне очень нравишься, просто очень. Я думаю, у нас всё получится. Я постараюсь прилететь к тебе на выходные, а потом ты ко мне. Хорошо?

– Да, я буду скучать и ждать тебя, Алекс.

Мы ещё несколько минут стояли, прижавшись к друг другу.

– Иди! – сказал Алекс.

– Нет, ты поднимайся по трапу, а я тебе помашу рукой, – сказала я.

– София, я мужчина, делай как я говорю. Ты пройдёшь сейчас паспортный контроль, а там тебя будет встречать водитель, который отвезёт тебя домой, – сказал Алекс и нежно подтолкнул меня в сторону здания аэропорта.

Я добежала до дверей и обернулась: Алекс – высокий, красивый и теперь ещё и родной – стоял и нежно смотрел на меня; я помахала ему и зашла в здание аэропорта. Зашла и зажмурилась. Это был самый прекрасный сон, и сложно поверить даже мне самой, что это – моя реальность. Алекс хочет быть со мной, прилетит на выходные в Хьюстон.

Как только я прошла паспортный контроль, меня тут же встретил водитель лимузина и довёз меня до дома.

Когда я вошла в подъезд своего дома, ко мне вышел консьерж и сказал, что меня ждёт доставка, и показал рукой на целое море цветов. Я такой красоты никогда не видела: несколько больших корзин с розами. Я увидела, что консьерж пребывает под большим впечатлением от увиденного, впрочем, как и я. Я попросила его поднять все корзины в мою квартиру.

Я зашла домой: пусто, Роки у моей мамы. Я соскучилась по этому псу с человеческой душой и большим сердцем.

Завтра же рано-рано утром поеду к маме, всё-всё ей расскажу и заберу Роки.

Консьерж принёс все корзины с цветами. К одной была прикреплена записка. «Спасибо за несколько дней, что ты мне подарила. Мне хочется подарить тебе весь мир. Я уже скучаю, Алекс», в этот момент постучал в дверь консьерж и протянул мне красный пакет, со словами: «Опять вам доставка».

Я открыла пакет – там была большая коробка Картье. Я открыла её, в ней лежали усыпанные бриллиантами часы и ещё одна записка от Алекса «Только месяц».

Я улыбнулась символическому его подарку. Вспомнила слова мамы, что русские мужчины умеют красиво ухаживать и очень любят дарить подарки любимым женщинам.

Я приняла горячую ванну с моим любимым маслом лаванды, легла в свою уютную постель и стала ждать звонка Алекса – он же обещал позвонить.

Через полчаса раздался звонок.

– Алло, – сказала я хриплым голосом.

– Привет, – сказал Алекс. – Не могу поверить, что мы уже в разных городах. Мне кажется это таким неправильным.

– Я тоже уже очень скучаю, Алекс.

– София, я чувствую себя абсолютно влюблённым человеком! – сказал мне Алекс.

Моё сердце забилось в тысячи, в миллионы раз быстрее. На глазах выступили слёзы, слёзы счастья и радости.

– Чего ты молчишь, София? Я тебя напугал? – тихо спросил Алекс.

Я поняла, что он точно себя напугал таким скорым признанием.

– А ты себя не напугал? – спросила я.

– Нет, – ответил Алекс.

– Тогда и я тебя не напугаю, – тихо сказала я. – Я самая влюблённая женщина на свете.