– София, наверное, это судьба! – уже более уверенным голосом сказал Алекс, – Я не могу дождаться выходных. Я тебя больше не отпущу. Если тебе надо будет быть в Хьюстоне, я тоже буду в Хьюстоне. Не хочу с тобой расставаться.

Мы ещё поболтали чуть-чуть, пока Алекс ехал до гостиницы, и договорились, что завтра он мне позвонит.

Я всю ночь плохо спала, просыпалась и пыталась стряхнуть с себя сон, чтобы точно понять, что телефонный разговор с Алексом мне не приснился.

Утром я проснулась в прекрасном настроении. Счастливая и очень голодная!

Я быстро приняла душ и поехала к маме: позавтракать, забрать Роки и всё ей рассказать. Я захватила ей подарок с Сент-Барта, красивую летнюю блузку, которую я купила для неё, и ещё одну для Вики в том маленьком магазинчике.

Я подъехала к родительскому дому. Длинная тенистая аллея больших дубов вела к красивому и элегантному дому. Он был белый во французском стиле с голубыми ставнями на окнах. Родители построили этот дом, когда мы с сестрой стали жить самостоятельно, и им уже не нужен был большой дом, чтобы вместить все наши с Вики бесконечные игрушки, а потом уже и наряды.

В доме никого не было, я прошла через весь дом и вышла в сад. Мама сидела возле бассейна и пила кофе. В ногах у неё лежали Роки и мамин лабрадор Лари.

– Привет! – крикнула я, выходя из дома в сад.

Роки увидел меня и рванул как ракета ко мне, стал прыгать, а потом улёгся на спину, чтобы я чесала ему живот. А мамин ленивый и толстый лабрадор Лари даже не встал, но радостно вилял хвостом.

– Какая отличная погода. Мам, только я такая голодная, можно мне блинчики?

Мама подошла и крепко-крепко меня обняла:

– Какая ты у меня красавица, София! Пойдём, я пожарю тебе блинчики. Сколько ты съешь, двадцать? – весело спросила мама. Это я в детстве всегда так говорила, что съем двадцать, а то и сорок блинчиков.

Мы зашли на просторную и красивую кухню; посреди большого стола из выбеленного дерева стоял огромный кувшин с букетом гортензий. Я налила себе кофе, мама стала мне жарить блинчики.

– Как дела, доченька? – нежно спросила мама.

– Хорошо, мама, я так счастлива! Я влюбилась! Я никогда такого не испытывала, это, наверное, та любовь, которую ждёшь всю жизнь.

– Ты это поняла за три дня? – скептически спросила мама.

Меня задела её реплика.

– Нет, не за три. – И я рассказала маме всю мою историю, начиная от кофе в Ницце, поездки в маленькой машине до Портофино и заканчивая двумя сказочными днями на Сент-Барте. Конечно, я опустила некоторые подробности, но мама всё и так поняла.

– Интересная история, – сдержанно сказала мама. – Если честно, мы все от тебя такого не ожидали, я могла бы подумать, что так может сделать Вики, но ты, моя спокойная и такая рассудительная доченька…

Она поставила тарелку с блинчиками передо мной.

А где Вики? – спросила я.

Странно, что она не пришла, тем более что она знает, что я буду утром у мамы.

– Она придёт позже. Ешь блинчики, пока не остыли.

Мама дала мне мой любимый кленовый сироп и села на соседний стул.

– Я хочу тебе кое-что рассказать. – спокойно, но как-то тревожно начала она. – Мне вчера вечером позвонила Тедди, Тедди Карсун. Ты помнишь её?

– Конечно, помню, она самая большая сплетница среди всех наших знакомых.

– Да, у неё любовь к сплетням и жёлтой прессе. – сказала мама и взяла свой айпад.

Мама повернула ко мне экран айпада, на нём была фотография из гостиницы Иден Рок Сент-Барта, большим планом была сфотографирована та шумная компания, которая сидела с нами за соседним столом, а на заднем фоне виднелись мы с Алексом. Алекс отлично получился на фотографии, и я неплохо выгляжу – моё лицо получилось достаточно крупным планом. А через всю фотографию написано: «Известный кинопродюсер изменяет с моделью своей беременной жене, и кому целует руку русский миллиардер Александр Родионов»?

Вот почему тогда тот мужчина так взбесился, когда увидел папарацци на проезжающей лодке. Я помню, как он ругался, и вся компания сразу ушла внутрь отеля.

– Ух ты, мы попали в жёлтую прессу! – весело сказала я. – Мам, ты посмотри, какой он классный.

– Я согласна, он очень интересный мужчина. Видно, что высокий и красивый.

– Мамочка, у нас всё серьёзно. Ты очень расстроишься, если я перееду в Нью-Йорк? Я обещаю, я буду к вам часто прилетать, да и вы ко мне. Ты же тоже очень любишь Нью-Йорк.

– София, я очень люблю Нью-Йорк, но больше всего на свете я люблю своих дочерей.

Мама долго смотрела на меня, я поняла – она собирается с мыслями что-то мне сказать, но что бы она мне ни сказала, мне тридцать один год. Я взрослая и самостоятельная девушка. Я уже могу сама принимать решения в своей жизни.

– Всё, что нам сказала Виктория позавчера, это то, что у тебя головокружительный роман с каким-то русским, которого ты встретила по дороге в Портофино, в Италии, и ты сейчас с ним на Сент-Барте, и у вас всё хорошо. Мы с папой были несколько удивлены, но решили дождаться тебя. Мы знаем какая ты у нас умница, и мы тебе всегда доверяем.

– Спасибо, мама. И Алекс действительно особенный. Он собирается приехать на эти выходные, и я вас обязательно познакомлю.

– Подожди, доченька! – мама нервно сглотнула воздух. – Я ещё не закончила. А вчера вечером мне позвонила Тедди, что она увидела тебя с Александром Родионовым в Интернете. И мы поняли с папой, с кем ты!

– И что? – удивлённо спросила я.

– Ты помнишь какие у папы были проблемы летом? Ты помнишь, что пока мы были в Портофино, кто-то позвонил главному папиному инвестору и сказал, что очень серьёзный слух, что у нашей компании отзовут только что полученную лицензию на выпуск Альц Фри? Папа тогда в Портофино встречался с Александром Родионовым. Он хотел купить часть нашей компании, он вдруг, будучи всегда нефтяником, всё продал и решил заняться фармакологическим бизнесом. Он был очень настойчив. Папа не захотел иметь с ним дело. Его адвокаты и представители около месяца осаждали твоего отца. Но папа не хотел никаких новых партнёров.

– Я знаю, мама. Алекс мне всё рассказал, но бизнес – это бизнес, а наши отношения – это совсем другое, – уверенно сказала я.

– София, доченька, тот слух об отзыве лицензии стоил твоему отцу больших финансовых потерь, и несколько месяцев он потратил на восстановление репутации компании, но потерянных денег не вернёшь, акции тогда очень упали и до сих пор не восстановились. Слух был не пустой. Это было сделано серьёзным человеком, если всему этому поверили. Папа начал расследование, Ники нашёл серьёзную компанию, которая всем занимается.

Мама встала и налила себе ещё кофе. Повернулась ко мне и пристально посмотрела на меня.