– Папа думает, что тот звонок Льюису, папиному главному инвестору, что якобы у «Робертс и Кейн Фармасьютиклс» отзывают лицензию, сделал Алекс, может, не он лично, но его команда всё устроила. Они, наверное, подкупили человека из департамента по лицензированию. Он хотел, чтобы Льюис начал продавать свою долю, а он бы тут же купил. Папа напрямую не захотел иметь с ним дело, так он решил таким путём.

Я не могла в это поверить.

– Всё так примитивно, грубо, это не похоже на Алекса.

– Русские не любят отказов, мы, русские, нетерпеливы.

Нетерпеливы, нетерпеливы, нетерпеливы, Алекс очень нетерпелив.

В моих висках начал стучать пульс, мне стало мало воздуха.

– Это уже подтверждённая информация? – тихо спросила я.

– Нет ещё, но расследование почти завершено, Ники знает больше, у него больше информации, хочешь, поговори с ним.

– Хорошо мама! Я пойду домой. Где Роки? – так же тихо сказал я.

– Доченька, мне очень жаль, – сказала мама и крепко меня обняла.

– Ещё час назад я была самой счастливой девушкой на земле, а теперь я самая несчастная.

– Солнышко, любовь моя, мы с тобой! И мне, и папе очень жаль, но мы посчитали своим долгом рассказать тебе от этом.

– Конечно, мам! Но я думаю, что Алекс тут ни при чём. Я в этом уверена. Вот увидишь!

Я не помню, как я доехала до дома, как поднялась из паркинга в квартиру.

Алекс не мог так сделать, он благородный, он широкий, он не мелкий, он не будет использовать такие подлые методы, я в это не верю. В то же время мой разум говорил мне, что я его знаю всего пару дней, что этого недостаточно, чтобы быть уверенным в человеке. А смогу ли я быть с ним, смогу ли я его любить, если всё это окажется правдой? Ведь больше всего на свете я хочу быть с Алексом, хочу жить вместе с ним, чтобы он женился на мне, я хочу родить ему детей.

Роки запрыгнул ко мне на диван и прижался, я его обняла и горько зарыдала. Как мне было жаль себя! Я понимала, что встретить такого мужчину можно только раз в жизни, что, если окажется, что он пустил этот слух, чтобы обвалить акции компании моего отца, я не смогу всё-таки с ним остаться, но я всегда буду помнить о нём и всех сравнивать с ним. Таких, как он, больше нет!

Таких, как он, больше нет! Господи, но почему это случилось со мной?!

Я не знаю, сколько я так прорыдала в обнимку с Роки. Мой преданный и любящий пёс даже не пошелохнулся. Вся его спина была мокрая от моих слёз.

Я слышала, что где-то в коридоре звонил мой телефон. Но всё было как в тумане.

– София! – услышала я голос сестры.

Роки подскочил и побежал навстречу сестре.

– Не плачь! Не плачь! Не плачь! – бодро сказала мне Вики, беря по дороге коробку с салфетками. – Смотри, во-первых, я уверена, что это не он, а во-вторых – если это он, то зачем он тогда нам нужен!

Вики села на диван и обняла меня. Я зарыдала ещё больше от жалости к себе, от счастья, что у меня такая хорошая сестра. Как я её люблю!

– Вики, он мне нужен в любом случае, а если подтвердится, что он хотел навредить папе, я не смогу с ним быть, а он мне будет нужен. Я его люблю! Что мне делать? – зарыдала с новой силой я.

Вики и Роки прижались ко мне, два моих верных друга.

– Не волнуйся, Ники всё выяснит. Он докопается до правды. Я тоже не думаю, что это твой Алекс. Ты бы не могла в такого влюбиться!

– Вики, он хочет, чтобы я переехала в Нью-Йорк, чтобы мы были вместе, – сказала я, всхлипывая от долгого плача.

– Здорово, ты же так любишь Нью-Йорк!

– А как же ты? Родители? Как вы без меня!

– Но мы будем без конца ездить к тебе в гости, – бодрым голосом сказала сестра, а потом добавила более тихим. – Но, подожди, ничего не загадывай, давай дождёмся окончания расследования, а то будет ещё больнее потом.

– Мне уже и так больно, – сказала я грустно-грустно, – Алекс хочет приехать на выходные ко мне, хочет познакомиться с родителями. Точнее, с мамой, с папой он уже, как оказалось, знаком. Что теперь делать?

– Поезжай ты в Нью-Йорк. Скажи, что у тебя встречи с художниками, – сразу нашлась Вики.

– Не знаю, хватит ли у меня выдержки вести себя как ни в чём не бывало?

– А ты не думай пока ни о чём, ты любишь его, вот и будь с ним.

– Я так не смогу, Вики. Вики, я так мечтала всё тебе рассказать про нас: как мы встретились в Нью-Йорке, полетели на Сент-Барт – но я не могу.

Вики опять меня обняла.

– София, моя девочка, моя малышка, всё будет хорошо. Хочешь, приходи к нам на ужин, и ты поговоришь с Ники, может, он уже знает что-то конкретное… А поехали вообще ко мне: поплаваем в бассейне, приготовим ужин вместе. Что-нибудь итальянское, и выпьем по Беллини. Как ты?

– Давай, только Роки возьмём.

– А можно без Роки? У нас белые новые диваны в гостиной.

– Вики, ты чего, это же наш Роки. Ты его сейчас обижаешь. – Я была крайне удивлена её ответом.

– Ну ладно-ладно, возьмём его. Он просто вечно изваляется в грязи, а потом трётся об диваны.

Только ты за ним смотри тогда. А то Ники любит чистоту.

Я была удивлена, как меняется сестра под влиянием Николаса, мы этого щенка выходили, мы вообще все в семье очень любим собак и знаем, что собаки не любят одиночество; Роки всегда со мной, он даже частенько ходит со мной на работу в галерею, а если у меня загруженный день, то я его завожу к родителям.

Роки очень преданный и любящий, он не заслужил, чтобы его поменяли на новые диваны.

Я пошла переодеться и по дороге взяла свой телефон, посмотреть, кто мне звонил. Несколько звонков от сестры и один от Алекса. Полчаса назад.

Я не могу проигнорировать его звонок, да и совсем не хочу это делать.

В моей душе всё сжалось от сильной влюблённости и сильной тревоги. Что с нами будет?

Я нажала на номер Алекса. Алекс почти сразу ответил.

– София! – услышала я его голос в трубке, уже такой родной для меня голос.

– Привет! Я была в душе, пропустила твой звонок! – тихо сказала я.

– Ты грустная? – спросил Алекс.

– Нет, всё в порядке! Немного болит голова, видимо, не отойду от нашего с тобой полёта в Хьюстон. Сильно всё-таки нас трясло вчера.

– Это было вчера, а мне кажется, я не видел тебя целую вечность, – нежно сказал Алекс.

– Мне тоже так кажется. Я очень скучаю, Алекс.

– Я тоже, я плохо спал. Всю ночь пытался прижать тебя к себе во сне, а потом просыпался, так как тебя не было рядом.

– Но у меня хорошие новости. Мне нужно будет в субботу быть в Нью-Йорке. Встреча художников. Так что я могу в пятницу сама прилететь в Нью-Йорк. А ты тогда как-нибудь в другой раз, как у тебя получится, – попыталась я всё это сказать беззаботным голосом.