Ниже посмотрите на четыре угла, составленных из спаренных стержней. В каждом случае стержни формируют разные углы, и ни один из них не 90°, правильно? А вот и нет.

На каждой из рассмотренных «иллюзий» мы видели, как прошлая полезность формирует ее настоящее восприятие, и это прошлое уходит корнями далеко в начало эволюции человека. И все же: действительно здорово, что мы отлично ориентируемся в реальности, доступа к которой у нас нет, но при этом должны быть начеку по поводу того замечательного способа видения, к которому привык наш мозг. Просто у него есть возможность «сдерживания» нашего восприятия в прошлом, что возвращает к истории с Шеврёлем и его гобеленами.

Шеврёль великолепно разобрался с человеческим восприятием и созданным им цветовым колесом, и оно оказывает сильное влияние на искусство вплоть до нашего времени, но не все так хорошо. Я говорю не о произведениях искусства, созданных с помощью его открытия, а о том, как искусство учит нас понимать самих себя — или не понимать, в ущерб другому способу видения.

Художники любят иногда приписывать дезориентирующий эффект, который они создают, «хрупкости наших чувств», как Британская галерея Тейт описала работу кандидата на премию имени Тёрнера 2006 года Марка Титчнера. Но это ерунда, потому что наши чувства совсем не такие. «Хрупкость» — описание чувства восприятия в определенных ситуациях, особенно созданных специально, чтобы дезориентировать человека, но это не объяснение.

Восприятие происходит не беспорядочно и не как попало, — это невероятно организованный, даже статистический процесс соединения прошлого с настоящим через поведение. Открытие Шеврёля, сделанное им в 1830-е годы, которое демонстрирует, что мы не всегда видим истинные цвета, в реальной жизни воспринималось на грани волшебства. Но от чудес его отделяла маленькая деталь: когда вы видите магию, понимаете, что вас дурачат… и это казалось своего рода шаманством. Однако слабость волшебства (а заодно и так называемого шаманства) в том, что вам становится неинтересно, как только вы узнаете секрет. Красота явлений, называемых иллюзиями, в том, что знание истинных причин происхождения делает их куда более заманчивыми. При этом даже тут мы не видим полной картины «фишек» восприятия, потому что до этого я схитрил, когда называл все предыдущие упражнения иллюзиями. Сами иллюзии… тоже иллюзия!

Если бы мозг в процессе эволюции развился так, чтобы видеть мир, каков он есть на самом деле, тогда да, иллюзии существовали бы. Но так как он приспособился воспринимать информацию не точно, а только исходя из пользы реакций, иллюзий нет. Наше привычное понимание иллюзии дало трещину — получается, в концепции скрыт смысл: мы эволюционировали, чтобы видеть мир таким, каким он устроен реально. Теперь вы знаете, что это не так. Мы не видим действительности, следовательно, эволюционировали, чтобы видеть в прошлом полезное. И это сводится к выбору: либо все, что мы видим, иллюзия, либо ничто не иллюзия вообще. Правильный ответ — второй: ничто не может быть иллюзией.

Чтобы видеть мир иначе, мы в первую очередь должны по-другому взглянуть на видение. Это важно и за пределами визуального восприятия, в глубоко жизненном смысле. В конце концов мир постоянно изменяется. То, что вчера было правдой, сегодня может ею не быть. Эта новая правда будет правдивее старой; примеров тому много в мире технологии или деловых отношений, где все развивается со скоростью света. Ситуация все время трансформируется, поэтому должно меняться и наше восприятие. Получение более глубокого смысла собственных принципов работы мозга позволяет понять, как ненавязчиво наш опыт прошлого не только меняет, но и создает нас.

Зная это, вы сможете контролировать мозговой аппарат и таким образом создать новое прошлое, которое изменит то, как мозг воспринимает будущие возможности. Именно об этом мы поговорим в следующей главе.

Наша жизнь основана на опыте, и, в сущности, это не что иное, как постоянный путь проб и ошибок. Чтобы добиться успеха, в вашем распоряжении должно быть столько возможностей и возможных восприятий, сколько позволяет ваш мозг. Чем ýже вы смотрите, тем меньше видите путей, по которым можно пойти. И чтобы не попасть в ловушку, убедитесь: вы не только ч та те контекст, но и м чт ете о нем. Это нелегко… потому что, когда дело доходит до восприятия… вы лягушка.

И это не метафора. В части обработки данных в нейронной сети и поведения мы удивительно похожи на лягушек. Именно поэтому мне так нравится популярный ролик на YouTube, который отображает нашу похожесть. В 26-секундном клипе голодная лягушка прыгает на экран смартфона и пытается слизнуть «цифровых» муравьев. Она не знает, как мы полагаем (было бы удивительно, если бы было наоборот, правда?!)… что просто участвует в «Играх насекомоядных». Понятно, что она пытается съесть муравьев одного за другим, пока не проваливает уровень. Когда владелец смартфона нажимает кнопку перезагрузки, злая или, вероятно, просто голодная лягушка кусает его за большой палец. Это смешно, но одновременно и грустно, потому что во многом мы ведем себя, как это земноводное. Мы выдаем реакцию за реакцией, отзываясь на то, что диктует прошлое восприятие. Если в основе своей мы лягушки и в поведении, и в восприятии, что же тогда отличает человеческий разум и делает его прекрасным?

Жизнь — довольно обычная вещь, хотя, как мы все знаем, непростая. В любой момент мозг (равно как и мозг любого другого существа) принимает лишь одно решение: идти по направлению к чему-то или от чего-то. Реакция, которую мы (или они) выбираем, основана на убеждениях, укоренившихся в нашей истории, совсем как у той лягушки из ролика на YouTube. Таким образом, все ощущения и поступки — только непосредственное выражение того, что пригождалось нам в прошлом. Однако чем же наш мозг отличается от мозга лягушки, наверняка же он должен чем-то отличаться? Что делает его прекрасным? (…Ответ может удивить вас…)

Мы все склонны заблуждаться!

Способность заблуждаться состоит в том, что мы можем использовать воображение. Наши ощущения — это непрерывная, постоянно меняющаяся и набирающая обороты история, и мозг позволяет быть не только пассивными наблюдателями, но и ее участниками. Это и есть заблуждение. Мы лягушки, способные представить себя царями и царевнами (и использовать метафору Царевны-лягушки в книге — в этой книге). Особенно интересно, что через воображение мы на самом деле меняем наши нейроны (и историю) и, следовательно, — перцептивное поведение. Чтобы это сделать, нужен особый инструмент мозга, верх эволюции: осознанное мышление.